Париж, Техас: интервью с арт-директором Schiaparelli Дэниелом Розберри
Вандомская колонна заглядывает в окно мастерской Дэниела Розберри. Год назад техасец переехал во Францию, чтобы стать арт-директором Дома Schiaparelli. Колонна, как и мы, интересуется что общего у Скиапарелли и Розберри и как живется американцу в Париже.
Текст: Алексей Тарханов «Ъ»
Римлянка Эльза Скиапарелли (1890-1973) - «Скиапа», как писала сама о себе в третьем лице в «Моей шокирующей жизни», поселилась в доме 21 на Вандомской площади еще в 1930-х. Она до сих пор здесь. Ее портрет встречает меня у лифта, а шоурум караулят ее верные манекены Паскаль с Паскалиной, отполированные историей ХХ века. Он - из ореха. Она - из дуба. Звонкая парочка.
По лестнице выше - кабинет нового арт-директора Schiaparelli Дэниела Розберри. На стенах - фотографии и эскизы. Коллажи, в которых сюрреалистические браслеты в виде губ, очки в виде глаз, золотые маски на пол-лица вырезаны из блестящей бумаги. Приветы от старого друга Дома Сальвадора Дали.
Сам Дэниел встречает меня не в тоге с изображением омара и не в шляпе в виде женской туфельки. Под синим мягким пиджаком - голубая рубашка-джинсовка. Белые кроссовки, джинсы к щиколотке. Американец!
- Где вы одеваетесь в Париже?
- Нигде. Ношу только свое - то, что сам сделал.
Красивая посадка головы, высокий лоб, ухоженная бородка, спокойный голос - вспоминаешь, что этот парень из семьи священника. Мать любила искусство. Пятеро братьев. Один из них тоже священник. И один - художник, новоиспеченный парижанин, автор удивительных платьев для самой артистичной модной марки ХХ века.
Розберри родился в Далласе, учился в нью-йоркском Fashion Institute of Technology, больше десяти лет проработал в Thom Browne. «Том - символ невероятного качества, доведенного до искусства. Он научил меня той материальной стороне моды, без которой она не может существовать. Много лет я был его правой рукой. Том не только друг, но и ментор, он вдохновлял меня, потому что всегда держал себя победителем. В моде люди тянутся к тем, кто дарит им лучшую версию самих себя, это огромное искушение».
- Так почему же вы ушли?
- Потому что я мечтатель! Выгорел, потерял запал, с каждым годом я чувствовал себя все менее храбрым. Вот и подумал: может, надо завязать с модой на время. Мне исполнилось 33, возраст Христа, - и я сказал себе: стоп.
«Стоп» долго не продлился. Розберри угодил в сиквел «Американца в Париже»: после нескольких тревожных месяцев без работы, без денег, без квартиры пришло предложение от нового владельца Schiaparelli Диего Делла Валле лететь за океан переписывать легенду.
«Как только сошла с поезда, я провозгласила: "Вот место, где я буду жить!"» - вспоминала итальянка Скиапарелли.
- Что провозгласил, сойдя с самолета, американец Розберри?
- Работая в Thom Browne, я летал в Париж три-четыре раза в год и думал, как он красив и сладок. Нет, он очень жесткий, к нему тяжело привыкнуть. К тому же я не говорю по-французски - это моя ошибка и большая проблема. Париж для туриста и Париж для экспата - два разных города.
Жизнь в Париже он все равно начал романтически. «Когда я видел дома, стоящие на Риволи, их окна и балконы, парящие над парком Тюильри, я думал, что нет ничего красивее на свете, вот и снял там квартиру - в нескольких минутах пешком от Вандомской площади». Это была прекрасная, кинематографическая парижская квартира, но очень скоро Дэниел понял, почему сами горожане живут в других местах. И перебрался в 6-й округ, известный Люксембургским садом и церковью Сен-Сюльпис.
Тоже классический путь взросления экспата - с Правого берега на Левый. Интересуюсь квартирой, ведь Эльза Скиапарелли превращала свое жилище в театр одного актера. Картины, скульптуры, драпировки, магические кристаллы. «Честно, у меня нет на это времени, - пожимает плечами Дэниел. - Снял самую обыкновенную меблированную квартиру, такую, чтобы в ней ничего не надо было делать. Я прилетел с двумя чемоданами, с ними и переехал, это все мое имущество в Париже».
- Как вас приняли здесь мастера, которые воплощают ваши идеи? Не считают ли они ваши задумки странными, слишком артистическими?
- Боже, как здорово видеть людей, которые соглашаются с тобой в работе, бесконечно талантливых! Они приняли меня, хоть я и американец, а это непросто, и всегда меня поддерживали. Рядом с ними я могу быть спокоен, могу делать все, что считаю правильным.
Артистичность в характере Розберри. Когда я спрашиваю о его художественных работах, он отвечает: «Я график и люблю линию, но готов выражать себя и в фотографии, и в промышленном дизайне, и в музыке, я хочу делать интересные вещи, как это делала Скиапа, не хочу быть скучным дизайнером с Place Vendôme».
Мы долго обсуждаем бывшую хозяйку дома. «Скиапа - серьезная деловая женщина, но при этом юморная, саркастическая. Она не была красавицей, но все смотрели на нее. Фантастическая личность, одна из великих художниц ХХ века. Ну а я - скромный и застенчивый человек, мне много лет приходилось не то чтобы скрывать, но не выпячивать мою сущность. В этом счастье профессии, когда вы делаете самые удивительные и вызывающие вещи для других, рассказывая о себе. Это то, что делала Эльза, и то, что стараюсь делать я. Хочу найти общее между нашими характерами и временами».
Времена странные, такие же тревожные. Напоминаю Розберри, как он говорил год назад, что главное явление моды народу - показы, дефиле. Что для него, как для сына священника, идея обряда, выхода принципиально важна.
- Вы ведь пели в церковном хоре, Дэниел, и вот теперь мы читаем ваши слова: fashion shows don't have to be relevant right now. Неужели бог моды умер?
- Бог моды? Нет, он жив! Он бессмертен. Я думаю, что мода обязательно должна быть чем-то, что вдохновляет людей, объединяет, как церковь. Это мечта, конечно, но для меня машина модной индустрии так устроена. Сейчас показы неуместны, но в следующий сезон, если вирус уйдет, я, конечно, хотел бы вернуть шоу. Я верю больше, чем когда-либо, в их красоту и необходимость. Да и просто скучаю по ним.
Американец Розберри сейчас отрезанный ломоть. В Париже больше нет его соотечественников, словно во время оккупации, хоть город захватили не «боши», а вирусы. «Да, Париж стал совсем французским. Американцев мало, мы заперты границами. Мне очень не хватает моих друзей, моих близких. И Нью-Йорка тоже. Я всегда хотел жить в Нью-Йорке, я так люблю его открытость и его энергию».
- Скиапарелли была вынуждена уехать в Нью-Йорк, а вы, стало быть, принуждены жить в Париже?
- Нью-Йорк создан для меня, он ждет меня. Но моя жизнь - это моя работа, она сейчас в Париже, и я вместе с ней, хотя Париж далеко от Америки.
Ну не совсем так. Ближайший Париж всего в 98 милях от его родного Далласа, два часа езды.
- Ведь так, Дэниел?
- Ха! Верно. Париж, Техас. Но до того Парижа я так ни разу и не добрался.
