Как в Мариуполе боролись с пьянством военных, а отец «сдал» сына-дезертира
Сто лет назад в столице Приазовья теряли Георгиевские кресты, реквизировали лошадей, а волонтерству содействовали жена губернатора и особы царской крови
Склонность разделять окружающую действительность исключительно на черное и белое, не допуская даже возможности существования других цветов, полутонов и оттенков - такой своего рода «политический дальтонизм», как диагноз, можно поставить очень многим. Жить с этим диагнозом людям, с одной стороны, легче. Есть идеальная схема «свои (хорошие) - чужие (плохие)» (подварианты: красные - белые, разведчики - шпионы, плохие бандиты - хорошие бандиты, фашисты - антифашисты, пацаны с нашего района - отморозки с другого района). Схема, в которую при желании можно вписать все, не отягощаясь анализом и прочей мозговой деятельностью. С другой стороны, таких людей легче «иметь» политикам, давно уже разделивших «холопов» по своим электоральным полям, где каждая из партий стрижет своего избирателя.
Одно из проявлений такого «дальтонизма» - миф о существовании каких-то идеальных военных, которые, будучи плоть от плоти порождением коррумпированной и криминализированной «гражданки», почему-то должны напоминать ангелов, не употребляющих огненную воду, свято чтущих армейскую конституцию - Устав, напрочь лишенных сексуальных инстинктов и не смеющих расхищать ни грамма соблазнительного воинского имущества, а уж тем более, «отжимать» ценности, предметы и услуги.
Естественно, от человека с ружьем или автоматом Калашникова (тем более в наше военное время) ждут адекватности, выдержки, вменяемости, дисциплинированности. Ждут, потому что у него в руках «ствол». Но зачастую ждут от него и десятка качеств, оговоренных еще моральным кодексом строителя коммунизма в те времена, когда в военные училища отбирали лучших, а отечественные Ален Делоны предпочитали службу в армии филистерским карьерам банкиров, юристов и менеджеров.
За более чем четверть века освобождения страны от всеобщей воинской обязанности число людей, знающих об армии не из пропагандистских агиток и сериалов, а из собственного опыта, резко сократилось. В результате, «дальтоники» на полном серьезе считают, что водитель, сливающий на заводе бензин, приносит домой дополнительную копейку, а боец, точно таким же образом «обналичивающий» ГСМ, - вор. Что бухающие возле проходных соседи - это норма, а пьющие пиво в кафе понаехавшие люди в форме - форменный ужас...
Идеализировать солдата - это все равно, что мечтать о появлении на трибунах стадиона новой популяции футбольных фанатов, которые даже пива в рот не берут, никому «фейсы» не бьют, а дожив в промзоне лет до 18, не подозревают о существовании ненормативной лексики.
Причем думать о том, что когда-то в какой-то армии все было совсем по-другому (вот в наше время и т. д.), вряд ли стоит. Реплика хронически мечтающей о замужестве героини водевиля «Шельменко-денщик» - «Ну почему у нас в деревне не стоят военные!» - вовсе не означает, что такой постой осчастливливал всех и дискомфорта не приносил. Водевили несколько отличаются от реальной жизни, а какой она была сто лет назад в Мариуполе в условиях войны, можно судить по местной прессе.
За скупку обмундирования - две недели ареста
Мариупольцы легко могут убедиться, что на рынках города сегодня можно свободно приобрести не только военную форму, но и, чего уж греха таить, корпоративное облачение серо-красно-белой гаммы.
То, что военные продают элементы формы, - только одна сторона проблемы. Есть ведь и покупатели, которые этот товар берут и совершенно не боятся загреметь в кутузку или попасть на штраф.
А ведь сто лет назад в столице Приазовья были куда менее либеральные порядки. «Мещанин Николай Федоров Жуков, проживающий по 2-й улице Слободки, д.94, за покупку казенного обмундирования у нижних воинских чинов, подвергнут аресту при тюрьме на 2 недели, без замены штрафом», - сообщала газета «Мариупольская жизнь».
