«Чернухинские герои» ездили ловить «халявных» курей под обстрелами боевиков, - блогер
Известный блогер Елена Степовая опубликовала несколько дней назад в своем личном блоге интереснейший рассказ под названием "Террористы в стиле "ню"ч. 1 Свердловские мотострелки" о событиях вокруг Лутугино и Чернухино в 2014 году. Степовая сообщила такое, о чем многие даже не подозревают.
Они уверены в амнистии и открывают свои лица. Открывают свои судьбы. Истории. А еще задают вопросы. Себе? Нам? Не знаю. Иногда, читая откровения террористов, мне кажется, что они до сих пор пытаются убедить себя в том, что правы. Но с каждым днем у них получается это все хуже и хуже.
В рассказах террористов до сих пор красной нитью звучит агитационное «нам сказали», «истории о карателях передают из уст в уста», «кто-то видел». Это еще работает. Те, кто попал в котел Чернухино, Станицы, Новосветловки, Изварино, Лутугино, Дебальцево, в большей части здесь, на не оккупированной части Украины. Они не могут опровергнуть ложь террористов.
Те же, кто остался, либо молчат, опасаясь повторения трагедии Новосветловки и Лутугино, либо они и есть террористы.
Их легенды работают в самой зоне, сея панику и ненависть среди тех, кто не может найти опровержение «историй» да и не хочет. Подаваемая СМИ и террористами агитационная картинка правдивых историй, совпадает с их внутренними убеждениями. Поэтому они тихо ненавидят «укропов» и множат все эти «нам сказали».
А еще в истории террористов верят и здесь, в Украине. В той части, где нет войны. В Северодонецке и Лисичанске, Рубежном и Харькове, Одессе и Киеве. Ведь здесь нет войны. Здесь другие проблемы, здесь другие раздражители: власть, бутики, рестораны, милиция, маленькая зарплата. Но здесь нет войны. И рассказы о «красивой и свободной жизни в Новороссии» так же передают из уст в уста те, кто никогда не видел голод, обстрелов, не сидел в подвалах, не оставался без работы.
Те, кто прожил каждый день оккупации, захвата территорий там, в котлах, те, кто видел всю изнанку «русского мира», те, для кого названия поселков, городов, заводов и фабрик, это не просто названия или координаты, а жизнь, те знают правду, пытаются говорить. Но есть ли кому их слушать?
Для меня маркером в соцсетях являются «Изварино», «Дебальцево», «Червонопартизанск», «Чернухино», «Лутугино», «Новосветловка», «Зеленополье», «Антрацит», «Ровеньки», «Свердловск», «Провалье»- это то, что я видела лично. Это то, что стало для меня личной трагедией. Я там жила.
И когда говорят о том, что «Дебальцево был первый украинский котел», я понимаю, что враг пробрался даже сюда, в тыл.
Я вижу, что только память тех, кто пережил гибель наших ребят в Зеленополье, жил в котле Изварино, Лутугино, Червонопартизанска, Луганского аэропорта, может передать настоящую историю войны для тех, кто ищет правду.
Когда кто-то начинает рассказывать о «трагедии» Лутугино, мне хочется выть или впиться ему зубами в горло. Второе, чаще. Боль не проходит. И сны. Чертовы сны о войне. Их нельзя ни остановить, ни выдернуть из головы, как занозу.
Под Лутугино- Георгиевкой были страшные танковые бои. С большими потерями, как и под Изварино. И именно туда везли тех русских мальчишек, о которых я написала в «Письме матери русского солдата», и именно оттуда, в шурфы наших приграничных шахт возвращались те, кого «русские никогда не бросают».
«Лена, вы же предали земляков, рассказывая о том, какие плохие ополченцы. Вы же знаете, что заняв Лутугино украинцы, убили всех местных жителей,- пишут мне «земляки» из Москвы, Питера, Воронежа, Пскова, Киева, Одессы».
Спрашиваю: «Вы были там?». Жду ответа, хотя знаю его «ну, это же все знают». И отправляю в бан.
