Совет Россия-НАТО возобновляет работу: что это значит для Украины
Мария Предеина Совет Россия-НАТО - особая форма диалога, своеобразной интеграции России в западный мир, что-то наподобие членства в G8. Не зря агрессия России против Украины кладет конец заседаниям Совета. Украина видит в этом акт солидарности Альянса, рассчитывает, что Россия не вернется за круглый стол, пока не восстановит статус-кво (границы 2013-го). Но спустя два года Совет снова в сборе. Неужели Запад, забыв Украину, возвращается к формуле «бизнес как обычно»?
На первый взгляд, тревога напрасна. Генсек Столтенберг произносит весь набор дежурных фраз, мол, Минские соглашения важны, а Россия, пока не одумается, останется персоной нон грата. Тогда зачем заседали? Цель заседания в самом заседании, в том, чтобы «политический диалог сохранить открытым». То есть новость не в банальных промежуточных итогах диалога, а в самом диалоге. Вопрос в том, какие результаты диалога будут достигнуты через энное число заседаний, в долгосрочной перспективе.
Но прежде всего о чем диалог? О сдерживании. Приведу пару цитат. «Сдерживание, - отмечает Столтенберг, - не имеет отношения к ведению войны, однако имеет отношение к предотвращению конфликта. Нет никакого противоречия между сильной обороной и политическим диалогом». Это сторона, тут речь о сдерживании России. «Какой была задача эсминца «Дональд Кук», - спрашивает постпред РФ при Грушко, комментируя имитацию атаки на эсминец США, - рядом с Калининградом? Можете представить российский эсминец в Нью-Йоркском или Мексиканском заливе?». Это тоже о сдерживании, но уже США: Россия не лезет в Мексиканский залив, а вы не лезьте в Балтийское море. Две стороны преисполнены решимости сдержать друг друга. А для этого, прав Столтенберг, нужен диалог, иначе будет не сдерживание, а война. Краткосрочный итог диалога в понимании сторонами того, кто и на что способен. Без диалога российский пилот может решить, что эсминец США готов атаковать, а капитан эсминца может подумать то же, но об истребителе, тогда бах-бах - и война. С диалогом все знают: просто пугают, ничего серьезного. Но есть еще долгосрочная цель - прочертить границу, вдоль которой будет осуществляться сдерживание, построить некую виртуальную Берлинскую стену. Вот об этом долгосрочном итоге Украине стоит беспокоиться: пройди линия сдерживания по восточной границе Украины - одна история, по западной - другая.
Как видят линию сдерживания в США
США равно не готовы защищать и сдать Украину, линию сдерживания еще чертят. Пока можно назвать факторы, определяющие, как пойдет линия.
Первый фактор назовем версальский синдром для победителя. В США признают, что Россия чувствует себя униженной по итогам холодной войны и имеет причины жаждать реванша. Все-таки в 1990-м госсекретарь Бейкер сказал Горбачеву: «Объединенная Германия станет членом, но после этого Альянс ни на дюйм не продвинется в восточном направлении». А продвинулся. Потому-то в России считают, дескать, США одержимы экспансией. Однако, по сути, расширение было навязано Штатам восточно-европейскими странами. В Белом доме это расширение вызывает тревогу, словно американцы будят лихо (которое было тихо). Процитирую именитых экспертов. «Расширение на Восток, - предупреждает еще в 1990-х патриарх американской дипломатии, архитектор политики сдерживания Джордж Кеннан, - спровоцирует новую холодную войну, положит конец построению работоспособной демократии в России». То есть русские воспримут расширение как пощечину, бросят реформы в своей стране и начнут мстить. Согласен с патриархом (Кеннан работал еще с Трумэном. - М. П.) его более молодой коллега, советник по внешней политике в администрации Клинтона Майкл Мандельбаум: «Расширение в восточной Европе - одна из самых больших ошибок в истории американской внешней политики». Что это значит для Украины? Эксперты, переоценивая по старой памяти Россию, не посоветуют Белому дому включить в свою зону ответственности еще одного члена. Не исключено, что это одна из причин, по которой военное сотрудничество Украины с США пробуксовывает, взять хотя бы тягомотину с поставкой летального оружия.
