Спецслужбы США следят за российской армией с помощью соцсетей
Ход интервенции российских войск в Сирии для поддержки Башара Асада можно было наблюдать почти в реальном времени. Это стало небывалой демонстрацией мощи открытых источников информации.
Хотя воздушную кампанию против повстанцев-суннитов Москва начала 30 сентября, первые признаки присутствия российских военных в Сирии стали поступать уже за месяц до того. 22 августа в турецком блоге появились фотографии российского грузового корабля, прошедшего через Босфор. Затем опубликовали записи переговоров российского военного командования и изображения бронетранспортера БТР-82. Российские военные выкладывали селфи из Сирии в социальных сетях, там же затем появились фотографии российских самолетов в небе над Сирией.
В первой половине сентября энтузиасты авиационной сферы проследили ход российских грузовых перевозок на самолетах Ан-124 в Сирию. Хотя официальная Москва и утверждала, что перевозилась гуманитарнаю помощь, как минимум на одной фотографии из России можно было видеть, как в самолет грузят боевой вертолет. Больше всех в процессе сбора информации из открытых источников отличился 29-летний россиянин Руслан Левиев: его команда из шести аналитиков собирает и с большим трудом перепроверяет цифровые ошметки, которые российская армия оставляет после себя.
Эксперты и наблюдатели сферы сбора информации утверждают, что вторжение России в Украину и аннексия ею Крыма – единственный настоящий прецедент документации данных об иностранной военной авантюре в реальном времени с использованием открытых источников. Как указывает Левиев, интернет-покрытие в регионе там было хорошее, местные жители активно пользуются социальными сетями, некоторые события даже транслировались в прямом эфире; и это не говоря о повсеместной распространенности видеорегистраторов, которые дают внушительное количество видеоматериалов. «В Сирии нет ничего подобного», - комментирует эксперт.
Более доступными материалы из открытых источников стали отчасти из-за колоссального роста индустрии коммерческих спутников. О качестве изображений с этих аппаратов говорит то, что американские власти – частые потребители их продукции. Опрошенный изданием эксперт с 14-летним опытом работы в ЦРУ утверждает, что сегодня выполняет с использованием открытых источников такие работы, которые еще недавно казались, невозможными.
Правда, аналитики от разведки советуют действовать с осторожностью, ведь велика вероятность, что данные открытых источников все равно хуже тех, которые по засекреченным каналам получают ЦРУ, АНБ и другие американские разведслужбы. И хотя некоторые представители Конгресса жаловались на качество данных, которые они получали по России, Белый дом настаивает, что интервенция Москвы не застала его врасплох.
Когда в конце августа – начале сентября стали накапливаться данные о российской армии в Сирии, американские чиновники начали принимать меры против Москвы. Джон Керри предупреждал своего коллегу Сергея Лаврова, что расширение российского военного присутствия приведет к конфронтации с американскими силами в регионе. Затем Вашингтон просил страны региона закрыть свое воздушное пространство для российских грузовых перевозок.
Вообще из-за взрыва информации в открытых источниках крупным державам стало труднее держать свои операции в секрете. Когда в Украине появились военные без опознавательных знаков, аналитики по оружию и форме опознали в них российских солдат. По номерам на хвостах стало возможно опознать и американские самолеты. Это затруднило правительству работу против террористов, пожаловался американскому журналу один из ветеранов ЦРУ.
В свете того что в труднодоступных и опасных регионах, такие как племенные зоны Пакистана и пустыни Сомали, очень сложно развивать человеческие ресурсы, появилась возможность того, что данные открытых источников могут стать большей опорой для разведок – особенно с точки зрения затрат на безопасность. Большие объемы открытой информации о передвижениях России в Сирии, особенно в социальных сетях, – свидетельство перемен, с которыми американское разведсообщество теперь вынуждено считаться.
Когда-то, вспоминает один из экспертов, о передвижениях недружественных военных сил судили в основном по спутниковым изображениям: что куда перемещается, кто где мобилизуется. Но как понять, учения это или подготовка к нападению на соседнюю страну? Сегодня источников намного больше, но и проверить достоверность данных социальных сетей так же сложно.
Теперь американская разведка пытается встроить данные открытых источников в свою работу – так, в ЦРУ считают улучшение работы в этом направлении одним из основных способов улучшить работу агентства. Однако сообщество в целом пока переживает «экспериментальный период» в работе с этим источником. «Профессионализм будет заключаться в оценке этой информации и ее интегрировании с данными, добытыми тайно или по непубличным каналам, с тем чтобы приходить к весомым аналитическим выкладкам», - заявил один из экспертов.
Он добавляет при этом, что эти данные вряд ли будут давать ответ на вопрос о том, почему было принято то или иное решение и каковы намерения иностранного лидера. Можно вспомнить при этом, что одним из лучших ранних признаков участия российских марионеточных сил в крушении малайзиского рейса МН 17 стала запись одного из лидеров повстанцев в социальных сетях. В последовавшие дни накопился ряд изображений, видеороликов и «твитов», указывавших на ракетных комплекс «Бук». Однако каждый отдельный сгусток информации проверить сложно.
Именно в сочетании с традиционными разведывательными приемами методы сбора данных в открытых источниках становятся необычайно мощными, особенно как способ управления представлениями публики. Когда стали накапливаться данные о том, что МН 17 сбили пророссийские сепаратисты, украинские службы безопасности обнародовали записи перехвата телефонных звонков между полевыми командирами о падении самолета и передвижениях комплекса «Бук». Перехват телефонных звонков – классический пример значимой информации, которой шпионские организации могут гордиться.
Однако большая опора на данные открытых источников – существенный культурный вызов для американских шпионов. В некотором смысле это девальвация классических приемов разведок, считает один из опрошенных экспертов.