Военных поить - своей же свободе вредить
О масштабах профилактики пьянства среди военных в годы Первой мировой войны в тыловом Мариуполе может свидетельствовать следующее объявление: «Воспрещено, как в винных лавках, так и в частных домах, расположенных по пути следования воинских эшелонов, не только продавать вино нижним чинам, но и отпускать им таковое бесплатно в виде угощения». Обратите внимание, что угощать нельзя было только нижних чинов. Видимо, предполагалось, что печень у чинов верхних в силу образованности работает лучше, и никакое употребление ими алкоголя не приведет к дисциплины нарушению.
Кстати, за продажу спиртного (вариант - угощение) нижним чинам можно было заплатить 3000 рублей штрафа или получить 3 месяца ареста.
Отец за сына же в ответе?
От такой безалкогольной жизни некоторые нижние чины стремились спастись в родных краях, не брезгуя при этом дезертирством. Заметки об отловленных-задержанных беглецах с фронта появлялись на страницах местной печати более чем регулярно.
Например, сообщалось, что «крестьянин Фома Петров Копылов за укрывательство брата своего-дезертира подвергнут аресту при тюрьме на 3 месяца, без замены штрафом». А «крестьянин Дмитрий Лаврентьев Манойленко, проживающий на Успенской площади в доме Копачева № 1, за незаявление полиции о прибытии к нему на квартиру брата - солдата с позиций, просрочившего свой отпуск, подвергнут штрафу в 25 руб».
Но если братьев от полиции пытались скрыть, то сыновей иногда стремительно отправляли назад на фронт.
«Проживающий на Новоселовке Автоном Пономаренко заявил, что к нему приехал сын его дезертир Алексей Пономаренко, - писала газета «Мариупольская жизнь». - Последний в тот же день полицией задержан...»
Можно только догадываться, из каких соображений в действительности отец сдал полиции сына-дезертира. Конечно, нельзя исключать патриотических чувств. А может, Автоном Пономаренко, знатно повоевавший, например, в русско-японскую, не мог простить, что наследник дал драпака с фронта и опозорил его? С другой стороны, народ на Новоселовке всегда водился разнообразный. И не исключено, что Алексей Автономович, сначала не вызывал у отца раздражения, но по мере того, как начал все более злоупотреблять различными новоселовскими излишествами, дошел до состояния, когда с точки зрения родителя его было лучше отправить назад на передовую?...
Ходатайствовали об освобождении лошадей
Если в 2014 году в Мариуполе «под ружье» ставили автотранспорт предприятий, то сто лет назад в армию «призывали» лошадей. Причем, призыв этот был настолько масштабен, что местные власти всерьез озаботились перспективой исчезновения гужевого транспорта, который в военном 1917 году мог стать на грань вымирания в столице Приазовья, так же, как в еще мирном начале 21 века вымирал в городе горэлектротранспорт.
Как писали сто лет назад газеты: «Городская управа обратилась в мариупольскую уездную земскую управу с просьбой ходатайствовать об освобождении лошадей, находящихся в городе Мариуполе, от реквизиции». «Утерян Георгиевский крест»
«Потеря». Под таким заголовком в нескольких номерах «Мариупольской жизни» в феврале 1917-го размещалось объявление «Утерян Георгиевский крест 2 степени № 43049 на пути от угла Больничной и Георгиевской к скверу». Приводились в нем и координаты утерявшего, а вот обстоятельства, при которых служивый лишился боевой награды, не уточнялись.
«В пользу недостаточных детей воинов второй Отечественной войны»
Это уже название заметки о тогдашнем волонтерстве. Газета сообщала, что «8 февраля в помещении Александровской мужской гимназии состоится концерт в исполнении учащихся в пользу недостаточных детей участников второй Отечественной войны. Добрая цель концерта и разнообразная программа его, надо надеяться привлекут публику, посещение которой концерта дает возможность оказать материальную помощь нуждающимся детям защитников родины».
Обратите внимание на термин - вторая Отечественная война - так пресса называла тогда войну, более известную нам, как Первая мировая. Кстати, Отечественной, как минимум дважды, называл нынешнюю войну нынешний президент Украины.
Как супруга мариупольского губернатора собрала 10000 рублей для воинов и их семей
В том же феврале 1917-го в Мариуполе проходила куда более масштабная волонтерская акция, инициатором которой выступила супруга тогдашнего Военного губернатора города Мариуполя. Ныне супруги губернаторов и мэров столицы Приазовья в волонтерстве почему-то до сих пор не замечены, а вот сто лет назад это было в порядке вещей.
