Тихановскую неправильно поняли? Будут ли весной протесты в Беларуси
Слова экс-кандидата в президенты Беларуси Светланы Тихановской о том, что оппозиция "потеряла улицы", вызвали бурную дискуссию. DW собрала главные аргументы ее участников.
Экс-кандидат в президенты Беларуси Светлана Тихановская сделала заявление, спровоцировавшее острые споры. В интервью швейцарской газете Le Temps она посетовала, что белорусская оппозиция "потеряла улицы". Так ли это на самом деле и насколько обоснована надежда Тихановской на то, что акции протеста продолжатся в стране уже этой весной, разбиралась DW.
Что произошло с протестом в Беларуси?
"Нельзя потерять то, чем ты не обладал. Именно самоорганизация - основная характеристика белорусских протестов. В этом, если угодно, их глобальная уникальность", - так высказывание Светланы Тихановской прокомментировал для DW доктор социологии, руководитель Белорусской аналитической мастерской (BAW) в Варшаве Андрей Вардомацкий. Он напомнил, что лидеры протеста - внешние и внутренние - не определяли, что делать демонстрантам, куда идти и во сколько собираться. Это, указал социолог, решалось микролидерами, которые возникали прямо в колоннах демонстрантов и указывали направление движения, и в дворовых и районных закрытых чатах в соцсетях.
Децентрализация сыграла злую шутку с протестами - многие самоустранились от управления ими, а самоорганизация во дворах и регионах оказалась довольно слабой, возражает минский политолог Алексей Дзермант. "Это признание реальности той частью оппозиции, что находится в эмиграции. Оно наступило спустя почти 10 дней после Всебелорусского народного собрания (ВНС), устроить бойкот которого согласно плану, представленному не так давно, не удалось. Улица уже не бунтует", - так Дзермант в интервью DW оценил резонансное высказывание Тихановской.
ВНС, убежден он, обозначило перелом в политической ситуации, скромные акции во дворах мало на что влияют, во всяком случае, не принуждают власть прислушиваться к ним: "Произошла мобилизация сторонников Лукашенко, их активность определенным образом действует на противоположную сторону. Там увидели, что их оппоненты - это далеко не меньшинство, их много, они везде и они уверены в собственных силах".
У протестующих нет депрессии, на которую, возможно, рассчитывали власти, не соглашается с Дзермантом политтехнолог Александр Федута. Заявлять о том, что улица как площадка для выражения оппозиционных настроений потеряна, неверно, а также несправедливо по отношению к тем, кто на эту улицу выходит, добавляет в беседе с DW Федута. Белорусы, дополняет Вардомацкий, сейчас экономят силы, произошла рационализация протеста: "Теперь выходят на улицу не потому, что это суббота или воскресенье, а лишь тогда, когда выход имеет какой-то смысл".
Тихановскую неправильно поняли?
Может быть, как это часто бывает, слова политика исказили журналисты? В этой связи Александр Федута замечает, что Светлане Тихановской и ее штабу стоит внимательнее относиться к формулировкам, которые они употребляют, и оставляет шанс отыграть ситуацию: "Возможно, ее не совсем правильно поняли и перевели, о чем уже говорил один из ее советников Франак Вечерко. Но если она действительно хотела сказать то, что напечатано, то лучше бы она этого не говорила, потому что ее рейтинг в глазах улицы после сказанного снизится".
Федута констатирует, что Тихановская является лицом и голосом протеста, но никак не его лидером, что сама не раз признавала: "Она не сделала тех политических шагов, которые нужно было бы предпринять для установления этого лидерства".
По представлениям протестующих, уточняет профессор Вардомацкий, у Тихановской своя задача, связанная со взаимодействием с внешним миром: "У нее это очень хорошо получается, даже - в силу искренности, пробуждающей доверие собеседников - зачастую лучше, чем у профессиональных политиков и дипломатов. Тихановская не дает исчезнуть ситуации в Беларуси с мировой политической повестки дня".
Ни особой популярностью, ни уважением оппозиционеры, которые сидят за рубежом, не пользуются, полагает Алексей Дзермант. Они, продолжает политолог, много о чем говорят, но не сильно влияют на оппозиционные массы дома. "У оппозиции не оказалось сильных лидеров: которые бы знали, что делать с этой массой. Лукашенко проявил себя гораздо более жестким политиком. И когда люди видят такую волю, такой отпор, многие начинают думать: "А может быть, действительно не стоит выступать против него?", - добавил Дзермант.
Возобновятся ли протесты в Беларуси весной?
Стоит ли ждать возобновления протестной активности в Беларуси с наступлением теплой погоды? На сей счет у собеседников DW прогнозы опять-таки сильно разнятся. По мнению Андрея Вардомацкого, первоначальным мотивом для массовых акций после президентских выборов стало ощущение несправедливости - это была реакция на так называемую "специфическую электоральную математику Центризбиркома".
Но самая главная причина протестов - это действия силовиков, которые просто вызвали эмоциональный срыв, подчеркивает социолог. "Люди выходили не потому, что надо выйти, а потому что уже нельзя не выйти. Их просто выбрасывало из своих квартир ощущение ужаса, возмущения и ненависти по отношению к происходящему", - поясняет профессор Вардомацкий. И эти причины, уверен он, никуда не исчезли: "Условно можно говорить про кипящий котел, который удалось накрыть крышкой. Но эта крышка не спасает от взрыва".
Со своей стороны, Александр Федута прогнозирует, что насилие со стороны властей и ужесточение законодательства не приведут к подавлению протестов: "Совершенно очевидно, что возмущение в обществе продолжает накапливаться. В какой форме оно в итоге выльется, пока судить рано, но то, что люди опять выйдут на улицы, у меня сомнений не вызывает". К весне, по выражению Вардомацкого, сейчас готовятся как протестующие, так и силовые органы, и "какой из этих векторов окажется сильнее, покажет время".
Алексей Дзермант согласен, что попытки вывести белорусов вновь на улицу будут предприняты, и даже называет две возможные даты - 25 марта (День воли. - Ред.) и 26 апреля (годовщина катастрофы на ЧАЭС. - Ред.): "Вопрос в том, насколько люди в оппозиции верят ее лидерам и готовы пойти рисковать своим здоровьем или благом. Я в этом сильно сомневаюсь - значительная часть протестующих разочарована, радикалы задержаны либо уехали. А те, кто остаются, все-таки начинают искать пути диалога и взаимодействия с властью". По сути, говорит Дзермант, протест как таковой распадается сам по себе - значит, "того, что мы видели в августе на улицах, уже не будет".
Между тем минский аналитик Артем Шрайбман называет три фактора, которые, в его понимании, определяют силу и вероятность протеста - веру в победу, страх репрессий и силу массового возмущения. "Ответ на вопрос, будут ли протесты весной (летом, осенью и через три года), зависит от величины этих трех переменных", - написал Шрайбман в своем Теlegram-канале.
