Азия Ардженто отрицает обвинения в растлении несовершеннолетнего
На днях газета The New York Times опубликовала скандальный материал, компрометирующий итальянскую актрису Азию Ардженто. Согласно материалам, приведенным в статье, несколько лет назад Ардженто совратила 17-летнего актера Джимми Беннетта в номере отеля.
Ардженто отрицает интимную связь с Джимми, заявляя, что упомянутую в газете сумму (380 тысяч американских долларов) Беннетту заплатил ее бывший бойфренд Энтони Бурдэн, чтобы помочь молодому актеру справиться с «серьезными финансовыми трудностями».
«Я была глубоко ранена и шокирована, прочитав в новостях эту абсолютную ложь. У меня никогда не было сексуальных отношений с Беннеттом».
Согласно заверениям актрисы, их с Беннеттом связывала только дружба, но как только Азия выдвинула свои обвинения в адрес Вайнштейна, Беннетт решил взять с нее пример.
«После моих откровений в деле Вайнштейна Беннетт (который на тот момент испытывал серьезные финансовые проблемы и даже успел подать судебный иск против собственных родителей, требуя миллионы за компенсацию ущерба) внезапно потребовал от меня денег».
По словам актрисы, ее бывший любовник Энтони Бурдэн заплатил Беннетту, чтобы «избежать негативной огласки». Получить свидетельство Бурдэна сегодня нет никакой возможности - он был найден мертвым в номере отеля в июне этого года.
«Беннетт знал, что Энтони был человеком очень богатым и имел репутацию, которой дорожил и готов был защищать. Энтони настоял на том, чтобы дело было решено в частном порядке, и Беннетт хотел того же».
В ответ на эти заявления Беннетт решил, наконец, нарушить молчание и дать официальный комментарий:
«Я изначально не рассказывал свою историю, потому что решил уладить это дело в частном порядке с человеком, который меня обидел. Моя травма всплыла наружу в тот момент, когда она заявила, что сама была жертвой. Я не делал никаких публичных заявлений, потому что мне было стыдно, и я боялся, что стану частью общественных пересудов. Я был несовершеннолетним, когда это произошло, и я пытался добиться справедливости в том виде, в котором это имело тогда для меня смысл. Потому что я не был готов к тому, чтобы последствия моей истории стали достоянием общественности. В то время я верил, что в нашем обществе позорно быть мужчиной, оказавшимся в такой ситуации. Я не думал, что люди в состоянии понять, как эта ситуация выглядит с точки зрения мальчика-подростка. Мне многое в жизни пришлось пережить, и это лишь очередная невзгода, которую я преодолею со временем. Мне бы хотелось оставить это событие в прошлом, и сегодня я выбираю двигаться дальше и не молчать».