С конца января 1917-го из номера в номер газета «Мариупольская жизнь» в ТОПе на первой полосе публиковала следующее объявление: «Ея Превосходительство Елизавета Павловна Пименова, почетная председательница Дамского Кружка Комитета при Мариупольском Отделении Государственного Банка для оказания помощи воинам и их семьям, устраивает в помещении Александровской мужской гимназии благотворительный базар и лотерею-аллегри, сбор с которых поступит на усиление средств Комитета, обращаясь к обществу с просьбой о содействии и помощи. Жертвуйте вещами, деньгами».
Не знаю, бесплатно ли печатались эти объявления на самой дорогой рекламной площади местной газеты, но в столице Приазовья развернулся целый благотворительный марафон, интерес к которому подогревался постоянно.
Уже через неделю после его старта газета писала: «супругой военного губернатора Е. П. Пименовой получены вещи Собственноручной работы Ея императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны и Великих Княжен для лотереи, устраиваемой в городе Мариуполь 11 и 12 февраля».
Газета писала, что на инициативу Пименовой устроить базар и лотерею-аллегри откликнулись, «как местное общество, так и общество с заводов». Базар должен был состоять из десятка киосков - рукоделий, игрушечный, цветочный, кофе, табачный, изящных вещей и другие. В программе акции был обещан и «буфет по доступным ценам (в том числе блины)», и военный оркестр.
Сообщалось, что товар на реализацию изготовили не только дамы-члены кружка, вещи были завезены и из других городов.
«Цены на предметы предполагаются самые умеренные (от 50 копеек), - отмечала газета. - Каждый имеет возможность приобрести желаемый предмет за недорогую цену, внеся вместе с тем свою лепту на доброе дело помощи нашим дорогим защитникам и их семьям».
Призывали жертвовать и вещами, также публиковался список уже сделанных (до базара и лотереи) пожертвований деньгами: в нем мелькали известные в городе фамилии, а размер пожертвований колебался от 3 до 200 рублей.
Марафон явно удался. «Сбор от лотереи далеко превысил 10000 рублей, - писала позже газета. - Сумма по своей величине превышает все, что до сих пор давали в Мариуполе по результатам какого бы то ни было благотворительного начинания».
А отголоски лотереи можно было обнаружить в газете даже в конце февраля. Так, под заголовком «Невостребованный выигрыш» сообщалось, что «в лотерее-аллегри, состоявшейся 11 февраля, на билет № 714 пал выигрыш - корова». Однако, билет этот купившим не был предъявлен, о чем публиковали в газетах. А так как в течение 7 дней за выигрышем никто не появился, то корова была передана в приют для детей.
В годы той, «второй Отечественной войны», железнодорожное сообщение с Мариуполем было еще хуже, чем ныне. Перемены в расписании пассажирских поездов век назад происходили постоянно и все время в худшую сторону.
«С 1 по 14 февраля включительно будет отправляться из Мариуполя только почтовый поезд № 3 на Ясиноватую ночью, - сообщала тогда пресса. - Приходить будет в Мариуполь также почтовый №4 из Ясиноватой в 5 часов утра. Помимо этого, будут приходить в Мариуполь 4 класса № 32 (дешевка) из Ясиноватой в 3 ч 05 минут. Отправляться будут из Мариуполя 4 класса №3 (дешевка) в 6.25 на Ясиноватую. Все остальные пассажирские поезда отменяются».
К слову, отмена эта, судя по газетам, была продлена еще минимум на две недели. Интересно, что если сегодня мы приобретаем на поезд именные билеты по паспортам, то и сто лет назад право проезда было закреплено за конкретными людьми и передаче не подлежало.
«Перепродажа и вообще передача пассажирских билетов и плацкарт для проезда по железнодорожным дорогам, а равно всякого рода свидетельств и удостоверений на право внеочередного их приобретения из касс дороги, воспрещены обязательным постановлением особого комитета чрезвычайной охраны при управлении Екатерининской дороги. Виновные в нарушении этого постановления подвергаются штрафу до 500 рублей или аресту до 3 месяцев». Григорий ШВЕД