Лутугино. Маленький городок, стоящий на Луганской трассе. Ровные и чистые улицы, которые тянулись вдоль дороги. Привычные бабульки с корзиночками у дороги: яйца, яблоки, абрикосы, помидоры, молоко. Все это в прошлом. Были. Тянулись. Жили. Через Лутугино отступали наши пограничники, уходя с КПП «Должанский». Там наша танковая часть попала в окружение. Месяц-два под пеклом донбасского солнца и обстрелом. Все это время по них нещадно била артиллерия, минометы, ГРАДы купленные ополченцами в местном магазине или «отжатыми у укропов». Так о появлении оружия «ополченцы» рассказывали в Свердловске.
Это сейчас они, бравые победители, открыто говорят: «Да, оружие было русским. Мы бы без помощи русских и их оружия не справились бы. И воевать мы не умели. И убивать было стремно. Да и стрелять было не чем. Русские привезли все: вооружение, деньги, продовольствие».
Летом 2014 года в Лутугино и в поселке Георгиевка не было воды. И наши, украинские «каратели» под обстрелами привозили воду и продукты населению. А еще не было света и наши «фашисты» отдали населению полевую кухню, чтобы кормить детей. И летом 2014 года население еще было живым. Более того, активно сообщало о тех, кто ждал русского мира, кто под видом местных объезжал город, чтобы навести минометный или артиллерийский обстрел на позиции. Город боролся за жизнь. В Украине. Местных, кто перебежал к сепарам, открыто ненавидели. Придорожные столбы, заборы, здания, все было выкрашено в желто-голубой. В городе Лутугино и поселке Георгиевка благодаря активной поддержке местных жителей СБУ было задержано более 50 человек, ставших наводчиками, минерами, агитаторами, артиллеристами, снайперами террористов.
А потом был штурм. Был ад. Террористы били по школе, жилым домам. Просто утюжили землю артиллерией. Как рассказал один из жителей, тогда симпатизирующих «ополчению», а позже выехавший на не оккупированную часть Украины, что в тот момент, когда на его глазах его товарищи разрушали все, куда могли попасть, он, осознал трагедию Донбасса: «Им все равно. Они никогда не строили. Моим знакомым квартиры дало государство. Работу дало государство. Путевки дало государство. Они не понимали, как это купить дом и отстроить его. Они не понимали, как это отстроить разрушенную страну. На моих глазах артиллеристы, обстреливая Лутугино, ругались, чтобы не попадать в богатые дома, так как потом там будет что забрать. Радовались, когда взрывался дом. А местные просили попасть «вон в ту хату, я там бабки должен». Я сбежал с поля боя. Вывез семью и никогда не вернусь туда».
В то, что осталось от Лутугино зашли «освободители». Местные, которые воевали на стороне террористов, сдали всех, кто помогал украинским «карателям».
87 человек было расстреляно, после жесточайших пыток. 87 мирных жителей. Детей. Женщин. Стариков. Мужчин. Их убивали, насиловали и пытали те, кто «освободил» Лутугино. Уцелевшие дома разграбили. Потом разграбили то, что было разрушено. В Свердловск и Ровеньки потянулись грузовики, машины, БТРы, на которых «защитники» перевозили «освобожденное» имущество. И эту правду знают в городах. Знают «ополченцы». Знают жители Лутугино. И молчат. На большинстве рук, граждан Украины, имеющих прописку «Лутугино» кровь их соседей.
Чернухино. Кадры с «разрушенной укропами» Чернухинской птицефабрикой облетели интернет. «Экологическая катастрофа угрожает Луганщине, - захлебывались пропагандистские СМИ,- разрушена крупнейшая птицефабрика, куры, разбежавшиеся по округе, гибнут от голода, а их разложившиеся трупы, отравляют территорию».
Чернухино «освобождали» свердловские мотострелки. Тогда они назывались «первая казачья сотня «РИМ». И снова били, били, били, по домам, фабрике. Она же была «укропской». И возвращаясь в Свердловск, показывали видео, как обстреливают птицеферму и «пускают салют из курей». А потом, после «освобождения» птицефабрику разграбили. И на поселке Калининском, во многих домах, включая дом героя фотостатьи, замкомандира мотострелкового подразделения Свердловского батальона территориальной обороны № 12 (ныне мотострелковая бригада) Андрея Касьянова, до сих пор живут «освобожденные» им куры.
