Буффон: «Я не мог бросить «Ювентус», я воспитан иначе»
В Манчестере заканчивался паршивый майский вечер. Кубок чемпионов уходил в миланские руки, а руки Джанлуиджи Буффона не справились с ударом Алессандро Несты с пенальти. Неста бил четвертым, счет был 1:1, Буффон был убежден, что отбил мяч, а он нырнул по какой-то непонятной траектории - и вынимай. Адреналин вышибло. Пятым бил Андрей Шевченко, Буффон вставал по удару, как пушечное мясо. «Когда бил Шевченко, я уже ушел в раздевалку. Адреналин, сопровождавший меня до удара Несты, бросил меня», - вспоминал Джиджи много лет спустя. А тогда все игроки «Ювентуса» грустно побрели в раздевалку, Буффон остался в коридоре стадиона. Сорвал медаль, повешенную на шею. Закурил. «Когда ж, б**, я получу еще один шанс, как этот?» - прокручивалось в голове. Потом Джиджи осознал, что сказал это вслух.
Осенью 2003-го, спустя несколько месяцев после проигранного финала Лиги чемпионов, Буффон садился в Fiat, а пока ехал до тренировочной базы «Ювентуса», ноги наливались свинцом. Снаружи Джиджи выглядел обычно, но он был болен. Депрессия, в которую Буффон впал после финала, поработила его. Рассказать о болезни он боялся. «Если бы я уехал на пару месяцев, чтобы выздороветь, то просто закончил бы с футболом», - вспоминал Буффон. Приходилось терпеть тренировки, а потом ездить на прием к психологу. Они общались полгода, а изменения в своей жизни Джиджи заметил, когда приехал на Евро. Италия играла с Данией. Паршивый матч, ничего не получается, но Буффон улыбается.
Спустя два года Джанлуиджи пропустил всего два гола за чемпионат мира - с 11-метрового и от своего же Марко Матерацци - и выиграл главную серию пенальти в жизни.
Тогда Буффону помогла перекладина, взяв на себя удар Давида Трезеге, а в марте 1989-го она была его главным врагом. Приехали в составе городской команды на легендарный «Сан-Сиро», побегать в очередном выставочном матче «на разогреве» у взрослых, вместе с Буффоном в поле были Кристиан Дзанетти, будущий одноклубник Джиджи по «Ювентусу», и Марко Росси. Буффону было 11, он еще бегал в поле, мечтал забить на громадной коробке, поражающей воображение, но - бах! - перекладина решила иначе. Джиджи запомнил ее звон на всю жизнь.
А впервые по мячу Буффон бил в маленьком городке Пертегада, закутанный в 100 одежек, на снегу, на глазах у дяди и бабушки. Джиджи был младшим внуком, забирал все внимание - вы же знаете, как маленькие дети притягивают внимание. Его родные жили на втором этаже, а каждое утро Джиджи спускался на первый, в продуктовый магазин тети Алдины. Трескал все подряд сладости - и лакричные леденцы, и желейные конфеты, и карамель, а больше всего любил бутерброды с болонской колбасой, которые потом брал на каждую тренировку. Детский сад Буффон терпеть не мог, потому что ел бумагу, когда просили смастерить поделки. Зато к бумаге с футболистами сразу испытывал симпатии. Джиджи было пять лет, когда ему подарили первый пакетик наклеек Panini с игроками «Асколи» Анцивино и Николини. Наклейки стали страстью Буффона на всю жизнь, дома у него хранятся все альбомы с 1961 года.
Это увлечение и помогло Джанлуиджи уйти в ворота. Когда наступил ЧМ-1990, Буффон внезапно заболел сборной Камеруна. Во-первых, на одном стикере изображали двоих камерунцев, как в альбоме Серии В, Джиджи это казалось несправедливым. Во-вторых, ему было жалко чернокожих парней в теплых костюмах, надетых в жару. В-третьих, там был Томас Н’Коно. Тремя годами ранее он с «Эспаньолом» выбил «Милан» из Кубка УЕФА, а после чемпионата мира стал кумиром Джиджи. «Он иначе интерпретировал матч, необычно для нас, европейцев, - объяснял свой выбор Буффон. - Он хотел сделать сальто во время матча, выбить мяч на 100 метров. Это было необычно».
