Пережить крах, или Об особой миссии переселенцев
Три года назад я прибыла в Киев в состоянии трех «Сильно». Сильно беременной, сильно потерянной и сильно подавленной. Переступив порог дома, который мы сняли, не глядя, на месяц - доносить, родить и подрастить, я чувствовала только усталость и отупение.
Хотелось спать. Уснуть - надолго. И вместе с тем я понимала - после пробуждения ничего не изменится. События, стремительно набиравшие обороты в наших жизнях, были вовсе не страшным сном, а самой, что ни на есть, реальной реальностью...
Я знала, что проснусь в чужом доме, в чужой постели, застеленной чужим бельем в нелепых синих розах. Поплетусь в чужую кухню, придерживая живущий отдельной жизнью большой живот. Выпью чай из чужой кружки, на которой выведено «Татьяна».
Проживая изо дня в день «свое - не свое» утро, я отлично понимала, что нахожусь в чужом пространстве на правах временного жильца. Но не понимала, что моя упорядоченная жизнь - стихийно продолжается... Для меня она зависла в режиме - переждать...
Как и большинство моих земляков, первое время я пребывала в спасительной иллюзии «скоровернемся». Не веря в происходящее, «не приходя в сознание...». Я отгоняла от себя любые мысли о том, что делать, если... Легче было не думать. И верить.
Верить, что скоро все закончится, и мы сможем вернуться домой. Ну в самом деле - двадцать первый век на дворе! Какая война? Неужели будут стрелять - в огромном городе? Разве так может быть??? Мы жили... «временной» жизнью с оглядкой на ту, утраченную.
Легкомысленно покупая вроде бы нужные вещи, я бездумно тратила деньги, но очень трепетно выбирала - все купленное идеально подходило к интерьеру оставленного дома. Или наоборот - «экономила» - не покупала самое необходимое - в Донецке это было...
- Зачем покупать, если там всего полно? - раздраженно вопрошал муж. Я терпеливо объясняла: «Это для дома, давно надо было купить...». Муж неохотно лез в свой священный «бумажник» - покупки дарили надежду...
Однажды, лет двадцать назад, я попала в аварию - в рейсовый автобус на полном ходу въехал мерседес. Со своего сиденья я пролетела метра два вперед, к кабине водителя. Очнувшись, обнаружила, что сижу на грязном полу с разбитыми коленями.
На моем лбу вздулась огромная гематома, но позвонить родным меня сподвигло не плохое самочувствие, а вид разорванных, испачканных кровью колгот - не ехать же через весь город домой в таком виде...
Собравшись с силами, я встала и шатаясь вышла из автобуса. После нескольких неуверенных шагов в сторону телефона-автомата, стоявшего поблизости (мобильного у меня не было), я поняла, что лучше вернуться - идти не получалось.
На покинутое место, я вползла уже на четвереньках из-за нарастающей боли в ноге. Приехавшая на место аварии «скорая» доставила меня в больницу. Там и выяснилось, что я «ходила» звонить с переломом ступни и сотрясением мозга...
Не думаю, что сильно ошибусь, если стану утверждать, что первое время многие из нас, уехавшие «дней на десять» в отпуск, были в похожем состоянии. Как после внезапной аварии мы, «поломанные», с «сотрясением» бегали в горячке, не понимая, не чувствуя боли...
Пытаясь втиснуть свои тела в новые обстоятельства жизни, мы таскали их по чужим улицам и проспектам, усаживали на лавочки, кормили... Сохраняли их жизнеспособность. Но не могли втиснуть в новые рамки свои души...
Души наши, израненные, тоскующие бродили, в большинстве своем, за восемьсот километров от Киева. Да и мыслями долгое время мы оставались в родном городе, каждый час прочитывая неутешительные сводки новостей.
Почти одновременно тысячи людей испытывали похожие чувства, не понимая и не принимая происходящего. Мне казалось - я под стеклянным колпаком. Вокруг кипела и бурлила жизнь, но жизнь - не моя. Я была лишь наблюдателем...
Мне было странно видеть счастливых улыбающихся людей, когда на мой дом, мой город обрушилась беда. Как на музейные экспонаты про прошлую спокойную жизнь я смотрела на людей, удобно и расслабленно расположившихся на газонах...
Их жизнь шла своим чередом. Они строили планы. Ходили в гости. Делали ремонт. Их обычная мирная жизнь не имела ко мне никакого отношения. Во мне плескалась спасительная пустота - мудрая природа отключила другие чувства. Сработал механизм защиты...
Это потом, спустя время, я поняла, что вместо переждать надо ПЕРЕЖИТЬ. Пережить свое горе - потерю малой родины, дома, друзей. Признать и понять, что прошлая жизнь разлетелась вдребезги, а ее небольшие фрагменты теперь умещаются в одном чемодане...
Меня «вытаскивала» в реальность мысль о том, что надо организовать пространство для появления и жизни младенца. Приходилось шевелиться - собирать по знакомым «приданное», искать, где отметить день рождения старшей, где родить младшую...
Начав по песчинке в аварийном режиме выстраивать другую жизнь, я и мысли не допускала, что эта жизнь - настоящая. Мы все уже строили что-то новое на новом месте, отрицая, отказываясь видеть масштабы трагедии...
Хорошо помню тот день, когда меня накрыло «осознание» - дошла непоправимость случившегося, и... пришла боль. Весной 2015-го, одним из последних автобусов «Шериф-тура», нам передали пару посылок.
В одной - вещи, в другой - наполненный школьными принадлежностями новехонький ранец, который я приготовила еще в Донецке. Мы не отдали дочку в первый класс осенью 2014-го, верили - «скоровернемся», и она пойдет в школу дома.
