Грэм Уотсон о сложности работы тим-менеджера
Тим-менеджер Toro Rosso Грэм Уотсон рассказал о своей работе и о переменах в Формуле 1 за последние 20 лет...
Вопрос: Начнем с самого начала: как вы попали в Формулу 1?
Грэм Уотсон: Я из Новой Зеландии. У этой страны богатые традиции в Гран При: гонщики Денни Халм и Крис Эймон, основатель команды McLaren... Мой отец увлекался Формулой 1 - в его библиотеке было много книг о подвигах Джеки Стюарта. Мы жили в небольшом городе Пукекохе в 50 км от Окленда, но там была трасса, и мой отец часто меня туда отвозил. Мы сидели на траве и смотрели на проезжающие гоночные машины.
В юности я заинтересовался ралли и даже сам несколько раз пилотировал раллийную машину. Затем я нашел работу подмастерья в компании Town & Country Motors - тогда это был небольшой гараж и команда, которой управляли три брата Стоун, Кевин и Росс. Затем они завоевали немало титулов в австралийском туринге. Но до этого Кевин работал в McLaren, а Росс выступал в формульных гонках.
В гараже было много плакатов Формулы 1 - именно они разбудили во мне любопытство. Однажды один из моих друзей уехал в Великобританию, чтобы работать механиком в заводской раллийной команде Ford. Он предложил мне составить ему компанию - с этого все и началось!
Вопрос: Как вы перешли из ралли в Гран При?
Грэм Уотсон: Я участвовал в чемпионате мира по ралли в 1991 и 1992 годах вместе с Ford, а затем нашел работу в M-Sport. Но спустя четыре года в ралли мне захотелось попробовать что-нибудь новое. Я познакомился с парнем, работавшим механиком в Формуле 3000 в команде Madwick. Он спросил, не будет ли мне интересна вакансия, которая должна появиться только в 1995 году! В итоге я оставался без дела на 1994-й, но все равно согласился.
К счастью, тим-менеджер одной из команд в Формуле Vauxhall предложил мне работу. Именно там я научился всему тому, что делаю в формульных гонках. Затем, как и планировалось, я стал первым механиком в Madwick, а после этого в 1996-м меня взяли на работу в Benetton.
Сначала я работал в тестовой бригаде, а в 1998-м стал главным механиком. В 2001-м я перешел в Honda, где я налаживал связь между боксами и инженерами. Именно эту должность я занимал во времена Brawn GP. Когда команда была продана Mercedes в 2010-м, я стал тим-менеджером в Lotus Racing, которая в итоге была переименована в Caterham. Вот такое приключение!
Вопрос: Как изменилась ваша работа за четыре года, которые вы провели в Caterham в качестве тим-менеджера?
Грэм Уотсон: Сейчас техника стала сложнее, а люди - хитрее. Эпоха, когда хватало одного инженера и трех механиков, чтобы обслужить машину Формулы 1, давно в прошлом. Сейчас нужна целая армия инженеров и техников узкой специализации. Поэтому, в основном, я должен за всем следить и распределять обязанности. Невозможно заниматься сразу всем - дел слишком много. Мои задачи не изменились, но чтобы их выполнять, мне нужно несколько компетентных помощников.
Кроме того, я отвечаю за соблюдение спортивного регламента. У тим-менеджера две важные сферы деятельсности: он занимается логистикой (организует поездки, бронирует гостиницы, следит за подготовкой боксов и так далее), а также контролирует исполнение спортивного регламента. Его называют «тим-менеджер» или «спортивный директор» - все зависит от команды. У некоторых команд это два разных человека - каждый отвечает за свою область. В Toro Rosso всем этим занимаюсь я! (смеется)
Вопрос: Значит, вы знаете спортивный регламент наизусть?
Грэм Уотсон: Тим-менеджеры не получают готовый спортивный регламент - в некотором смысле они составляют его вместе с FIA. На встречах с техническим делегатом FIA Чарли Уайтингом мы делимся разными соображениями. Если правило было принято без размышлений и анализа, то его будут постоянно обсуждать.
У нас коллегиальный подход. Мы реагируем на предложения Чарли своими аргументами: «Мы считаем, что это хорошая идея по такой и такой причине». Или же наоборот: «Это не лучшее правило, потому что его будут постоянно обходить, и мы будем вынуждены придумать что-то новое». Бывает по-разному. Я узнаю новый регламент раньше, чем остальные члены команды, потому что сам участвую в обсуждениях.
