Сталинградская битва глазами немецкого историка
75 лет назад завершилось одно из крупнейших сражений Второй мировой войны - Сталинградская битва. Какое значение имел ее исход?
75 лет назад, 2 февраля 1943 года, завершилось одно из крупнейших сражений Второй мировой войны - Сталинградская битва. В интервью DW о ее значении рассуждает Йенс Венер (Jens Wehner) - немецкий историк, сотрудник Военно-исторического музея бундесвера в Дрездене.
DW: В сознании многих людей и в России, и в Германии Сталинградская битва - одно из главных, а то и самое главное сражение Второй мировой войны...
Йенс Венер: О Сталинградской битве часто говорят как о сражении, которое решило исход той войны. Но это не совсем так. Не было в ходе Второй мировой войны одного-единственного решающего сражения. Война носила столь массовый характер, что выделить что-то одно вряд ли возможно. Если и приписывать какой-либо из битв столь большое значение, то говорить нужно, прежде всего, о битве за Москву: немцам тогда не удалось завоевать новые территории и не удалось получить доступ к сырьевым базам.
Значение Сталинграда было скорее психологическим. Поражение немцев с восторгом было воспринято не только в Советском Союзе, но также в Великобритании и США. Сражение имело огромное значение с точки зрения пропаганды. Вообще же, если сравнивать вермахт до Сталинграда и в июне-июле 1943 года, то после Сталинграда вооруженные силы гитлеровской Германии значительно прибавили. Это касалось и боевой техники, и подготовки личного состава армии. Но заметно больше прибавили воевавшие против Германии союзники, что в итоге и решило исход войны.
- В Германии и в России по-разному оценивают значение этого сражения.
- У каждой из сторон - свой "миф" вокруг Сталинградской битвы. Россия видит в ней решающую победу Второй мировой войны, Германия - решающее поражение. При этом я должен отметить, что в Германии сосуществуют два видения: на востоке страны принято относиться к Сталинградской битве как к главному поражению вермахта, на западе же традиционно гораздо больше внимания уделялось тому, что происходило на Западном фронте.
Этому, конечно, есть объяснение. В бывшей ГДР свое дело делала коммунистическая пропаганда: решающими сражениями представлялись битвы между гитлеровской Германией и Советским Союзом, а союзникам по антигитлеровской коалиции и их вкладу отводилась незначительная роль. На западе - все наоборот: роли британцев и американцев уделялось гораздо больше внимания, нежели успехам советских войск. Германия очень долго была поделена на два государства, поэтому и то, и другое видение частично имеют место до сих пор.
- В немецкой прессе, как, впрочем, и в российской, в эти дни много пишут о Сталинградской битве, публикуя воспоминания очевидцев, комментируя новые книги, посвященные Сталинграду...
- На мой взгляд, Сталинградской битве уделяется слишком много внимания. Как историку мне бы хотелось, чтобы и мои коллеги, и журналисты больше говорили о других событиях, происходивших в ходе войны, о других сражениях, о том, в каких нечеловеческих условиях приходилось выживать мирному населению советских республик.
Например, мы почти ничего не слышим о Белорусской операции 1944 года, а ведь поражение, которое понесла в результате нее нацистская Германия, стало крупнейшим поражением за всю военную историю Германии вообще! Эта катастрофа (с военной точки зрения) практически отсутствует в коллективной исторической памяти немцев. Кстати, в рамках Белорусской операции был освобожден лагерь смерти Майданек, и было это задолго до Освенцима.
Мне кажется, когда одному из событий, в данном случае - Сталинградской битве, уделяется слишком много внимания, это рано или поздно может привести к использованию истории в тех или иных целях, к утере представлений о реальности. Справедливее был бы не выборочный подход, а объективный рассказ обо всех преступлениях военных лет. А то сейчас получается, что преступления, совершенные немцами на территории современных Беларуси, Украины, России, когда проводились систематические зачистки среди мирного населения, как бы отходят на второй план или не упоминаются вообще, в то время как о битве под Сталинградом мы вспоминаем регулярно и с широким размахом. Невозможно осознать всю трагедию Второй мировой войны на примере одного-единственного сражения. "Усечение" истории не может быть продуктивным.
- В Германии, в немецком обществе была проделана гигантская работа, направленная на осмысление истории, на признание вины, на осознание того, что на самом деле происходило в стране после прихода Гитлера к власти. А как бы вы оценили отношение к истории в России?
- Думаю, столь критического осмысления истории, как в Германии, вы не встретите ни в одной другой стране. Конечно, это связано с чудовищными преступлениями, совершенными нацистской Германией в ходе Второй мировой войны. Не секрет, что признание вины далось немцам не так уж просто, процесс осознания длился долгие годы. Германия потерпела сокрушительное поражение - как в военном смысле, так и в моральном. Фактически отношение к себе и к своей стране формировалось заново, что и позволило взглянуть на собственную историю критически.
В России к истории относятся несколько иначе, но я бы не спешил делать однозначных выводов. Когда я готовился к открытию выставки, посвященной 70-летию окончания Сталинградской битвы, я был в России и видел, как много книг там выходило по этой теме, причем разных, написанных с разных позиций. Так или иначе, нельзя ожидать от России и Германии одинакового осмысления событий Второй мировой войны.
