Чем Сурков занимался в Донецке, - вспоминает экс-глава МГБ ДНР
«ПолитНавигатор» публикует отрывок из только что вышедшей в московском издательстве «Алгоритм» книги воспоминаний первого министра госбезопасности ДНР Андрея Пинчука.
В этой главе рассказывается о двух приездах в столицу ДНР помощника президента России Владислава Суркова, считающегося главным куратором донбасских республик.
Автор вспоминает о совещаниях, которые проводил Сурков, и на которых распинал нерадивых министров, а также о том, как главный куратор посетил знаменитую «девятку» рядом с донецким аэропортом, только что освобожденным от киборгов, где заслушал доклад Гиви и Моторолы.
Рассказывает Пинчук и об интересном случае возле разрушенного Путиловского моста, когда один из ополченцев, подумав, что в их сторону летит снаряд, дал команду «Ложись!»
«Оцепление сопровождающих бойцов падает в многократно тренированные позиции, помощник Суркова тоже прижимается к земле. Сурков наклоняет голову и с любопытством смотрит по сторонам», - вспоминает Пинчук.
«... Сентябрь 2014-го. Совещание в Донецке на объекте «Алтай». Тема - социальная работа и договор по «Минску». Тогда еще первому. Во главе стола помощник президента России Владислав Сурков. Он мастерски и как-то даже сладострастно распекает вице-премьера по социальным вопросам ДНР Александра Карамана за срыв работы по запуску нового учебного года, учету и распространению пенсий и гуманитарной помощи. Караман угрюмо молчит. Ему не нравится.
С другой стороны, голодающим пенсионерам тоже не очень-то нравится их нынешнее состояние. После экзекуции Сурков расскажет о сути Минска и даст возможность всем приглашенным командирам и чиновникам задать свои вопросы, получив на них ответы. Я смотрю на действо с Караманом отстраненно, хоть и понимаю, что Сурков прав.
Проблема гражданских чиновников, не способных организовать минимально-достаточную работу по обеспечению населения, требует жесткой коррекции. Ну вот. Ее и наблюдаю. Сложности кабинетных работников на фоне гибнувших бойцов не кажутся убедительными. Понимаю, что со своими проблемами нет смысла обращаться к столь высокому чиновнику. На моих глазах несколько командиров попытались пробиться к доверенному лицу президента России с лихорадочными просьбами кого-то поддержать, помочь оружием, наказать конкурентов. Все получили один и тот же ответ: «Я войной не занимаюсь!».
Гляжу на Суркова. Вот он, темный демиург... Тот, чье имя до Донбасса ассоциировалось у меня исключительно с проклятиями со стороны либеральной оппозиции, одним из ранних альбомов группы «Агата Кристи», как-то раз случайно прочитанным в поезде романом «Околоноля» и ассоциациями могущественного интеллектуала от власти с образами Пелевинских «Generation П» и «Зала поющих кариатид».
Вспоминаю, как смеялся, просматривая в «Ютубе» ролики по теме «Сурковская пропаганда». И вдруг один из главных врагов Навального, Щаранского, НТВ времен Гусинского, автор поэтапной стратегии разрыва информационной и политической зависимости России от Запада, концепции «суверенной демократии», архитектор чеченского урегулирования и всей внутренней политики России с ее партиями и прочим балаганом завис своей инфернальной эгидой над Донбассом.
Но вот только не создавал он у меня зловещего впечатления. Ни он, ни принимаемые им решения. Это не значит, что они мне нравились. Но в таких процессах желаемое и возможное крайне редко совпадают. Или он смог и меня ввести в блуд своих изощренных сетей?! Опять перебираю известные мне факты. Весна 2014- го. Совбез по Крыму. Обсуждение того, как реагировать на события в Украине и мольбы крымчан к старшему брату.
У многих из присутствующих высоких руководителей очень осторожная позиция. Слишком высока цена активных действий. Решение балансирует. И до сих пор в некоторых кругах вспоминают слова Суркова: «... нельзя со стороны смотреть, как унижают русских!». Естественно, знаю эту историю в пересказе третьих лиц, чья неприязнь к Суркову по другим ситуациям, однако, настолько явна, что рассказ у меня не вызывает сомнений.
Что не вошли в Украину весной 2014-го... Наверное, мнение Суркова по этому вопросу было учтено. Или нет. Просто не знаю. Зато точно знаю, чье мнение было, несомненно, весомым. Это бравый, лакированный, сытый, невнятно-многословный и витиеватый в адаптации чужих аргументов под пророссийскую риторику МИД. МИД, которому так не нравилось охлаждение отношений с Западом. Которому неожиданно и так тяжко стало маневрировать с «партнерами», чьи сотрудники стали терять давно наработанные полуполитические - полуэкономические связи и схемы, чей комфорт был так резко нарушен.
Помню пересказ одной из первых встреч по переговорам между лидерами ополчения и Украиной при посредничестве России и ОБСЕ. Как несколько командиров докладывали о ее результатах, уверенно и искренне называя посла России в Украине Зурабова представителем Украины, настолько его риторика и поведение были проукраинскими. В этом ряду были и крупные бизнесмены с депутатскими и министерскими портфелями, банкиры, так основательно вложившиеся в украинские активы...
Где-то там был и Сурков со своим мнением. Но из них из всех лишь Сурков взялся как-то решать эту проблему, и вот как он это делал, это я уже видел лично... Можно ли было лучше? Например, Гиркин, выбравший, по модели взаимоотношений Эллочки Людоедки с Вандербильдихой критику Суркова для самооправдания и политического трамплина, несомненно, мог бы лучше. Как именно? Как-то так... Не знаю как, но мог бы как-то. Несомненно, мог бы. Иначе как же? Это не сложно, значительно легче, чем давать и держать слово офицера про то, что не «брошу Славянск».