Когда Джиджи влюбился в Н’Коно, папа, Адриано Буффон, тренировавший «Каналетто» и ставивший сына в середину поля, сказал: «А почему бы тебе не попробовать играть в воротах?». Джиджи ухмыльнулся: «Ну, давай». Спустя девять месяцев на очередном турнире Буффон-младший заработал «сухарь» с «Торино», за ним приехали скауты «Милана», но Джиджи укатил в академию «Пармы», где перспектив было меньше. В Город сыра Буффон приехал в сандалиях и пляжных шортах.
В 1993-м начинающего вратаря Буффона, набившего шишек в «Парме», уже позвали в юношескую сборную Италии, где зажигалась звезда другой будущей легенды, Франческо Тотти. Джиджи взяли на чемпионат Европы в Глазго, в четвертьфинале дошло до серии пенальти, Буффон забил сам и отразил два удара от испанцев, в полуфинале против Чехии отразил три, а на следующий день La Gazzetta Dello Sport вышла с заголовком: «Бентивольо и Буффон, Италия вам аплодирует». 15-летний вратарь оказался на первой полосе вместе с талантливой теннисисткой, а после возвращения в Италию увидел ее вживую на матче «Рома» - «Торино», куда всей сборной выбили билеты. На обратный поезд в Парму Джиджи потерял билет, в купе увидел контролера, тот уставился на синие тренировочные костюмы: «Да, читал о вашей команде в газете... В статье очень хвалили вратаря. Как его фамилия? Буффон, да?». «Это я», - ответил Джиджи.
За год до этого Джанлуиджи впервые закурил. Подсматривал за ребятами, покуривавшими сигареты с марихуаной и гашишем. Сам делал пару затяжек, все равно допинг-тестов на уровне молодежных команд нет, никто не заметит. А однажды завалился на вечеринку, немного выпил, знакомый сказал: «У меня в кармане 5-6 таблеток». Буффон подумал, что от головной боли, положил на язык... и резко выплюнул. Тот парень спустя три года умер от передозировки.
Когда Лука Буччи, первый номер «Пармы», уехал на американский чемпионат мира караулить вратарский форс-мажор (и не подкараулил), Буффона впервые взяли на тренировочный сбор с основой. Ему было 16. Эрмес Фулгони, ранее желавший подписать Джиджи любой ценой, тогда сказал вратарю: «В 20 лет ты точно будешь играть в Серии А». Буффон опешил: «А что я буду делать до этого?». На следующий год Невио Скала снова взял юного вратаря на сбор в Канаду и США, но после возвращения домой хотел обратиться к психиатру, настолько Джиджи его достал. Он устроил себе праздник непослушания. Тренер просил не заниматься ерундой после тренировок - Джиджи ездил на гольф-каре по полю рядом с отелем, где жила команда. «Парма» поехала на экскурсию к Ниагарскому водопаду, Скала на выходе из автобуса сказал: «Только не ешьте тут никакую дрянь», - а Буффон все равно купил себе громадное мороженое. Домой Джиджи приехал оштрафованным на четыре зарплаты.
Какой-нибудь тренер поставил бы крест на трудном ребенке, а Скала осенью 1995-го отправил Буффона в ворота «Пармы». Матч с «Миланом», лидером чемпионата, был в воскресенье, Джиджи вызвали в основу во вторник, когда Лука Буччи получил травму, и на первой тренировке 17-летний парень тащил в воротах все. В субботу вечером Скала завалился в номер к Буффону, спросил: «Ты готов немножко поиграть завтра?». «Нет проблем», - ответил вратарь. Зря, что ли, готовился дебютировать раньше 20? Воскресным днем Джиджи заснул в автобусе, катившем до стадиона «Эннио Тардини» меньше 10 минут, а потом не дал забить Бобану, Баджо и Веа.
