Айвазовская: Миротворцы могут быть разными, а поведение Путина - блеф
Спасет ли военный контингент ООН Донбасс? Что значит предложение Владимира Путина? Какие задачи должна выполнить Украина? Об этом рассказала Фактам ICTV представитель Украины в политической подгруппе Трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации на Донбассе Ольга Айвазовская.
Владимир Путин заявил, что не против размещения миротворцев ООН на Донбассе для защиты миссии ОБСЕ, но только на линии разграничения. Как известно, украинская сторона раскритиковала идею России разместить силы ООН только на линии разграничения.
Москва направила в ООН проект резолюции о размещении спецмиссии только на линии соприкосновения на Донбассе. Позже Владимир Путин после разговора с канцлером ФРГ Ангелой Меркель заявил о готовности дополнить функции миротворцев - охранять СММ ОБСЕ не только на линии соприкосновения, а на всей территории.
Глава МИД Украины Павел Климкин озвучил такую?? позицию: миротворцы ООН должны зайти на Донбасс только после того, как Россия выведет оттуда всех наемников и вооружение.
К слову, президент Украины Петр Порошенко 20 сентября выступит с трибуны в Генеральной Ассамблее ООН по вопросу размещения миротворческой миссии на Донбассе.
- Тема миротворцев не обсуждается в Минске. Как ее появление в информационном поле повлияет на переговоры?
- Пока никак, ведь после заявления Владимира Путина о готовности поддержать идею миротворческого военного контингента ООН реакции в Минске от представителей РФ или ОРДЛО о несоответствии с Минским соглашением не было и не могло быть.
В то же время Борис Грызлов (представитель России на Минских переговорах. -.) заявлял интересные вещи, которые противоречат заявлениям президента России Путина.
В частности, он говорил о том, что сначала нужно принять решение по формуле Штайнмайера и в особом порядке - местное самоуправление в ОРДЛО, а потом говорить предметно о миротворческой миссии.
- В чем разница между идеей с миротворцами Порошенко и Путина?
- В воображении Путина миротворцы - это лица с ограниченными возможностями, которые имеют при себе легкое оружие, а главная их функция - охранять наблюдателей СММ ОБСЕ.
В понимании украинской стороны миротворцы - это контингент, который будет способствовать необратимости обеспечения безопасности. Второе - это то, где и каким образом он должен быть расположен.
Россия считает, что эффективность миротворцев и их роль, в первую очередь, - это зона разграничения. То есть, фактически, внутренняя граница между подконтрольной территорией Украины и неподконтрольной частью за счет третьей стороны.
В то же время украинское видение более рациональное, и это подтверждают на Западе, эффективность миротворцев будет максимальной в случае их расположения на всей территории зоны конфликта, в частности - в оккупированной части и на российско-украинской границе.
- Путин назвал еще одно условие - говорить о миротворцах напрямую с сепаратистами. Почему это неприемлемо для Украины и тема-табу для дискуссий?
- Выходя на формат переговоров или на подобные идеи, мы ставим определенные маркеры по типу конфликта. Основная задача России - свести все к двустороннему формату переговоров (Украина - ОРДЛО). При таких условиях Москве будет легче убеждать Запад, что это внутренний конфликт, решение которого возможно только при согласовании позиций ОРДЛО и Киева.
Таким образом, Россия себя защищает от роли страны-агрессора и также подтверждает свой статус, который постоянно провозглашает, что российских войск, оружия и поддержки в ОРДЛО не существует.
Это приведет к тому, что санкции из России могут быть сняты, а конфликт станет замороженным или перейдет в фазу постоянного политического нагнетания.
- Если миротворцев ООН начнут реализовывать - это будет означать угасание Минских переговоров или наоборот, создание Минска-3?
- Я не считаю, что это Минск - это центр Вселенной. Минск - это одна из форм, одна из площадок решения конфликта. Если будут дополнительные средства прекращения боевых действий, вывод иностранных войск в виде миротворческой миссии ООН - это наоборот, будет способствовать реализации Минска.
Тем более, нормандская четверка поручила министрам иностранных дел разработать дорожную карту, что является фактически дополнительным планом реализации мероприятиях по безопастности, а также политических, гуманитарных мероприятий к Минску.
Соглашения Минска как документ должны расширяться за счет планов, в которых будет пошагово и четко расписан порядок действий сторон и их ответственность в случае нарушения. Документ должен быть максимально наполнен конкретикой.
- Миротворцы ООН - это путь к признанию конфликта "гражданской войной"?
- Нет. Нельзя говорить о том, что военный контингент ООН применяется исключительно при гражданских войнах. Это не так.
Если посмотреть устав ООН - вы не увидите такого требования. То, что миротворцы часто бывали в Африке, где много внутренних конфликтов, не означает, что реализация военного контингента ООН в Украине - автоматическое признание "войны".
- На Западе понимают разницу между нашей идеей и тем, что предлагает Кремль? Путину не удастся сделать из себя "миротворца"?
