Для чего белорусских правозащитников пустили в тюрьмы?

Комиссия из Могилева посетила бобруйскую исправительную колонию. Поговорить с заключенными правозащитникам не дали, зато провели экскурсию. Что это значит, выясняла DW.Места заключения в Беларуси остаются предельно закрытыми для общественности, хотя сразу два закона страны предусматривают наличие структур, призванных их контролировать. В 2001 году указом президента утверждено положение о наблюдательных комиссиях при органах исполнительной власти. А еще через пять лет Совет министров Беларуси издал постановление, позволяющее неправительственным организациям создавать Общественные наблюдательные комиссии (ОНК).

Последним документом в 2007 году воспользовалась единственная в стране зарегистрированная региональная правозащитная организация "Могилевский правозащитный центр" (МПЦ). По ее настоянию была создана ОНК при Главном управлении юстиции Могилевского облисполкома, но существовала она лишь номинально. Однако в январе нынешнего года в ее состав неожиданно согласились включить члена правления МПЦ Бориса Бухеля, и уже через месяц общественная комиссия внепланово поехала в исправительную колонию ИК-2 в Бобруйске.

Резкий старт ОНК

Вероятно, власти сами не ожидали, отмечает Борис Бухель, что могилевская ОНК возьмет такой резкий старт. Изначально в ее планах на ближайшие полгода числились лишь посещения осужденных в Осиповичах и лечебно-трудового профилактория в Могилеве. Но уже 21 февраля комиссии пришлось по жалобам ехать в бобруйскую колонию №2, где содержится заключенный Дмитрий Полиенко.

Минская правозащитница Наста Лойко не скрывает, что написание жалоб в адрес ОНК организовала она, узнав, что к осужденному активисту не доходят письма. Дмитрий Полиенко, напоминает она, сначала получил полтора года лишения свободы условно за насилие в отношении сотрудника милиции. Во время разгона акции велосипедистов "Критическая масса" минским ОМОНом в апреле 2016 года он якобы удерживал работника ГАИ, который задерживал другого велосипедиста. А ровно год назад активист принял участие в акции по защите мемориала жертвам сталинских репрессий "Куропаты", за что был арестован на 15 суток и из тюрьмы уже не вышел. Отсрочка исполнения наказания была отменена, и Полиенко отправили в бобруйскую колонию.

Сразу девять правозащитных организаций в совместном заявлении признали его политическим узником. Кроме того, узником совести Дмитрия Полиенко признала Amnesty International. Это значит, объясняет Наста Лойко, что письма ему шли и из-за границы. В поддержку активиста минские волонтеры перед новым годом провели акцию, отправив ему полсотни поздравительных открыток, но до адресата не дошла ни одна корреспонденция.

Показательная экскурсия в колонию

Смысл визита в бобруйскую ИК-2, говорит Борис Бухель, был, конечно же, во встрече с Полиенко. Но за три дня до отъезда под давлением областного руководства Департамента исполнения наказаний (ДИН) управление юстиции переписало заявку таким образом, чтобы исключить любое с ним общение. "В результате нам провели образцово-показательную экскурсию",- рассказывает Борис Бухель.

Работа нового состава ОНК, отмечает правозащитник, вызывает у него двоякое чувство: с одной стороны, управление юстиции всячески ей способствует, а с другой, представители ДИН ставят препоны. Начальник управления юстиции Могилевского облисполкома Александр Маймусов не стал комментировать ситуацию с визитом к Полиенко, сославшись на то, что "ОНК это самостоятельная структура, которая находится лишь при управлении юстиции" и может сама отвечать на все вопросы. Такой же ответ корреспонденту DW дал и замначальника управления ДИН по Могилевской области Александр Товстуха, услышав, что речь идет о политическом узнике.

В свою очередь, Борис Бухель говорит, что иллюзий у него нет: Департаменту исполнения наказаний нужны положительные отчеты ОНК, чтобы легитимизировать происходящее в колониях. Но быть, по его выражению, "свадебным генералом", правозащитник не склонен, поэтому даже в условиях постоянной опеки со стороны начальства он пытался найти контакт с осужденными.

Жизнь без горячей воды

Это удалось сделать лишь один раз. Набравшись смелости, один из зеков рискнул рассказать, что в колонии негде сушить постиранные вещи. ДИН, объясняет правозащитник, позволяет разговаривать с осужденными только в присутствии начальства, поэтому никто не высказывался о колонии плохо, хотя было видно, что многие хотели переговорить с юристом наедине. Из проблем администрация признала только переполненность ИК-2 на 24%, из-за чего осужденные спят на нарах в два яруса.

Тем не менее, отчет ОНК будет содержать критику, говорит еще один ее новый член, представитель благотворительной организации "Отклик" Андрей Бодилев. Его, как человека гражданского и впервые попавшего на территорию колонии, поразила угнетающая атмосфера запущенности старых строений. "Зона", вспоминает он, чем-то напоминает обветшалые советские военные казармы, которым уже не помогает ремонт.

В бытовом плане, продолжает Бодилев, жить там тяжело. Колония, где содержатся около 3 тысяч человек, обеспечена лишь холодной водой. Принять горячий душ в бане можно только раз в неделю, и ежедневно, чтобы помыться после работы, осужденные вынуждены греть воду обычными кипятильниками. Критику, говорит наблюдатель, администрация принимала в штыки. К концу визита начальников пришлось убеждать, что члены ОНК не являются их врагами, а призваны помочь решить проблемы.

Давая оценку ОНК, Борис Бухель отмечает позитивные изменения, инициированные управлением юстиции. Комиссия обеспечена транспортом, ее состав сократился до 6 человек против 11, которые раньше физически не могли собраться. Также писать итоговый отчет поручено самому правозащитнику. Осталось только отстоять полномочия у ДИН. На 13 марта - снова по жалобе на оказываемое давление - назначен визит могилевской ОНК в Горецкую колонию №9, где содержится еще один политузник Михаил Жемчужный. Если с ним не позволят встретиться, нужно будет ставить принципиальный вопрос о целесообразности существования ОНК, считает Борис Бухель.