Год страшной аварии в Харькове: почему правосудие жалеет Зайцеву и Дронова. ФОТО, ВИДЕО
Вечером 18 октября 2017 года в Харькове на ул. Сумской произошла трагедия: джип врезался группу пешеходов
Пять человек погибли сразу, одна девушка - спустя несколько дней, пятеро сильно пострадали. Но спустя год виновники аварии не осуждены.
Обстоятельства аварии
Время аварии - 20:40, 18 октября 2017 года. Место аварии - Харьков, перекресток улицы Сумской и переулка Мечникова или "Градусник".
Люди стоят возле пешеходного перехода и дожидаются зеленого сигнала светофора, чтобы перейти через улицу Сумскую.
Джип Lexus RX 350, за рулем которого находится студентка ХНУ им. Каразина Елена Зайцева (20 лет) летит по ул. Сумской на красный сигнал светофора. В это же время Volkswagen Touareg, за рулем которого бизнесмен Геннадий Дронов, поворачивает с площади Конституции на Сумскую и задевает автомобиль Зайцевой. Джип меняет траекторию, пролетает через встречку и врезается в людей.
На месте трагедии сразу же погиб Александр Евтеев, 27 лет. Возле пешеходного перехода он стоял вместе с женой Оксаной Евтеевой (27 лет на момент аварии) и свояченицей Дианой Берченко (20 лет). Диана умерла спустя несколько дней. Оксана надолго попала в больницу. Диана Берченко, Оксана Евтеева, Александр Евтеев
На месте погибли мать и дочь - Алла Сокол (46 лет) и Анастасия Сокол (19 лет). Анастасия и Алла Сокол
В момент аварии по телефону со своей дочерью разговаривала Наталья Умаева (46 лет). Женщина погибла на месте. Наталья Умаева
Кроме Оксаны Евтеевой, пострадали Юрий Неудачин, Галина Комар, Оксана Нестеренко, Жанна Власенко. На момент трагедии Жанна была на 20-ой неделе беременности.
После аварии
В первые же дни после трагедии появились данные о том, что Елену (Алену) Зайцеву шесть раз штрафовала полиция за нарушение ПДД. В том числе за проезд на красный сигнал светофора, превышение скорости. На суде эта информация подтвердилась.
Lexus, за рулем которого она находилась, оказался собственностью приемного отца - известного харьковского бизнесмена Василия Зайцева. Он является президентом ООО "Группа - Тайфун", председателем правления и президентом ЧАО "ПТП "Укрэнергочермет". Брат - Борис Зайцев - люстрированный сотрудник прокуратуры.
Журналисты указывали на связи Василия Зайцева в политических кругах - на уровне мэра Геннадия Кернеса и нардепа Михаила Добкина.
Уровень связей юной студентки сразу перевел ее в ранг "мажорки". На следующий день после аварии, отчим Василий Зайцев заявил: "В нашей семье большое горе. Она два года водит машину и за это время никаких нарушений у нее не было. Девочка была трезвая, она ехала с подругой".
То есть сразу ложь: факты нарушений были и полицией они зафиксированы.
В ноябре 2017 года стало известно, что мать Алены Зайцевой начала переводить по 50 тыс. грн пострадавшим на лечение и семьям погибших. Некоторые взяли деньги, но большинство отказались.
Геннадий Дронов, второй участник аварии, сначала проходил по делу как свидетель, но в начале ноября 2017 года ему объявили о подозрении.
На судебном заседании по продлению меры пресечения в декабре 2017 года Зайцева свою вину признала. Первоначально СМИ писали о том, что она была трезва, но затем полиция уточнила, что в крови обнаружены опиаты. По словам обвиняемой, это был пенталгин.
"Простите меня. Это не было под каким-то влиянием каких-то препаратов. Любые вещества, которые нашли у меня в крови - это только из-за обезболивающих, которые я иногда принимаю из-за своей проблемы. Пожалуйста, простите меня. Я готова нести вину", - заявила в суде Зайцева.
Геннадий Дронов после аварии лег в больницу. Там же его взяли под охрану. Пострадавшим и родственникам погибших он выразил свои соболезнования.
2 февраля дело передали в Киевский районный суд Харькова. Обвиняемые - Елена Зайцева и Геннадий Дронов. Уголовное производство - по ст. 286, ч. 3 Уголовного кодекса Украины: Нарушение правил безопасности дорожного движения, которые привели к гибели нескольких человек. Наказание - лишение свободы на срок от 5 до 10 лет и лишение водительских прав на срок до трех лет.
В обвинительный актах указано, что смягчающие обстоятельства для Дронова не предусмотрены, а Зайцевой зачли ее раскаяние. Как выяснилось потом, не только его.
Разбирательство еще не завершено, но суд обращает на себя пристальное внимание, поэтому все проблемы, казусы, нестыковки сразу становятся достоянием общественности. За неполные девять месяцев черты системы проявились очень отчетливо.
Экспертная комиссия не смогла определить скорость движения автомобиля Lexus. Остался без внимания еще один автомобиль, который находился в непосредственной близости.
По улице Сумской рядом с Зайцевой ехала красная Mazda. Судя по записям камер, их поездка смахивала на гонки, но если Mazda шла в среднем ряду и при приближении к перекрестку притормаживала, то джип Зайцевой темпов не сбавлял и летел в крайней левой полосе.
Одна из свидетелей указала на возможность гонок, но почему-то красная Mazda никого не беспокоит. Как оказалось, видео не позволяет идентифицировать автомобиль.