В Чернухино, узнав про разбитую птицефабрику и возможность «привезти курей», поехали жители Луганска и ближайших сел. Это в СМИ «ЛНР» подавалось, как «очистить территорию и предотвратить катастрофу». Фото разбегающихся по полям курей вызвало нездоровый ажиотаж у населения. И люди поехали «ловить птицу». А там шел бой. И террористы обстреливали район. И вокруг фабрики были растяжки. И мины, которые не разорвались. А в этом аду, люди ловили «халявных» курей. Не для спасения птицефабрики. Нет. И подрывались на минах. И падали от слепой пули. А на пригорке сидели «мотострелки» и играли в «дартс» стреляя по мишеням. Сколько погибло там мирных граждан, никто не знает. Сейчас на русских сайтах, «братья-благотворители» собирают на протезы, и «покушать» одной из «чернухинских героинь»: пенсионерку из Луганска, которая «спасала птиц и экологию в Чернухино». У нее нет ног. Их оторвало там, при «спасении» курей. И об этом знают «освободители», и «герои», и «освобожденные». И об этом знают их соседи, перед которыми они бахвалятся «подвигами». И уже не молчат. Так как стремительное обогащение на войне одних привело к стремительному обнищанию от войны других. И то, что вчера было «подвиг» сейчас в зоне обычные граждане воспринимают уже по-другому.
Тогда, в 2014 году, мародерство новой властью и агитаторами в СМИ было возведено в культ. Да, именно в культ. Террористы гордились «победами» над птицефабрикой, «Метро», бутиками, магазинами, складами, домами. Свозили домой награбленное: золото, технику, ковры, мебель, посуду... Хвастались перед соседями, мол, забрали у "укропов". Вот только "укропами" были жители "освобожденных" городов. Когда я слышу от "одесситов" или "москвичей" восторженные вздохи "ах, наши мальчики", я, признаюсь, цинично хочу, чтобы те, кто ждет "освобождение ополчением новороссии" пережили всю их правду. Ведь я, прожившая половину войны, в среде "освободителей из Донбасса" слышала, с какой жадностью и ненавистью они говорят о тех, кто имеет дома у моря, квартиры в столице. Уверена, тех, кто зовет "русский мир" в свой город, "освободят" быстрее всего. Ведь, как правило, люди, доверяя, сами приводят мародеров в свои дома. Мечтали об «освобождении» богачей Киева, Одессы, Берлина. Составляли списки того, что нужно «освобождать» в первую очередь. Женщины заказывали все: от духов, нижнего белья, до кастрюль и экзотических цветов из «освобожденных» офисов и домов. Вторая волна ополчения, это уже те, кто пошел на войну из-за зависти, из-за желания наживы. Вот только «Метро» на всех не хватило.
Те, кто, разочаровавшись в войне и «русском мире», сдаются СБУ, повторяют пережитое мною. Открывается все больше страшных, циничных, нелепых, но кровавых подробностей «русской весны» 2014 года. Их рассказы отличаются от правды тех, кто еще воюет.
На фото замкомандира мотострелкового подразделения Свердловского батальона территориальной обороны № 12 (ныне мотострелковая бригада) Андрей Касьянов. Он «герой». Герой, освободивший своих соседей от пенсий, работы, зарплаты, прав, свобод и будущего. Он получает зарплату рублями, от тех, кто призвал его убивать свой народ и свой город, от оккупанта. И у него своя «правда». Он, конечно, не расскажет о том, как разграбили Чернухинскую птицефабрику. Или расскажет? Вот только в его рассказе, как и в агитационных материалах журналиста газеты «Восточный Донбасс» Светланы Валько, мы, украинцы, будем грабить, насиловать и убивать. Что делало так называемое ополчение на войне? Сажало розы!
Какую правду не расскажет замкомандира мотострелкового подразделения свердловского батальона территориальной обороны № 12 (ныне мотострелковая бригада) Андрей Касьянов:
1. То, что он, шахтер на пенсии, получает пенсию и регресс в Украине.
2. То, что он боится огласки своим «подвигам» и прячет фото с Дебальцево, где он фотографировался на фоне раненных украинских солдат, которых расстреливал в упор.
