Комментарий: Репрессии делают продолжение протестов в РФ неотвратимым
Масштабные и демонстративные преследования участников протестных акций в России могут привести совсем не к тому эффекту, на который рассчитывают власти, считает Федор Крашенинников.
Волна репрессий, которая обрушилась на российское общество в последние недели, уже затронула по подсчетам различным правоохранительных организаций более 10 тысяч человек. И хотя пик задержаний и судов вроде бы миновал, они продолжаются по всей стране и в некоторых случаях приводят к новым трагедиям.
Так, в Сыктывкаре 15 февраля, через три дня после того, как во время задержания полицейскими ему стало плохо, скончался 75-летний Владимир Баев. Вся вина пенсионера и инвалида второй группы состояла в участии в протестном митинге 23 января - по этой причине полиция пыталась его задержать. Впрочем, и в других городах задерживают чуть ли не в ежедневном режиме то сотрудников штабов Навального, то обычных граждан - по следам все тех же митингов 23 и 31 января.
Целый ряд активистов, прежде всего из ближайшего окружения Алексея Навального, находятся под домашним арестом по так называемому "санитарному делу". Но, конечно же, самым громким сюжетом и символом всего происходящего в России остается преследование самого Алексея Навального на фоне однозначного требования Европейского суда по правам человека немедленно освободить его.
Репрессии в России: не так, как раньше
Столь яростная силовая атака властей России на гражданское обществоможет показаться возвращением к репрессивным практикам 1930-х годов. И действительно, едва ли после 30-х годов прошлого века в России был период, когда такое количество граждан одновременно подвергалось задержаниям, обыскам, судам и арестам.
На этом сходство, к счастью, и заканчивается. Жертвы нынешних репрессий не исчезают навсегда и не замолкают на годы. Наоборот, они достаточно быстро возвращаются к нормальной жизни, делясь подробностями своих злоключений.
К счастью, чего-то особенно жуткого в этих рассказах пока что нет. Да, полицейские - грубы и агрессивны, суды - несправедливы, камеры изоляторов - отвратительны, но в целом все это можно пережить. Так что если расчет строится на том, что перспектива получить штраф или оказаться в изоляторе напугает людей так же, как их пугали сталинские репрессии, и на годы вперед отобьет желание протестовать и критиковать власти, то он едва ли оправдан.
Но самое важное отличие от прошлого - политические репрессии не проходят в гнетущей тишине, когда почти никто не смел ни спросить о том, куда пропадают люди, ни протянуть руку помощи им и их семьям. В 2021 году все избиения, задержания и суды освещаются СМИ и в социальных сетях, на помощь попавшим в жернова репрессивной машины и их семьям спешат адвокаты, правозащитники и волонтеры. В большинстве случаев все это не только помогает пережить неприятности, но и мотивирует бороться за свои права дальше, помогать тем, кто тоже попал в беду.
Лицом к лицу с российскими силовиками
Массовость протестов, жестокость их разгонов и последовавших за ними репрессий не только напрямую столкнула тысячи граждан России с силовыми органами и судами, но и сделало миллионы свидетелями этих столкновений, заставив в том числе и далеких от политики людей задуматься, готовы ли они одобрять происходящее.
Ведь одно дело - видеть, как силовики обходятся с известными оппозиционными политиками или активистами: всегда можно сказать, что они сами знали, на что шли. Совсем другое дело, когда государственная злоба обрушивается на обычных граждан, совсем не выглядящих ни шпионами НАТО, ни экстремистами. Что может почувствовать нормальный человек, прочитав историю уже упомянутого пенсионера-инвалида Владимира Баева? Усилиями всей пропагандистской машины можно убедить обывателя не верить Навальному, но как оправдать омоновца, который пнул в живот Маргариту Юдину во время разгона мирного митинга в Санкт-Петербурге? А ведь историй с полицейским насилием очень много, и чем больше будет насилия, тем больше будет и таких историй.
Омоновец с дубинкой против обычного человека
Развернутые властями России политические репрессии выглядят не столько пугающими, сколько несправедливыми, подлыми и возмутительными, а потому - обреченными на неудачу. Кому сочувствовать, выбирая между вооруженным омоновцем в шлеме и обычным человеком, которого он бьет дубинкой? Ответ на этот вопрос вполне очевиден, особенно в России, с ее традициями сочувствия к гонимым, а не гонителям.
Владимир Путин много лет обещал гражданам России стабильность, покой, уверенность и "диктатуру закона", но в итоге цены растут, экономика стагнирует, при этом вокруг кого-то постоянно бьют и судят, травят и сажают в тюрьму.
Нескрываемое желание властей во что бы то ни стало напугать общество, срочно привести его к повиновению насилием могут дать в такой ситуации обратный эффект - окончательно разрушить доверие к российской власти, ее правоохранительным органам и судам. А кроме этого - сподвигнуть граждан если не к политической активности, то к идее коллективного противодействия творящимся на их глазах несправедливостям и жестокостям.