- Этот момент очень чувствителен. Сейчас рано говорить о всех странах-участницах ООН, но партнеры в нормандской четверке несколько контраверсируют с заявлением Путина.
Картина мира есть и понимание способов решения конфликта также.
- На Западе Киев каждый раз повторяет, что Украина - страна мира, а Россия - агрессор. Что теперь делать после "миротворческого" заявления Путина?
- Заявлений со стороны Путина и вообще от России за три года конфликта было очень много. На Западе четко понимают, что заявления и действия Кремля -?? не одно и тоже.
Не может быть такого, что Россия автоматически потеряет статус агрессора, только предложив миротворческую миссию для Украины. Это малореалистично.
Понятно, что Украина будет в несколько неудобной ситуации, ведь придется оппонировать российскому плану миротворческой миссии, акцентируя внимание на содержании. Те страны ООН, кто не очень следят за этими событиями, могут не понять предмета спора. Поэтому важна качественная подготовка украинской стороны и мощные политические выступления.
В украинских СМИ тоже не увидишь много содержательной информации о конфликте в Сирии или тем более в Мьянме. Чем дальше страны географически, экономически и политически - тем меньше они интересуются жизнью друг друга.
Другая ситуация с Советом безопасности ООН, где есть только 15 членов (5 постоянных и 10 временных). Понятно, что эти страны уже много слышали о конфликте в Украине. И там образовались группы друзей Украины, или сочувствующих РФ.
- Какая действенность говорить на эту тему в ООН, если в России право вето?
- Каждый раз, когда страна-агрессор Россия блокирует подобные решения - подтверждает факт того, что она агрессор.
Это один из реалистичных вариантов развития событий, когда Москва не пойдет ни на поправки, ни на альтернативные проекты резолюции третьих сторон.
Но тогда она покажет еще раз, что антироссийские санкции являются логическими и последовательными. Это не позволит ослабить санкции и усилит политическую изоляцию России.
- Зачем вообще поднимать Путину тему миротворцев? Дело идет к завершению конфликта?
- Нет, заявление не свидетельствует о том, что Путин готов завершить конфликт и вывести войска.
Это пока не один из глобальных этапов конфликта, а скорее информационно-политическая реакция на предстоящее выступление Петра Порошенко и попытка перенять инициативу.
- Сначала все говорили о полицейской миссии ОБСЕ, теперь - о миротворцах. Что изменилось?
- Насколько мне известно, о полицейской миссии ОБСЕ никто не забыл. Дискуссия продолжается, но не так активно, как бы того хотелося.
В процесс мирного урегулирования следует включать максимум влиятельных организаций или использовать площадки даже в условиях их слабости или бюрократизации.
Даже с полицейской миссией ОБСЕ нужны определенные базовые консенсусные решения 57 стран. А это не легче, чем проблема права вето у России в Совбезе ООН.
- А помогут ли вообще нам миротворцы? Очень часто их введение в страну затягивается на годы, а конфликт становится вялым.
- Это зависит от условий: как, где и когда приглашать миротворцев, с каким мандатом.
О вялости говорить не стоит, потому и так уже понятно, что этот конфликт на годы, а горячую фазу мы так и не прошли. Последние три года позволили минимизировать активные боевые действия.
Миротворцы могут способствовать прекращению убийств военных и мирных граждан. А для того, чтобы миссия ООН эффективно сработала, Украина также должна выполнить много домашних заданий.
- Сербская Краина пыталась ставить свои условия и даже отказывалась от планов ООН по урегулированию конфликта. Не столкнется ли Украина с такой реальностью?
- Думаю, нет. Хорватский конфликт начался на грани развала Югославии. Не все, кто оказался на оккупированных территориях, имеют одинаковые паспорта.
Тогда в Хорватии был этап строительства нового государства в старых административных границах, за которые тоже боролись. В украинской ситуации все совсем иначе.
Есть Украина, которая состоялась как независимое государство, но на определенном этапе ее развития кто-то решил, что она не имеет права на принятие самостоятельных решений.
Россия почему-то считает, что Украина не может что-то решать в геополитике, военной сфере и тому подобное. Москва это использовала для пролонгации конфликта, который стартовал на территории Крыма.
Поэтому ситуация не столь близкая к предпосылкам с Хорватией.
- В Хорватии, кстати, план решения конфликта предлагали от ООН. У нас все ограничено нормандской четверкой параллельно с одиночными площадками для обсуждений. Почему мы не привлекаем весь мир к этому?
- Есть определенные исторические моменты, которые использованы или нет. Участие Германии и Франции в нормандском формате - это воздействие на весь ЕС.
По ООН. Попытки обращений и привлечений были. Тем не менее, ООН не может быть сейчас настолько эффективной, как нормандский формат.