Второй фактор - экономическая целесообразность. Экономика, как пишут в учебниках, наука принятия решений в условиях ограниченных ресурсов. Ресурсы ограничены у всех, даже у США, а значит, нужно определить приоритетную цель, в нее и вкладывать. За звание «главная цель сдерживания» борются и Россия, и воины ислама, и даже Китай. До 2014-го джихадисты ведут в счете. Американцы возмущенно спрашивают, зачем держать 40 тысяч солдат в Германии, если главная угроза национальной безопасности - терроризм. В ответ Обама выводит две тяжелые танковые бригады из Германии. (Россия, начав агрессию, оказывает себе медвежью услугу - танковые бригады возвращаются. - М. П.) Вопрос: меняет ли агрессия против Украины приоритеты? Отчасти. Американцы укрепляют линию обороны в странах Балтии. Но не видят - процитирую свежее апрельское высказывание Столтенберга - «неминуемой угрозы для, в т. ч. на восточных границах». Причина в слабости российской армии. «Российская армия, - пишет Джастин Логан для Foreign Policy, - имеет ограниченные возможности и чем дальше действует от дома, тем слабее». Свое мнение военный аналитик подкрепляет разбором российской кампании в Грузии. К примеру, грузины смогли сбить пять российских самолетов, включая стратегический бомбардировщик. Для Украины это опять-таки значит, что американцы реальной угрозы со стороны России не чувствуют, а потому ограничатся укреплением стран Балтии.
Наконец, фактор, производный от экономики: не дешевле ли сотрудничать с Россией в борьбе с терроризмом? Не секрет, что РФ настойчиво предлагает такой размен. Так, в канун заседания Совета США заявляют тему Украины, а Россия - Афганистана. То есть каждый заявляет ту страну, в которой воюет оппонент. Опять-таки экспертное сообщество не против размена. «Не стоит наращивать расходы на сдерживание России, - пишет Джеффри Тейлер для Foreign Policy, - лучше направить средства на операции в Сирии, Ираке, Афганистане».
Таким образом, Украине будет отнюдь не просто убедить США провести линию сдерживания по украинско-российской границе. Одна надежда на ястребов, которые войдут во вкус распределения военных бюджетов. Этот вкус уже появляется. В февральской статье в Foreign Policy (более практической, чем интеллектуальной) рассказывают о военных играх, которые показали, что российские танковые бригады за три дня захватят Балтию. Не очень верится. Но раз танкисты в России такие лихие, то чем дальше линия сдерживания отнесена на восток, тем лучше.
Как видят линию сдерживания в России
Россия твердо знает: сдерживать США нужно, по крайней мере, на западной границе Украины. Но знать - одно, а иметь ресурсы для этого - другое. Еще в спокойном апреле 2013-го Лавров хвастает в интервью американскому журналу: «Что касается изменений в российской внешней политике, то у нас есть внутренние силы. Мы стали сильнее экономически, мы успешно решаем социальные проблемы. Россия чувствует себя более напористо, неагрессивно, но настойчиво. И, конечно, мы можем уделить больше внимания нашим законным интересам в тех областях, где некоторое время отсутствовали». По Лаврову получается, что у напористой внешней политики должен быть базис - здоровая экономика, социальная сфера. Не стоит говорить, что этого базиса у России нет, а потому сдерживает Россию отчасти сама Россия: нельзя быть полюсом силы в «полицентричном мире» (тоже из Лаврова. - М. П.), иметь сильную армию и опираться при этом на разруху в экономике, нищету населения. Армия производна от экономики, а не наоборот. Причем речь не только о деньгах, но также о технологиях: успех военных самолетов, кораблей все больше зависит от электронной «начинки», а Россия в электронике отнюдь не лидер. Череду примеров не трудно продолжить.
Слабую Россию Украина может сдержать, конечно, при наличии настойчивости.
Тенденции
Тема размена витает в Совете. Россия точно хочет этого, поэтому заявляет тему Афганистана. Но хотят ли меняться США? Вопрос непростой. В глазах бывших граждан, конечно, вольнодумцев Штаты - антипод циничной России, некий странствующий рыцарь, борец со злом. От этого эксперты с советскими корнями убеждены: США меняться не будут. Процитирую первого главу МИД в ельцинской России Козырева: «Российские дипломаты думают, что делают realpolitik, но это realpolitik двухвековой давности. Мир изменился, никто не хочет вести с Россией переговоры на старых принципах. Но Россия предпочитает этого не видеть». Однако в американском истеблишменте есть чуть ли не версальский синдром (версия для победителя), иначе говоря, вера в то, что только полученное в результате обмена стабильно. Потому Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский (самые авторитетные эксперты. - М. П.) предлагают размен по формуле: США гарантируют, что Украина никогда не станет членом, а Россия дает добро на евроинтеграцию Украины, вплоть до членства в. Конечно, это одна из формул и не самая плохая. К тому же можно вспомнить, как выполнялось обещание госсекретаря Бейкера. Впрочем, нам важно само отношение к принципу обмена: этот принцип в Штатах с порога не отвергают.
Наконец, еще один аргумент в пользу того, что realpolitik не пустое слово. Будет или нет размен, но тему «Украина» в Совете Россия- обсуждают без Украины. Перед Украиной стоит трудная задача побороть собственную слабость, а также чужие стереотипы (наследство холодной войны) и стать субъектом большой политики, иначе придется вечно гадать, «зрада» или нет.
