Американский чиновник: Свою "фабрику троллей" открывать не будем
И. о. координатора Центра глобального реагирования при Госдепе Даниэль Киммадж объяснил DW, какая страна самая креативная в деле дезинформации, и как США будут бороться с пропагандой.
На этой неделе стало известно, что Центр глобального реагирования (Global Engagement Center) при Госдепартаменте США получит 40 млн долларов на борьбу с дезинформацией. Изначально он создавался для борьбы с пропагандой терроризма, но потом его полномочия были расширены в сторону противодействия кампаниям по дезинформации со стороны иностранных государств. В эксклюзивном интервью DW исполняющий обязанности координатора этого центра Даниэль Киммадж объяснил, какая страна самая креативная в деле дезинформации, насколько опасна пропаганда и дезинформация и как в Вашингтоне намерены с ними бороться.
DW: В какой момент правительство США осознало, что пропаганда и дезинформация из России представляют международную угрозу?
Даниэль Киммадж: Я думаю, что это осознание было со временем холодной войны. Но в том, что касается последних лет, я думаю, это, вероятно, была аннексия Крыма, которая стала сигналом того, что мы имеем дело с широкомасштабной информационной операцией. Пропаганда и дезинформация могут иметь серьезные международные последствия.
Так что то, что произошло в Крыму, стало гальванизирующим элементом, своего рода сигналом к пробуждению, если хотите. Конечно, понимание того, как Кремль использует пропаганду для манипулирования политикой внутри России, было давно. Но последствия, которые могут иметь такие вещи на международном уровне, начали осознавать в полной мере после Крыма.
- Есть ли какая-либо другая мировая держава, например, Китай, которая использует методы информационного воздействия с таким размахом как Россия?
- Имея доктрину информационной войны, имея инструменты информационной войны и целую историю агрессивных информационных кампаний, Россия заслуживает особого места на мировой арене. Трудно говорить, однако, кто является безупречным и однозначным мировым лидером в подобного рода операциях, но Россия однозначно заслуживает отдельного места.
- И что могут противопоставить всему этому демократические государства? У них по определению ограничен набор инструментов для противодействия...
- Демократические общества должны использовать свои сильные стороны, чтобы противостоять дезинформации. Им не надо смотреть на Россию и думать, как мы можем сделать нечто подобное. А это значит, что, прежде всего, надо поддерживать свободный обмен информацией, обеспечивать доступ к объективным новостям и аналитике. Мы, конечно, не будем открывать "фабрику троллей" наподобие "Агентства интернет-исследований". Но мы, в свою очередь, будем разоблачать "фабрику троллей".
Просто, храня верность нашим идеалам и нашим институтам, мы имеем заведомое преимущество. Некоторые ответные меры будут долгосрочными. Некоторые будут базироваться на научных исследованиях и понимании того, какие инструменты и технологии используют страны типа России. Но нам надо помнить, что быть демократическим обществом - это преимущество. Мы не должны воспринимать это как слабость. У нас есть масса хороших инструментов - например, DW. Или "Голос Америки" и "Радио Свобода". Они, конечно, не всегда самые быстрые и самые яркие. Но демократические общества лучше реагируют на вызовы.
Да и создание Global Engagement Center - признак того, что после Крыма политическая система в США отреагировала. Мы готовимся к активной работе с нашими партнерами, с организациями, представляющими гражданское общество, с научными организациями. Это поможет нам лучше понять проблему и помочь нашим партнерам принять ответные меры. И в долгосрочной перспективе в этом сила демократического общества.
- Какой иностранный язык сегодня важнее всего для работы с пропагандой и дезинформацией - русский, китайский или арабский?
- Все языки важны! Нельзя назвать какой-то один, который был бы важнее остальных. Бывает, что кампании по дезинформации проводятся на языках, на которых говорят не так много людей. А бывает - на английском. Один из вызовов, с которым мы все сталкиваемся, - кампании проводятся локально. Если, например, Россия пытается повлиять на местную политику в маленькой европейской стране, где живет всего несколько миллионов человек, это делается на языке этой страны.
Это, очевидно, трудная задача - мы не может иметь под рукой постоянно людей, которые говорят на всех языках. Поэтому технология так важна - нам надо быть в состоянии быстро определить, где идут кампании по дезинформации, надо иметь людей, владеющих языками и способных вмешаться, чтобы помочь подготовить ответные меры.
- Какая страна самая креативная в деле дезинформации?
- Как я уже сказал, у России богатая история очень активного ведения информационных кампаний. Она ведет себя очень агрессивно в этих делах. Самая креативная? Трудно сказать, ведь вполне возможно, что самую креативную кампанию по дезинформации мы еще не нашли и не определили.
Что меня удивляет, так это факт, что кампании по дезинформации зачастую совсем не креативны. Вы находите темы, поляризующие общества, запускаете "фабрики троллей", которые начинают искусственно разжигать страсти. Самая разрушительная кампания по дезинформации, с моей точки зрения, это захват Крыма.
- В чем конечная цель этих информационных кампаний со стороны России?
- Глобальная цель этих глобальных кампаний - усилить конфронтацию в западных демократиях. Подорвать доверие к демократии как форме правления. Создать отчуждение между отдельными странами. Ослабить НАТО. Кроме того, есть специфические цели в отдельных местах - выборы и референдумы. Глобальная цель - посеять недоверие к демократии. Но главная цель - ослабить нас.