Ничто не мешает нашим партнерам, которые не входят в нормандский формат, способствовать решению конфликта в Украине. Это делают прибалты, которых нет в нормандской четверке, но они становятся инициаторами плана Маршала для Украины, предоставляют важную и ощутимую поддержку.
Ничто не мешает США вести диалог с Россией и говорить прямо, что санкции и отношения между странами напрямую связаны с выполнением Минских соглашений.
Также есть колоссальное количество замечаний к отсутствию реформирования ООН, принятию оперативных решений, праву вето в Совете Безопасности и другим обстоятельствам.
Возможно, в этот период для Украины лучше развивать форматы, которые есть, и наполнять их содержанием.
Дело не только в ООН и правые вето агрессора России, а в том, что необходимо применить новые средства. Думаю, активными партнерами могли бы быть страны G7 как экономические и политические лидеры, почему нет?
- О каких средствах конкретно идет речь?
- Это не просто моральная поддержка, но и политическая - дипломатическое давление на Россию, санкции, которые можно расширить. Кроме того, вопросы военно-финансовой помощи Украине.
- На Западе понимают, что Украина - жертва конфликта. Но почему Россию не дожмут?
- Все понимают специфику конфликта в Украине. Но для некоторых страна-жертва - это нормально. То есть, можно считать Украину жертвой нападения России, и одновременно не считать необходимым наказывать агрессора. Потому что у таких стран могут быть похожи исторический путь, ценности или тесные политические или экономические связи.
Логической связи между восприятием Украины как жертвы и решения вопроса, каким образом на это реагировать, у ряда стран нет.
- В Facebook пугают прогнозами о России, которая пришлет своих солдат в составе миротворческой миссии. Это реально?
- Угроза в этом есть, и не только за счет России, но и ее партнеров. Не буду называть сейчас страны, чтобы не разгонять предварительную реакцию.
Если для Украины будет согласовано приемлемое для нас решение о миротворцах, то потом начнется этап бюджетирования и наполнения людьми миссии. На это нужны время и деньги.
Финансы обеспечиваются различными странами-участницами. США там определенный процент. Россия также достаточно много финансирует. Это означает, что они могут рассчитывать на представительства и в нашей ситуации. Такой сценарий не является оптимальным или приемлемым.
- Представим, наш сценарий с миротворцами приняли. Как его реализовать? Например, как добраться до границы, если там сепаратисты?
- Первоочередной вопрос - это принятие решения. А там Россия уже отвечает за безопасность миротворцев, как сторона конфликта и член Совета безопасности ООН, который голосовал за решение о этой резолюции.
Миротворцы обычно заходят, когда уже есть согласование со всех сторон. Все, включая Россию, должны гарантировать определенный уровень безопасности, как это было с наблюдателями СММ ОБСЕ.
ОБСЕ также имеет доступ, хотя и ограничен. И гарантом этой безопасности является Россия. Хотя Москва не выступает публичным гарантом действий лидеров ОРДЛО, но все равно является конечным ответчиком за нарушение.
- Миротворцы ООН наведут порядок ли это как вариант с ОБСЕ, которые лишь фиксируют нарушения?
- Лучше не делить неубитого медведя и не давать оценку миссии ООН, которая даже не зашла в Украину.
Вопрос не в том, какими плохими или равнодушными они могут быть. А в том, что нам нужно сделать для того, чтобы миротворцы были эффективными.
Россия удачно умеет манипулировать всеми легальными инструментами международного уровня.
- Что требуется от Украины?
- Это не вопрос требований. Это же наша территория и борьба за суверенитет.
Первоочередной вопрос политических этапов решений. Это опять же Совет Безопасности, где будет разворачиваться борьба за резолюцию и содержание мандата миротворцев.
Украина должна не только принимать участие в подготовке этого мандата, а формировать рамку для того, чтобы этот мандат был наиболее эффективным для нашего типа конфликта.
Нас не удовлетворит N-ное количество людей с легким оружием, которые просто будут стоять на линии разграничения.
- То есть, наша главная задача сейчас - это такая себе победа в ООН по миротворцам?
- Да. Вопрос содержания. Нам нужно бороться за смыслы, а не за формальные решения по миротворцам.
Миротворцы могут быть разными. И позиция России абсолютно не способствует решению конфликта или возможности эффективной работы миссии ООН.
- Когда до этого вспоминали миротворцев - у сепаратистов всегда была истерика. Сейчас фактически никакой реакции нет. Почему?
- Реакция была вроде "мы рассмотрим и подумаем".
Я не могу сейчас говорить о каких-то инсайды и собственные впечатления. Но. Мое персональное впечатление о поведении поведение Путина - это блеф.
- В Минске теперь будете говорить о миротворцах?
- Минск - это не та площадка, на которой нужно обсуждать миротворцев. Кроме заявления Грызлова, эта тема активно никак поднималась.
По крайней мере, до выступления Петра Порошенко 20 сентября на Генассамблее ООН в Минске точно не стоит обсуждать.
Богдан Аминов.