Объяснить второму вратарю, Алессандро Нисте, что вместо него будет играть Буффон, было сложно, но терпимо. Усадить ради дерзкого вратаря на лавку Луку Буччи - нереально. Буффона вернули в молодежную команду, он разозлился, задумался над предложениями «Вероны» и «Дженоа», любимого клуба дяди и тети, кормивших бутербродами в Пертегаде. Джиджи наклеил на заднее стекло автомобиля знак «Дженоа» с грифоном, а потом передумал, решил переждать, а когда сменился тренер, застолбил за собой место в составе.
Осенью 1997-го в сборную Италии поехал уже не Буччи, а Буффон. Чезаре Мальдини вызвал на стыковой матч с Россией, чтобы заменить Анджело Перуцци, а в начале игры на мокром грязном газоне «Динамо» Канчельскис въехал в Джанлуку Пальюку. «Когда я увидел столкновение, я не мог дышать. Шел густой снег, это был единственный раз в моей жизни, когда я предпочел бы не играть. В тепле на скамейке было намного лучше», - вспоминал потом Буффон. Он вышел на поле неразогретым, взглянул на снежный московский газон, вспомнил Пертегаду, первые шаги с мячом, подаренным дядей, и подумал: «Надо же, и тут снег. Мистика!». Борис Игнатьев потом рассказывал, что просил игроков российской сборной чаще бить Буффону, Игорь Чугайнов вспоминал, что Джиджи казался нервным и нелепым вратарем. Спустя два года Буффон приедет в мае на «Лужники», чтобы забрать Кубок УЕФА, спустя многие годы - доберется до 150 матчей за Италию, поздравив себя красивым «сухарем», услышит от журналистов вопрос, как он это делает, и с улыбкой ответит: «А вы еще удивляетесь?».
В 1999-м Джиджи Буффон праздновал победы с фанатами, снимая игровую футболку «Пармы» и показывая майку с сокращенной цитатой Бенито Муссолини: «Палач тот, кто уступает». Вратаря хотели дисквалифицировать, но как дисквалифицировать за незнание - Буффон уверял, что увидел слова на ящике в своем колледже. Спустя год Джиджи опять затянули в политику: он сменил «единичку» на номер 88, и римская еврейская община сразу усмотрела в решении Буффона отсылку к Адольфу Гитлеру. Джиджи сначала уверял, что 88 - это четыре мяча, потом говорил о желании поддержать хоккеиста Эрика Линдроса, получавшего сотрясения мозга, а в конце концов поменял номер на 77. О политике Буффон теперь предпочитает не говорить.
До «Ювентуса», заплаченных за него 75 млрд лир и финала Лиги чемпионов с «Миланом» Джанлуиджи Буффон часто был именно таким - с вызывающим поведением, желанием выделиться. Он привык выходить на поле в майке с коротким рукавом, даже в слякотной Москве закатал рукава и задал новую вратарскую моду. Но пережитая депрессия изменила вратаря. «Я чувствовал себя мальчишкой - во всех отношениях, - вспоминал Буффон. - У меня был невероятный энтузиазм, море энергии, я был беспечным, как никогда. Я уверен, что избежать переломного момента было попросту невозможно. Главное изменение вот в чем - я начал смотреть на себя со стороны, осознанно. Я стал спрашивать себя: для чего совершаю тот или иной поступок? В чем смысл моего присутствия здесь? Вопрос предшествовал действию, а раньше все было наоборот».
Повзрослев, Буффон нашел девушку мечты. Раньше перед девчонками он и не особо мелькал - только играл с ними в компании друзей «в бутылочку», но каждый раз горлышко указывало на всех, кроме него. Джиджи начал встречаться с чешской моделью Аленой Середовой. Первый ужин им организовала подруга девушки, и Алена потом вспоминала: «В тот вечер Буффон пришел, чтобы только поесть. Казалось, он не заинтересован в наших встречах, и я удивилась, когда он позвонил снова». Они стали жить вместе, Джиджи хвалился товарищам по раздевалке «Ювентуса», что Алена готовит соус лучше, чем его мама, а когда родился первый сын, его назвали Луисом Томасом, в честь Н’Коно. Кумир детства Буффона поздравил счастливого отца по телефону. Спустя годы Алена сбежит к родственнику Андреа Аньелли, президента «Ювентуса», а Джиджи найдет Иларию Д’Амико, тоже в «Ювентусе», на клубном телевидении.