Точный регламент - это не всегда плюс. Можно интерпретировать регламент буквально, как это делают все. Но в Формуле 1 команды платят инженерам, чтобы они анализировали все возможные интерпретации регламента, чтобы воспользоваться любой двусмысленной формулировкой.
Возьмем для примера штрафы за замену мотора. Если бы их не было, то некоторые команды меняли двигатель на каждом этапе. Но большинство команд не могут тратить столько денег на это. Нужно установить равенство между командами. Некоторые могут подумать, что правил слишком много, но мы считаем, что нужно добиться некоторого равенства. Даже если в результате регламент становится до смешного сложным, я это признаю.
Вопрос: Использование турбомоторов V6 усложняют задачу?
Грэм Уотсон: Когда я был первым механиком во времена двигателей V10, машину обслуживали всего три техника: один отвечал за композитные материалы, второй - за гидравлику, третий - за коробку передач. Все могли сделать три или четыре человека.
Да, тогда не существовало правила закрытого парка, и мы целую ночь могли посвятить работе. Мы часто заканчивали дела в три часа ночи. Теперь из-за правила комендантского часа сложилась парадоксальная ситуация: у нас больше работы, но меньше времени. Поскольку все стало сложнее, а времени меньше, мы опускаем некоторые операции. Впрочем, часть этих операций стала бесполезной.
В этом сезоне у каждого гонщика будет по три мотора, а когда я работал механиком, мы меняли двигатель после каждой сессии: в пятницу использовался один двигатель, утром в субботу - второй, в квалификации - третий, в гонке - четвертый. Сейчас команда использует одну силовую установку на протяжении нескольких гоночных уик-эндов и иногда меняет двигатель в пятницу вечером. У механиков непростая работа, но не в плане физической нагрузки, а в плане сложности техники.
Вопрос: Тим-менеджер отвечает и за пит-стопы...
Грэм Уотсон: Три последних года у Toro Rosso были проблемы со сменой резины. Нам не хватает стабильности. Сейчас все стало лучше, благодаря новому оборудованию и более продуманным тренировкам. Я постоянно общаюсь с коллегами из проектного бюро, стараясь улучшить крепление колеса. Чтобы мы достигли целей, все должно быть оптимизировано.
В 2010-м среднее время пит-стопа составляло 3,4 - 3,5 секунд, а сейчас - 2,6 или 2,8 секунды. С одной стороны, разница минимальна, но чтобы достичь такого результата, нужны огромные усилия. Наши парни ежедневно тренируются. С ними занимается тренер, который научил их справляться с прессингом.
Вопрос: Мы уже говорили о том, что Формула 1 становится все более профессиональной. В такой ситуации тим-менеджер по-прежнему участвует в разработке стратегии?
Грэм Уотсон: В сущности, нет, или же, скажем так: он контролирует логичность стратегии. В ее основе - данные программ, которые проводят постоянную имитацию гонки и прорабатывают все возможные сценарии. За этим следят гоночные инженеры, Джеймс Ки и я.
Может так случиться, что инженеры настолько погружаются в свои разговоры, что забывают посмотреть на экран телевизора. Иногда я им говорю: «Парни, машина нашего соперника уже остановилась в боксах и теперь уступает нам 15 секунд. Что мы делаем?» Но, поверьте, подобные ситуации случаются крайне редко, ведь все мои коллеги - профессионалы. Время от времени я даю свои замечания, но больше ничего.
Вопрос: Вы в паддоке с 1996 года и за это время пересекались со многими гонщиками. Что изменилось в гонщиках за 20 лет?
Грэм Уотсон: Новые технологии повлияли и на эту сферу. Герхард Бергер - это первый гонщик, с которым я работал. Он вынужден был работать по старинке, потому что симуляторы были на раннем этапе развития. Инженеры опирались в основном на его комментарии.
Кроме техники, во многом изменилась физическая подготовка. Михаэль Шумахер первым из гонщиков начал серьезно тренироваться. Он же первым понял, что за счет быстрого пит-стопа можно отыграть десяток позиций. Гонщики, которые пришли в Формулу 1 после Бергера, Жана Алези и Михаэля Шумахера, воспользовались результатами этой тихой революции, они запомнили урок. После этого сильно изменилось отношение гонщиков к работе.
Теперь у нас есть симуляторы, и гонщики проводят там много времени. Это уже даже не инженерные технологии, это почти наука! Мы так глубоко погружаемся в детали, что стало очень сложно упускать информацию или не придавать значения тому, что вы недостаточно конкурентоспособны в той или иной области. Мы больше не опираемся только на комментарии гонщика, ведь телеметрия дает очень подробные данные.
Ford General Motors Honda McLaren Mercedes Михаэль Шумахер
