На улицах не только сторонники Навального: ученый о протестах в России
Социальный антрополог Александра Архипова рассказала в интервью DW о результатах исследования, которое было посвящено нынешним протестам в России - тому, кто и почему в них участвует.
Люди какого возраста протестуют сейчас в России, все ли они выходят на улицы из-за Алексея Навального, кто и почему участвовал в протестных акциях 31 января в Москве и Санкт-Петербурге, и можно ли проводить параллели между протестами в России и Беларуси? На эти вопросы в интервью DW ответила Александра Архипова, социальный антрополог, старший научный сотрудник Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, занимающаяся изучением массовых акций в России.
DW: Вы участвовали в исследовании, посвященном нынешним и прошлым акциям протеста в российских городах. Главный вопрос, конечно, кто выходит на улицы, и много ли среди них несовершеннолетних?
Александра Архипова: Мы проводим исследования участников акций протеста, в том числе количественные опросы, с 2019 года. Поэтому теперь мы неплохо представляем динамику по Москве, а также по Санкт-Петербургу. В этом году, конкретно вчера (31 января 2021 года. - Ред.), вышло очень много молодых людей. Более 60 процентов присутствующих были в возрасте от 18 до 35 лет. Кроме всего, у 70 процентов из них было высшее образование. А у 12 процентов - неоконченное высшее. Более чем у одного процента даже была ученая степень. Сейчас очень много пишут и говорят о том, что Навальный выводит на улицу подростков, что Навальный использует наших детей.
Так вот, в этом году и в Москве (было опрошено 350 человек, 294 согласились поговорить), и в Санкт-Петербурге (опрошено 505 человек, 452 согласились ответить на вопросы) среди опрошенных нами было только 1,5 процента подростков в Санкт-Петербурге и 1,7 процента - в Москве. Это очень мало. Для сравнения: 23 января выходило 4 процента подростков в Москве. А летом 2018 года - до восьми процентов несовершеннолетних. То есть, протест молодой, но говорить о том, что Навальный использует детей, выводит их на улицы - некорректно.
Также мы спрашивали, как вы относитесь к Алексею Навальному, и 30 процентов опрошенных говорят, что они полностью ему доверяют. А 50 процентов - что доверяют ему с разными оговорками, то есть не полностью. Это показывает важную вещь. На самом деле неправильно представлять себе этот уличный протест как акцию тех групп, которые являются фанатами Алексея Навального. Нет. На улицу выходят люди, недовольные ситуацией.
Они могут быть недовольны разными вещами: нарушениями в судебной системе - то, что Алексея Навального незаконно задержали, то что его пытались убить, то что у нас в стране плохая ситуация с коррупцией. Многие выходят из-за того, что экономическая ситуация в связи с пандемией коронавируса в России ухудшилась. При этом российское правительство недостаточно поддерживает людей, которые лишились своей работы. Существует очень много причин, почему люди выходят на улицы, и безусловная поддержка Алексея Навального - только один из этих факторов.
- Говорят ли участники, почему выходят на протесты? Что их побудило? Арест Навального? Фильм про "дворец Путина" или другие причины?
- Как правило, когда берешь интервью у таких людей, они говорят, что "я не сторонник Алексея Навального, но...", и дальше приводят причины, почему на эти акции надо ходить. Кроме этого, есть еще один очень важный фактор: мы каждый раз спрашиваем, когда вы впервые участвовали в уличных акциях протеста: митингах, пикетах, шествиях, индивидуальных пикетах, и в этом году этот процент необычайно высок - 42 процента по Москве впервые вышли на улицы 23 января, а 38 процентов опрошенных впервые вышли 31 января 2021 года.
Получается, что каждый раз около 40 процентов - новые люди, которые решили выйти на улицы. Это необычайно важно, потому что показывает, что недовольство существующим положением крайне широко распространено, и это заставило выйти на улицы тех людей, которые раньше не выходили. Причем по Санкт-Петербургу этот процент даже выше.
- Они новички на протестах?
- Про это мы не проводили количественный опрос, потому что это требует очень много времени. А в таких условиях, когда всех бьют, задерживают, это очень сложно - долго спрашивать. Но в целом одна из распространенных причин, которые называют - тотальное нарушение прав человека. Тебя могут задержать по любому обвинению, обвинить практически во всем. И никакие договорные отношения между человеком и государством не соблюдаются.