Сейчас трудно поверить, что Буффон мог уйти из «Ювентуса» в 2006-м, после чемпионата мира. «Если бы не кальчополи, наверное, я перешел бы в «Милан», но после ссылки в Серию В не смог бросить клуб. Может, я воспитан иначе», - считал Буффон. Скандал с договорными матчами забрал у «Ювентуса» Каннаваро, Виейра и Ибрагимовича, а Джиджи остался в Турине, вместе с Павлом Недведом, Давидом Трезеге и Алессандро Дель Пьеро.
Он вытащил из болота «Ювентус», а спустя четыре года взялся вытаскивать «Каррарезе» - клуб, за который болел в юношестве. Его манила трибуна ультрас, он ездил с фанатами на гостевые матчи, беспокоясь, что его баннер из рюкзака кто-то украдет. Пережив период фанатизма, он взялся помогать «Каррарезе» деньгами, выкупив 25 % акций и заплатив 600 тысяч евро, чтобы продвинуть команду в третью лигу Италии. Правда, история «Каррарезе» закончилась грустно - в 2015-м Буффон покинул совет акционеров клуба со словами: «Без помощи других людей, спонсоров и города наш проект никогда не смог бы зажить. Я пытался закрыть долги в одиночку». Спустя год Раффаэле Тарталья, основной акционер «Каррарезе», довел клуб до банкротства.
Годы после вылета промчались, как один день. Бывший товарищ по «Ювентусу» Антонио Конте сделал бьянконери бессменным чемпионом, а Буффон, вылечив спинную грыжу, переживал новую молодость. Итальянские журналисты ежегодно искали «нового Буффона». Нашли Леали, Перина, Скуффета, Доннарумму, только сам Буффон и не думал отдавать ворота. Джиджи слегка изменил жизненные приоритеты, стал чаще искать одиночества, чтобы поговорить с собой наедине, начал восхищаться природой, читать книги, стал еще чаще улыбаться.
В прошлом году Буффон выдал сухую серию в 974 минуты, а когда она прервалась, написал чувственное письмо воротам, которые оберегал почти всю жизнь: «Мне было 12 лет, когда я повернулся к вам спиной. Я забыл о своем прошлом, чтобы обеспечить вам безопасное будущее. Это был выбор сердца. Инстинкт. С того дня я перестал смотреть вам в лицо и начал любить вас и защищать. Стал вашей первой и последней линией обороны. Я пообещал себе делать все возможное, чтобы больше не пересекаться с вами взглядами. Или делать так, чтобы это происходило как можно реже. Каждый раз, когда это все же происходит, мне больно оттого, что я подвел вас. Мне было 12 лет, когда я повернулся спиной к своей цели, и я буду продолжать защищать вас до тех пор, пока мои ноги, голова и сердце позволят мне это делать...». Летом Буффон съездил на свой пятый в жизни чемпионат Европы (и третий в качестве капитана сборной Италии), осенью - выдал невероятный матч с «Лионом», после которого Адриано Буффон сказал: «Его игра сегодня напомнила мне Льва Яшина».
Трофейная комната Джиджи переполнена, он выиграл с «Ювентусом» пять скудетто подряд, наклевывается шестое. Но Буффону надо осуществить еще одну мечту. «Я хочу заходить в «Википедию» и видеть: «Джанлуиджи Буффон, победитель Лиги чемпионов», - откровенно говорил вратарь «Ювентуса». Два года назад Джиджи мог вписать эту строчку, но проиграл свой второй финал в Берлине и заплакал.
Вчера Джанлуиджи Буффону «стукнуло» 39. Еще не поздно рвануть навстречу третьему финалу.
Он должен получить еще один шанс.