3. То, что он гражданин Украины и не собирается менять свой паспорт на «ЛНРовский». И при помощи коррупционеров из миграционной службы, не покидая Свердловск «ЛНР» «заменил» фото в своем украинском паспорте.
4. То, что он, оплатив посредникам, сделал в Украине паспорт своей дочери и пенсию своей жене.
5. То, что он, работник предприятия ТОВ ДТЭК, получает зарплату, находясь на войне, а за него в шахте работают «рабы», его соседи.
6. А еще он никогда не расскажет то, что поселок Калининский, как и Бирюково и другие села, обстреливали русские войска, и его мотострелковое подразделения Свердловского батальона территориальной обороны № 12 (которое тогда называлось, - первая казачья сотня «РИМ»). И это его мины ложились по дворам соседей.
7. А еще он почему-то не рассказывает о том, что в боях под Гергиевкой, Лутугино и Чернухино погибли псковские десантники. Порядка 20 человек. А еще больше 1000 добровольцев из России. И русские солдаты срочники. И он знает, но молчит о том, что в сейфе «свердловского ополчения» лежат обгоревшие документы погибших русских, которые они хотят выменять на свою «свободу». И что он лично видел зверства русских, когда они пытали местное население и раненных солдат. Он молчит, так как боится, что русские его попросту зачистят, как свидетеля и владельца многих фото-видео материалов «побед» «местного ополчения» над «украинскими фашистами». Особенно женщинами и стариками.
8. А еще он не расскажет о страхе, с которым живет. Он боится мести прозревшего населения. Боится возвращения Украины. Верит в то, что «порешали» с амнистией и, боится, что все равно придется отвечать. Перед соседями, народом, страной. А бежать ему не куда. Он узнавал. В России, ему нет места. Для него там нет льгот, шахтерской пенсии (а он получает больше 5 000 грн). Боится старости и презрения. Боится, что на его жене и детях, кто-то опознает свои вещи. Просто боится, так как все, что они говорят, и все, что говорили им, оказалось ложью. А признать это, проиграть войну.
9. А еще он не произносит «первая казачья сотня «РИМ», пытаясь оттолкнуть это из себя и себя из этого. А не получается. Как не получается забыть настоящую войну, а не ту, которую он «показывает» одурманенному пропагандой населению.
После того, как местное население на своей шкуре почувствовало, что такое «казаки», террористы делают все, чтобы стереть из памяти горожан славные временя правления «РИМлян» в городе. Ведь именно с «РИМлянами» свердловчане, лутугинцы, новосветловцы связывают все беды: грабежи, убийство, отжимы, мародерства.
Те, кто прожил все ужасы войны, там, на Луганщине будут ненавидеть все, что связано с «донским казачеством», «русским миром, «москвой», «питером», «братьями славянами» до конца своих дней, и я уверена, передадут эту память на генетическом уровне своим детям.
В фотокопии рассказ, опубликованный в газете «Восточный Донбасс», которая выходит в Свердловске, Луганской области благодаря финансовой поддержке террористов «ЛНР». Журналисты, работающие в этой газете, сделали все, чтобы люди пошли в ополчение, чтобы население верило в «распятых мальчиков», чтобы был страх, страх, порождающий ненависть, боль, панику.
Они, журналисты, так же, как убийцы-ополченцы, получают за это зарплату, в рублях, от оккупанта.
Единственное, с чем я согласна, как с журналистом «Восточного Донбасса», так и с героем статьи,- замкомандира мотострелкового подразделения Свердловского батальона территориальной обороны № 12 (ныне мотострелковая бригада) Андреем Касьяновым,- так это с вопросом: «За что нас называют сепаратистами?»
Все верно. Все верно. Вы, «ополченцы»-убийцы Луганщины, убийцы моих земляков, убийцы украинского народа, и вы, агитаторы-пропагандисты, вы все-террористы. Террористы, работающие на государство оккупанта. Наемники, работающие за русские, кровавые деньги.
Это я, не желающая жить с вами в рамках одной страны, не желающая видеть вас гражданами Украины, не признающая никакого особого статуса и не признающая совковой аббревиатуры «Донбасс», это я сепаратист. Сепаратизм-это политическое. А вы... Вы всего лишь наемники. И все!