- Те, кто выходят протестовать, готовы к задержаниям? Важное отличие нынешних протестов - они не согласованы с властями. И вопрос согласования даже не обсуждается. Ранее было важно для организаторов получить согласование, и аргументом было то, что люди боятся идти под дубинки. Страха больше нет?
- За последние два года стало резко увеличиваться количество репрессивных механизмов, которые применяются по отношению к людям, которые пытаются выйти на улицы, или пишут в Сети какой-нибудь не такой пост и так далее. Естественно, что растет и недовольство. И представители власти делают все, чтобы митинги не согласовывать. И их уже давно перестали согласовывать. Подача заявки на согласованный митинг - в принципе бессмысленное дело.
Либертарианская партия России пыталась согласовать митинг в поддержку Навального, но ей это не удалось. Таким образом, несогласованный митинг оказывается единственным способом выражения своего протеста. Конечно, всем было бы лучше, если бы митинг был согласован, если бы люди могли бы прийти спокойно и выразить свои чувства, но так не происходит. В Москве вчера был партизанский протест. Если в Петербурге люди могли идти по площади, по проспекту таким спонтанным шествием, то в Москве это был бесконечный партизанский протест, все бегали по разным точкам, уворачиваясь от дубинок.
Да, готовность протестующих к риску мы оцениваем как очень высокую. Это тоже очень важный показатель. У людей не осталось никакого другого способа протестовать, кроме как протестовать своим телом. Ты даже, например, не можешь сделать репост в соцсетях о готовящейся акции, это будет расценено как призыв, и это наказывается. Поэтому получается, что единственный способ протестовать - это рисковать, присутствуя на протесте. Поэтому это становится настолько важным.
- Можно ли проводить параллели между протестами в Беларуси и России?
- Пока в российское протестное движение вовлечено сильно меньше людей, чем в Беларуси, но это пока. Непонятно, как дальше будут развиваться события. События последних суток показывают, что происходит сильная эскалация насилия со стороны российских властей и беспрецедентное нарушение прав даже тех, кто не протестует.
Во-первых, закрыли вчера практически всю Москву. Во-вторых, избили и задержали огромное количество людей, которые вообще не имеют отношения к протестам, а просто вышли в магазин за хлебом. Это, конечно, эскалация насилия, и в этом смысле мы начинаем двигаться по белорусскому сценарию. Еще немного и мы можем по нему плотно пойти.
Сейчас в культурном смысле многие говорят, что нам надо учиться у белорусов, как протестовать. Есть популярный белорусский Telegram-канал Nexta, который освещает протесты. Так вот, на него подписано очень много россиян. И видно, как практики символического сопротивления начинают проникать в российскую действительность.
- Как вы оцениваете протестный потенциал в России?
- Мы опрашиваем людей, которые уже участвуют в акциях. Протестным потенциалом в России занимаются другие социологические компании. Но, насколько я знаю, сейчас ситуация следующая: рейтинг Путина упал на несколько пунктов в январе и достиг минимума за большое количество лет. Мы знаем, что большое количество россиян знает об отравлении Навального, и знает о его возвращении.
На этот счет есть разные полярные точки зрения. Одна - то, что он герой, а другая - что это все конспирология, созданная Кремлем. Но так или иначе, знания россиян об Алексее Навальном и о протестах ширится, несмотря на то, что на эту тему наложено тотальное табу в российских официальных СМИ, включая федеральные телеканалы.
- А какова конечная цель вашего исследования?
- Это такая наука отчаяния. Я не социолог. Я социальный антрополог. Я бы хотела, чтобы исследованиями социологии митингов занимались компетентные люди, институты, профессиональные полевые социологи, которые на этом съели собаку. Но так не получается. Исследованием социологии митингов в Москве занимаемся только мы. И это очень грустно.
Для гражданского общества очень важно знать хоть что-то о самом себе. А получается, что митинг это такая часть нашей жизни, уже практически повседневная, но о ней мы знаем очень мало. А гражданское общество должно знать о себе самом. Это важный фактор развития гражданского общества. Кроме всего прочего, через год эти данные уйдут, и никто не будет помнить, сколько участвовало, кто эти люди были и так далее.
