National Interest: Путин возлагает надежды на военно-морской флот
Несмотря на то, что Владимир Путин является выходцем из КГБ, в последнее время он демонстрирует на удивление сильную обеспокоенность военным флотом. Развертывание российских военных сил в Сирии на прошлой неделе стало подтверждением того, что сохранение военно-морского доступа является центральным элементом внешней политики президента Путина, и может пролить свет на будущие внешнеполитические цели России.
Морская доктрина России на период до 2020 года начинается с провокационной фразы: «Исторически Россия - ведущая морская держава&8230;». После ее выхода вице-премьер-министр Дмитрий Рогозин заявил, что «&8230; Атлантике придается особое значение ввиду расширения НАТО, необходимости интегрировать Крым и севастопольскую военно-морскую базу в российскую экономику, а также восстановить постоянное присутствие ВМФ России в Средиземном море».
Замечание о восстановлении присутствия в Средиземном море служит ясным сигналом одной из главных целей политики российских военных сил в Сирии - сохранение за Россией морского доступа к сирийским портам Тартус и Латакия.
Пусть российский флот еще не обладает способностью генерировать модели дислокации в тех же объемах и масштабах, что были свойственны советскому ВМФ во времена холодной войны, он восстановил свою способность сохранять присутствие там, где на карту поставлены основные российские интересы - как это происходит в Сирии.
Кроме того, не следует упускать из виду Ливию, поскольку на возвращение к доступу к этой зоне также могут нацелены российские военно-морские силы. Нынешняя политическая ситуация в этой стране довольно смутная и существуют все условия для того, чтобы Россия попыталась восстановить свой доступ к военно-морским базам и дальнейшему присутствию в западной части Средиземного моря и восточной Атлантике, и происходить это будет под прикрытием борьбы с международным терроризмом.
