О чем не любят говорить украинские СМИ описывая события на Донбассе?
Известная украинска поэтесса и переводчик Ирина Шувалова рассказала, о чем не любят говорить украинские СМИ описывая события на Донбассе. Агрессия Кремля привела к тому, что наше население начало мыслить категориями "черное" и "белое": террористов мы называем извергами, а наших солдат - героями, забывая, что и те, и те - люди.
По словам автора, украинским журналистам и прозаикам стоит перенять опыт советского писателя Исаака Бабеля - писать об ужасных событиях гуманно.
"Его (Исаака Бабеля - Ред.) Великий дар и большая отвага заключается в том, чтобы писать о страшных вещах человечно. Мы склонны дегуманизировать - уречевлюваты - людей, совершивших преступление. Говорим: это нелюди, чудовища. Это язык, который мы сейчас применяем в медиа, когда говорим о событиях на востоке. мы говорим: ликвидировали террористов - безлично, как речь о вещах. о наших ребят мы говорим: погибли герои - эмоционально нагружено. Понятно, что никто не призывает нас быть с обеих сторон баррикад одновременно. Я тоже отстаиваю идеи, за которые наши ребята борются. Но мы должны четко понимать, что проводим в каком-то смысле, только в менее безумном масштабе, очень похожую информационную политику той, которую проводит Россия. прибегая к подобным - с моей точки зрения, не допускающих - приемов ", - считает Шувалова.
Как отмечает переводчик, украинским писателям всегда нужно помнить, что солдаты, которые находятся по ту сторону фронта - тоже люди.
"Самая страшная самом деле дело в любом преступлении - это то, что его совершил человек. Не вещь, не предмет, не машина, а не демон, а человек. Ей что-то болит. У нее есть семья. Этот человек как-то мотивирует свои действия. Реально понять, что ты имеешь дело с человеком. это страшно осознавать. это гораздо сложнее, чем просто сказать: это изверг ", - заявила Шувалова.
По мнению поэтессы, причинами, почему мастера пера до сих пор не могут адекватно писать о войне на востоке - отсутствие сильных прозаиков и то, что эти события касается нас непосредственно.
"Мы еще не научились писать о войне. Потому что эти вещи коснулись нас слишком напрямую. И нам трудно быть безтороннимы. Наши эмоции свежие. Мы поглощены проживанием войны, а не рефлексирования над ней. А еще дело в том, что у нас просто очень много слабых прозаиков и очень мало сильных. У нас есть очень сильные поэты и у нас очень не хватает сильных прозаиков. Таких из наших можно по пальцам одной руки пересчитать.