Совещание на «Алтае» заканчивается. Сурков просит меня и Олега Березу переговорить с ним отдельно. Я чуть напрягаюсь. Выступать в роли Карамана я не намерен. Но разговор приобретает неожиданно позитивный характер. Сурков интересуется, что на самом деле происходит в республике. Потом задумывается и говорит: «Я вас очень прошу. Просто прошу. Обеспечьте безопасность выборов главы и нового республиканского парламента. Чтобы здесь появился хоть относительный порядок, необходимо, чтоб была сформирована какая-то центральная власть. Пока от нее лишь название. Не нужно вмешиваться в происходящее, пусть идет, как идет. Но безопасность особенно важна». Я облегченно вздыхаю. Сказанное абсолютно совпадает с моими размышлениями по теме. В дальнейшем Сурков окажет помощь в решении технических вопросов обеспечения и поддержания порядка на выборах.
Вот как писать о Суркове? Сначала его упоминание и не планировалось. Но при зрелом размышлении стало очевидным, что описание приобретает перекошенный вид - ведь влияние этого человека на ситуацию было и остается на сегодняшний день крайне важным, и описывать происходящее без него - значит далеко уйти от истины. С другой стороны, любой профильтрованный позитив и негатив всегда будут вызывать упреки в ангажированности той или иной стороной. С третьей стороны (ну да, есть и третья! - и она-то и является единственно правильной), если стремишься описать правду, то ее и надо излагать, как знаешь.
Быть Суркову адвокатом бессмысленно, переломить весь долгосрочный и многотонный груз стереотипов невозможно, тем более что какая-то часть их, наверное, справедлива, но, думаю, в моей защите Сурков и не нуждается, поэтому остается лишь описать часть того, что видел сам. Сурков вызывал интерес не только своей колоссальной ролью в глобальных процессах. Пользуясь репутацией самого умного чиновника современной России, он и создавал соответствующее впечатление.
Худой, подтянутый, с длинными тонкими пальцами пианиста и ироничным прищуром, из категории вечно молодых, несмотря на налет седины, с умными глазами болезненно-одинокого человека, он постоянно режиссировал окружающий мир. Ему явно нравилось ставить социальные эксперименты и, создавая интересные условия, смотреть на то, как поведут себя выбранные в качестве гистрионов...
На время нахождения в Донецке в сентябрьский приезд Сурков и сопровождающие будут поселены на базе спецназа МГБ ДНР. На правах хозяина я прибуду утром и смогу нормально поговорить с высоким гостем. В том числе задам вопросы по волнующим меня проблемам дальнейшего развития процесса, в котором сейчас принимаю участие.
Я приехал в Донбасс ради идеи, которая в начале пути была сияюще-ясной, но уже к тому разговору успела изрядно потускнеть. Задаю вопросы, получаю ответы. Нельзя сказать, что они меня удовлетворяют. Думаю, они и моего собеседника не удовлетворяют. Зато ситуация становится понятной, а на приведенные аргументы мне возразить нечего.
В первой половине февраля 2015-го в Донецк вновь приехал Сурков. Он сам решил посмотреть, как выполняются новые Минские соглашения, за которые отвечал. В ходе его визита командиры опять попытались втянуть его в выяснение отношений между собой, несмотря на однообразные слова высокого руководителя о том, что его тема - мир, и к войне он отношения не имеет.
Однако мир предполагал и внутреннюю стабильность, поэтому в ответ на жалобы Царя на неадекватные действия Ходаковского при попытке прорыва противника в город и ответное видение Ходаковского по теме пришлось разбираться в ситуации. Но вместо заслушиваний заинтересованных сторон помощник президента России просто поехал на место инцидента, несмотря на общие активные возражения. Если бы с ним что-то случилось, мало бы не показалось всем, но он все же поехал.
Сначала здание «девятки» на окраине Донецкого аэропорта. Под редкие артиллерийские разрывы Гиви и Моторола докладывают обстановку. Как могут, так и докладывают... Потом выезжаем к месту взорванного Путиловского моста, являющегося одним из вопросов проблемы. Я здесь уже был, обстановка знакома. В глаза бросается большой указатель на Красноармейск и Авдеевку. Рядом покосившиеся столбы освещения. Проломленное полотно моста накрыло несколько автомобилей. Еще две разбитые, покрытые копотью машины стоят перед мостом.
Старый белый советский «запорожец» выглядит особенно жутко на фоне разбросанных рядом вещей и нескольких детских игрушек. Везде следы огня и разрывов. От кусков полотна моста, смешанных с грязным снегом на фоне прутьев голых деревьев, сломанных взрывной волной веток, разбросанных автомобильных шин тянет холодом, как бы тепло ты ни был одет.
Донецк, взорванный Путиловский мост Сурков осматривает мост, после чего все мы идем к машинам. В это время издалека раскормленным комаром начинают ныть минометы. В общей тишине зимнего дня под скрип шагов по грязной снежной дороге адъютант Захарченко Семен четко произносит «Ложись!». Оцепление со- провождающих бойцов падает в многократно тренированные позиции, помощник Суркова тоже прижимается к земле. Сурков наклоняет голову и с любопытством смотрит по сторонам.
Олег Береза выговаривает Семену за глупую инициативу - по звуку понятно, что мины летели не в нашу сторону. Адъютант оправдывается: мол, нужно же быть бдительным. Уезжаем...".