Сумку с ранцем не нашли после разгрузки. «Опять с нуля собирать ребенка!», - расстроилась я. Звонила перевозчику, умоляла, настаивала, просила помочь. «Нет посылки с этим номером! Приезжайте - поищите сами!», - они пошли мне навстречу...
Все полки и пол на складе были буквально завалены вещами. Многие из них, видимо, были собраны уже на скорую руку - в клетчатые «баулы», видавшие виды сумки, даже мусорные пакеты - неважно в чем, лишь бы «приехало» необходимое...
Из расстегнутых молний «выглядывали» кастрюли, электрочайники, воинственно торчали ручки от сковородок. Я долго не могла отвести взгляда от кукольной руки, будто протянутой ко мне из порванного пакета...
Перешагивая через сумки, баулы, свертки, пакеты я вдруг подумала, что переступаю через аккуратно пронумерованные и упакованные осколки жизней своих земляков, пытаясь отыскать в этом океане разбитых ломаных жизней и свой кусочек...
Именно вид этих простых домашних вещей, сиротливо-небрежно лежащих прямо на полу «накрыл» меня больше, чем фото того, что осталось от Донецкого аэропорта... Больше, чем известия о жертвах и разрушениях. Больше, чем страшные сводки по моему району...
Свой пакет в тот день я так и не нашла. Но вернулась домой - раненной. И впервые позволила себе плакать навзрыд, не сдерживая слез, и чувствуя боль... Я разрешила себе ГОРЕВАТЬ. Не стало «колпака». Я была живой и у меня было горе - прошлая жизнь разлетелась вдребезги...
Нагоревавшись вдоволь, я поняла, что ничего больше не остается кроме как... жить дальше. Только уже с учетом и принятием того, что случилось. Я больше не была под наркозом «скоровернемся». И перестала покупать вещи в наш донецкий дом.
В перспективе была полная неизвестность и неопределенность - лучшие поводы для депрессий и схождений с ума. Что спасало в этой новой реальности? Земляки. Экскурсии. Знакомства. Встречи. Поддержка. Рассказы том, как другие выживали. Понимание - что нас много...
Донецких-Киевских теребили свои же: «Эй, ау! Экскурсия для детей на "Рошен". Мастер-классы для взрослых! Психологическая игра! Лекции! Зоопарк!». Как Федя из «Операции Ы» - я торопливо делала шаг вперед на любое предложение.
Девчонки из Гуманитарного штаба затеяли концерт и ярмарку. Собранные деньги - для отделения детской онкогематологии Киева. На ярмарке наши продавали вкусняшки собственного приготовления. В концерте принимали участие дети переселенцев.
Впервые на большой сцене пела моя дочь. Ольга Ракицкая пела «Мой город», а я, глотая слезы, любила всех, сидящих в зале... Потом будет еще много встреч и концертов. Но эти первые, наполненные живым участием и острой болью, буду помнить всегда...
Могла ли я представить несколько лет назад, что именно Киев подарит мне возможность познакомиться со столькими земляками, что я ни в жизнь не перезнакомилась бы с ними в Донецке? Что именно Киев подарит мне возможность узнать лучших из лучших?
Подарит новых друзей, судьбоносные встречи и способность любить тех, кто оказался со мной в одной лодке. Киев изменил нас, сплотил и закалил. Он сделал крепкими и выносливыми наших детей, научив их справляться с трудностями, быть самостоятельными.
Недавно я встретила методиста из университета, куда в 2014-ом при счастливом стечении обстоятельств перевелся учиться мой сын. В этом году он бегал с работы на экзамены, с зачетов на работу, вертелся волчком, чтобы закрыть последнюю сессию и сдать госы.
- Знаете, я по-особому отношусь к тем детям, что приехали тогда учиться из-под обстрелов, - с гордостью в голосе сказала она. Они взрослые совсем. Целеустремленные. Сильные. И очень отличаются от своих киевских сверстников, которые избежали потрясений.
- За вашими детьми - будущее! - торжественно завершила методист. Мне казалось, что постепенно, по мере ее рассказа, я становлюсь выше и шире в плечах. Наши дети поднялись после удара и идут рядом с нами. Будущие сильные взрослые. А мы... чаще и охотнее киевлян рожаем новых.
Самое страшное проклятие у китайцев - чтоб твои дети жили в эпоху перемен. Но вот парадокс - в жернова перемен попали не только мы. Переменами охвачена вся страна. И именно мы, жители неблагополучного региона, нашли в переменах смысл и конструктив.
Мы не стали жертвами. Пережили потерю - малой родины, дома, бизнеса, крушение жизни и... не погибли. Оказались больше и сильнее всех, свалившихся на нас обстоятельств. Сильнее страха, боли и неизвестности.
Мы живем дальше. И даже научились быть счастливыми и благодарными. Мы выросли духовно и окрепли. Те же продуманные китайцы слово кризис составили из двух иероглифов. Один означает «опасность», а другой представляет собой «возможность».
Пройдя полную перезагрузку, переоценку и переформатирование своих жизней, мы стали, не побоюсь быть необъективной - практически новой формацией людей. Людей, адаптированных к любым жизненным обстоятельствам.
Смею думать, что у Господа Бога в отношении нас - большие планы. Потому что, судя по событиям последних трех лет, в нашем крае скопилось огромное количество жизнестойких, жизнелюбивых и жизнерадостных людей. Наверное, нас просто распределили - для баланса.
Мы не в изгнании. Нет. Мы - в послании.
Светлана Проскурня, переселенка из Донецка, для РПД «Донецкие новости»