Определить наркотическое опьянение у Зайцевой, которое должно быть отягчающим обстоятельством, оказалось огромной проблемой. Первый анализ, который показал наличие опиатов, должен был подтвердить второй тест. Но лаборанту принесли недостаточное количество материала, чтобы его провести.
Врач-нарколог Елена Федирко, которая и должна была взять материал, могла бы прояснить ситуацию. Кроме того, именно она по внешним признакам определила факт опьянения и отразила это в акте.
Вот только правоохранительная система не может ее отыскать. Работала, но в марте 2018 года уволилась, чтобы ухаживать за больной матерью, домой не возвращается и, вроде бы, могла уехать на неподконтрольную территорию.
Две экспертизы - по скорости и опьянению - ключевые и обе - побоку. Выходит, что водитель средства повышенной опасности, который находился под воздействием опиатов может раскаяться до суда и состояние опьянения ему в качестве отягчающего обстоятельства не зачтут. Больше того, раскаяние и смягчит вину, и позволит скостить срок. Зайцевой "в копилочку" смягчающих обстоятельств может полететь даже частичная компенсация материального ущерба. Об этом говорили прокуроры.
В ход идут любые попытки снизить срок. По УК (ст. 69-1), искреннее раскаяние и добровольное возмещение ущерба и отсутствие отягчающих обстоятельств (наркотическое опьянение) означает, что наказание не может быть больше двух третей максимального срока. То есть если все удастся оставить как сейчас, максимум для Зайцевой - 7,5, а не 10 лет.
Обстоятельства, которые смягчают наказание, может определить суд при назначении наказания. В ст. 66 УК (часть первая) дан перечень из десяти, а во второй части той же статьи указано, что суд может учесть и другие. Похоже, что такие обстоятельства появляются.
В октябре 2018 года у Алены Зайцева начались проблемы со здоровьем. По классической схеме, не раз обкатанной в украинских судах самыми видными обвиняемыми, сначала ей стало плохо, а потом еще хуже.
Проблемы обострились 9 октября 2018 года - повысилось давление, начались судороги. Дошло до того, что 16 октября судебное заседание сорвалось. По словам адвоката Зайцевой Юлии Козырь, она не могла самостоятельно передвигаться и перенесла два приступа только за утро 16 октября.
Геннадий Дронов страдал от проблем со здоровьем на первом этапе - еще при избрании меры пресечения. Сидел в воротнике, терял сознание. Зато незадолго до того, как у Зайцевой начались проблемы со здоровьем, заговорил: впервые дал показания. Естественно, что после нескольких месяцев ожидания на его слова все обратили внимание. Свою вину он по-прежнему не признал, но попросил прощения у пострадавших.
Он сказал, что непризнание вины не может быть отягчающим обстоятельством, что на его месте мог оказаться любой, кто проезжал тот перекресток. Виновным он себя посчитал в качестве человека, который выбрал фатальную дорогу.
Конвульсии системы
Предсказать то, каким будет наказание для обвиняемых, сейчас невозможно. Еще должна выступать сторона защиты и пройти прения.
"То, что были попытки вмешаться в следственные действия со стороны влиятельных и богатых родственников девушки стало очевидным, - говорит правозащитник Эдуард Багиров. - То, что эксперты брали материалы для исследования, но вместо двух экспертиз провели одну, куда-то пропала эксперт - все это говорит, что попытки воздействовать на следствие, а потом и на решение суда, были, есть и будут, пока не будет приговора суда первой и апелляционной инстанций.
Когда простой гражданин совершил ДТП с летальным исходом, как правило все следственные действия длятся максимум полгода, но когда речь идет о такой категории как "мажоры", то все длится долго и есть все попытки придушить информационно, замять это дело.
Это ДТП выявляет несколько проблем, начиная с системы обучения и заканчивая недисциплинированностью водителей. Насколько мне известно, даже руководителю автошколы, где училась Зайцева, вменяют в вину некачественное обучение. Есть проблемы, с которыми нужно работать, чтобы такие трагедии не повторялись".
Но какой решение ни примет суд первой инстанции, без внимания оно не останется. Трагедия в Харькове слишком показательна, чтобы общественность ее проигнорировала.
"Конечно есть "мажоры", которым позволено чуть больше чем другим. Это категорически не нравится всем людям, что проявляется в требованиях к судебной системе, отмене неприкосновенности и всего, что касается справедливости и равных обязанностей, - говорит основатель социологической компании Active Group Андрей Еременко. - Это одно сторона медали и мы следим за судом, ругаем и т. д. Есть и другая сторона медали. Еще несколько лет назад такие случаи не всегда попадали в СМИ и люди не всегда знали, что делают "мажоры". В 90-х вы найдете много подобных этой трагедий, но они не выходили за пределы районных газет.
Сейчас "мажоры" стали для нас прозрачны, заметны. Они нарушают правила, попадают в аварии. Судебная и правоохранительная системы иногда работают в отношении них как обычно - нужно максимально смягчить наказание, оправдать, а с другой стороны они несут на себе это внимание общества. В этом и есть наш переход от закрытой к открытой власти.
Но правоохранительная и судебная система не поменялась, она быстро поменяться и не может, она сопротивляется переменам. То, что мы сейчас видим - это те самые конвульсии, когда попытка работать по старым лекалам натыкается на публичность, когда уже не получается. Суд, который мы обсуждаем, как раз показывает, что нельзя пойти по старым лекалам. Трагедия ужасна. С другой стороны, сам факт, что спустя год мы это обсуждаем, значит, что обществу это важно и это характеризует его с хорошей стороны".
