Изя, Васян, Шрек и другие: фронтовые будни одесской механизированной в лицах, мордах и бамперах
Постоянный автор "Думской" Руслан Смещук недавно снова побывал на фронте российско-украинской войны, на позициях, которые удерживает 28-я отдельная механизированная бригада. И познакомился там с "бриллиантовыми", как он говорит, людьми.
Предлагаем вашему вниманию его фронтовую зарисовку.
КИЕВ-ИЗРАИЛЬ-ДОНБАСС
Фронтовая Марьинка. Мы подъезжаем к позиции под названием "Интернат". До войны тут был медицинский комплекс, где лечились ветераны и военные пенсионеры. Сейчас он весь погрызен войной.
Нас встречает офицер-разведчик средних лет. У него красивая, правильная русская речь и некая интеллигентная обходительность, что ли. Все называют его Изя, хотя у него другое имя. Он гражданин Израиля. Родители Изи из Одессы, а сам он родился в Киеве. Там и жил до репатриации в Израиль. В Израиле отслужил в армии и познакомился со своей женой. Она украинка, приехавшая на Ближний Восток за "длинным шекелем", на заработки.
Когда началась война с Россией, Изя вернулся на родину и подписал контракт с Вооруженными силами, благо иностранным подданным разрешили служить. Вот уже несколько лет он воюет за свободу и территориальную целостность Украины. С ним мы идем на передовые позиции.
- Вот тут мы недавно гранатами перебрасывались, - показывает Изя. - Боевики ночью подползли практически в упор. Стоял густой туман, в теплики (тепловизоры, - Ред.) они не просматривались. Рубились несколько часов - пока не выдавили их обратно. Профессионалы, что скажешь...
Идем дальше.
- Вот тут лучше бегом: эти гаражи простреливаются вон из той посадки.
Пока мы перебегаем, Изя и еще один боец прикрывают. Заходим в какой-то гараж, потом в здание по соседству. Бойцы начинают рассказывать, как оно тут. И вдруг - взрыв. Метрах в 100-150 взрывается реактивная граната.
- Нет, ну днем это наглость, - возмущается Изя. Он связывается с подчиненными, находит место, откуда могли произвести выстрел, и короткими очередями открывает ответный огонь.
- Так их, конечно, не поразишь, но если не простреливать в ответку, совсем оборзеют, - поясняет офицер.
Минут через пять над головой противно свистит. Это очень похоже на 82-миллиметровую мину - запрещенное Минскими соглашениеми оружие. Мы прижимаемся к полу.
- Ребят, тут бетон. Его разве что только из танка можно, - успокаивает нас офицер. Мина не взорвалась. Поработав еще немного, мы покидаем позиции.
Уже на следующий день мы узнаем, что вражеская пуля попала Изе под броник. Слава богу, удачно и не насмерть. Отлежав какое-то время в госпитале, он вернулся обратно на фронт.
"МИ НАЗВИ, ЯК ГОРАМ, ДАЛИ ТЕРИКОНАМ..."
- Это самая высокая точка в Марьинке, забираться туда придется по веревке.
Олег Сидоренко - пресс-офицер 28-й бригады. Он бывший милиционер и миротворец - служил в контингенте ООН на Балканах. Вместе с ним и несколькими сопровождающими мы начинаем карабкаться на террикон, расположенный на окраине Марьинки. Крутая тропа уходит на стометровую высоту. Пока залезешь в бронежилете и шлеме - иногда подъем идет градусов под шестьдесят, - семь потов сойдет. Не будь на руках перчаток, они бы стерлись в кровь.
На вершине - наблюдательный пункт. Он зарыт в террикон и укреплен мешками с землей и крепким перекрытием. Все это заносили на руках. Доминирующая над высотой позиция находится под постоянным огнем боевиков.
- Минометами ее особо не пробить, а вот снайпер работает постоянно. Недавно тут парня убили. Он на минуту высунулся - и все. Мы после этого сделали обманку, - молодой солдат Александр показывает дырявый алюминиевый чайник. - Обмотали его камуфляжной тканью и высунули на палке. Несколько минут прошло, и из СВД (снайперской винтовки Драгунова, - Ред.) в него три пули положили.
Вместе с бойцами на высоте несет дежурство худой, но с благородной мордахой кот. Это Вася, он же Васян. Самый высокогорный хвостатый в Марьинке.
- Кстати, отлично чует минометные выходы, - рассказывает другой боец, тоже Александр. - А вообще, сейчас полегче стало - жара упала. А то до этого они постоянно нас трассерами посыпали. Было такое, что трава и кусты на терриконе загорелись, а их не потушить: все простреливается. Пришлось бутылки с водой бросать в очаги. Немного помогло - правда, без воды остались тогда почти.
Вскоре мы спускаемся вниз. Спускаться, как мне показалось, еще тяжелее. И это пока не стреляют. Под огнем - а иногда приходится и так - это вообще адок.
БОЛЬШОЙ, ЗЕЛЕНЫЙ И СИЛЬНЫЙ
На обратном пути нам показывают Шрека. "Шрек" - это военно-медицинский эвакуационный автомобиль на базе американского HMMWV. Внутри - настоящая скорая. Машинка спасла уже десятки жизней, вывозя раненых под обстрелами.
- Шрек - потому что большой, зеленый и сильный. Машина - огонь! 130 по песку прет легко, а шумит в разы меньше уазиков, - рассказывает водитель санитарного бронеавтомобиля Михаил. - Сейчас у нас такими раненых только и вывозят.
Раненые и убитые тут, увы, - почти каждую неделю. Марьинка и соседняя Красногоровка остаются одной из самых горячих точек зоны проведения Операции объединенных сил.
Продолжение следует...
Автор - Руслан Смещук, специально для "Думской"
