«А если бы мне голову отрезали?»: Анна Гузь - пять лет спустя после «подвала»ЭКСКЛЮЗИВ
Она защищала свою страну в Донецке, пережила пытки и осталась жива. Художница, писательница и активистка Донецкого Евромайдана рассказала о жизни после плена, неискоренимой бюрократии и книге, полной реализма
Прощание в духе гестапо
- Кровью на стене писала "Я люблю Донбасс", по их требованию. Думала верхняя фаланга отвалится... Объяснения про майдан писала. Тоже кровью...
Прошло пять лет после пережитого плена. А воспоминания о том дне, 24 мая 2014 года, когда Анна Гузь, активистка Донецкого Евромайдана собиралась попрощаться с родным городом, а больше всего - о донецком "подвале", словно острым ножом по шее, режут душу женщины. До сих пор.
Избивал, бил ее головой о стену, всячески издевался один человек. Длилось это несколько часов, а казалось - вечность. На следующий день был допрос. "Дознавателей" собралось намного больше - пятнадцать человек. Толпу интересовало все.
- Спрашивали о журналистах, которые на Донецком майдане были, - рассказывает Анна, - о чем-то личном спрашивали, номер банковской карточки, после чего, на твоих глазах снимали твои же деньги... В тот момент чувство боли не было таким ярким и насыщенным. Преобладал адреналин вперемешку со страхом и переживаниями. Мысли о пальце на руке. О коленях, на которых "защитники новой республики" проверяли достаточно ли острый охотничий нож. О друге, над которым издевались за стеной. И о семье, о родной дочери.
Тогда хаотичность вопросов дала Анне надежду на то, что возможно, она будет жить.
Соседом Анны и ее друга, в здании ОБОПа, был еще один мужчина. Его тоже били головой об стену, очень скоро отбили уши и почки.
- У нас был "конвоир", который приехал строить "светлое будущее" из Днепропетровска. И ему было скучно. Он с нами болтал, развлекался. В какой-то момент издевательств он заступился за меня, начал кричать на своих старших по званию. И это было чревато для него, за врага заступиться...
С чего такая щедрость, Анна так и не поняла. Видимо, не полностью его поглотил "русский мир" - тот самый, который был готов истязать и убивать. После того, как мучители полоснули женщину ножом по горлу, она и впрямь подумала: вот она, смерть...
"А если бы мне голову отрезали?" - подумала она. Это был бесконечный день. Вечером заявился руководил ОБОПа, парень из Крыма, который говорил, что делает все по поручению ФСБ.
"Мечтателям мы платим меньше всех. Это удобно", - так он отзывался о местных исполнителях.
- Мне же сказал: "Ань, извини, я направил ребят похитить тебя из дома, а они перестарались".
Потом сказал, что организует обмен. И уже 1 июня 2014-го, после недельного заключения их обменяли... Анна усмехнулась и добавила:
- Как часы на трусы - три на три.
"Идите вы в ж.. у": бюрократия по-украински
Добравшись до Днепропетровска, пленники наконец почувствовали свободу. Важно было себя подлатать. На издевательства "слуги республики" сил не жалели. Раны были серьезными: разорванная фаланга пальца, окровавленное лицо, черное от синяков тело, дыры в коленях... Анна смутно помнит период лечения. Тогда радовало одно: жива!
Проведя некоторое время в больнице, активистка перебралась в Киев. Друзья и родственники помогали, но денег катастрофически не хватало. Нужно было где-то жить, поэтому первое время Анна с дочерью гостевали у друзей, а подсобрав денег - сняли квартиру. Жизнь напоминала бильярд. От удара к удару. Вопрос "а где пожить?" преследовал всегда. Вскоре к проблемам с жильем добавилась еще одна:
- У моей дочери папа умер в 2011 году. Она получает пенсию по утере кормильца. Первое время мы получали деньги. Потом пошли какие-то проволочки, проверки... В пенсионном требовали донести документы, съездить в Донецкую область. Это, несмотря на то, что документ был выдан до войны.
На каком-то этапе выплаты и вовсе прекратились. Все свободное время Анна проводила в пенсионном фонде. Отношение людей было разным. В очередях хамили, исполнители тоже не шибко слова подбирали. Посещение бюджетной организации обычно заканчивалось в духе: "мы бы вам выплатили деньги, но, увы, ничем не можем помочь, идите в ж.. у!" Время шло, деньги не платили. Прождав полгода, она решила прибегнуть к помощи адвоката. Писали запросы. Получали ответы: "Наверное, вы выезжали за линию разграничения..."
- Прихожу я с горой этих документов, вываливаю их на стол и говорю: "Как же я ездила за линию разграничения, если у меня не было паспорта?" На что мне ответили: "Ну, просто в пенсионном фонде денег нет, поэтому каждому разные письма приходят". Потом они признали, что должны деньги, но выдадут тогда, когда будет отработан механизм выдачи.
После нескольких "пинков" выплаты все-таки возобновили. Нужно было еще штамп в паспорте поставить. Просила посмотреть свои данные в паспортном столе района, в котором жила. Долго объясняла проблему: что старый документ есть, и что реестры избирателей (а в них ее фамилия и данные) - тоже есть.
- Как показывает мой личный опыт, если ты не можешь что-то решить на низшем уровне - идешь к начальнику. И это работает. Теперь у меня есть штамп в паспорте.
Папа из Луганска, мама из Донецка
- Месяц назад я родила ребенка. И она - переселенец. Папа из Луганска, мама из Донецка, а дата переселения - это дата рождения.
Конечно же, надо было пройти проверку для государства, которое деньги платит. Обычно в размеренную и новую жизнь любой семьи вмешивается соцработник. Интересуется условиями, чистотой в квартире, не ходят ли по ней строем тараканы...
- И кстати, про тараканов, - рассмеялась Анна. - У моих друзей, где мы были записаны, было четыре кота, миллион тараканов, две смежных комнаты и еще четыре человека помимо нас троих. И ты понимаешь: пора искать другую квартиру...
Ребенка надо где-то прописывать. По по-папиному, либо по-маминому адресу. Еще один вариант - получить разрешение на прописку собственника квартиры. Но по сути такого варианта даже не предлагают.
- Проще и удобнее записать ребенка как ВПЛ, - говорит Анна. - Если б в стране предоставляли социальное жилье или общежитие для таких как мы...
Люди немного подустали. Нельзя ведь постоянно пользоваться тарифом "поживем немножно у друзей", говорит она. За 2018 год семья переезжала раз пять-шесть. И доверие постепенно улетучивалось.
- Кстати о доверии, - делится Анна. - 30 декабря 2017 года хозяин выставил нас на улицу, подняв при этом тариф в два раза.
Без договора. Какой договор, если люди вроде как доверяют друг другу!.. "Мы повышаем цену в два с половиной раза, а пока мы обнимемся, постоим на улице и не будем держать зла друг на друга, сегодня ведь 30 декабря, канун Нового года", - цитирует хозяина квартиры, по совместительству друга, Анна.
После этого эпизода женщина долго не могла положится на кого-то. Охватывало чувство глобальной беспомощности: это ведь друзья делают, не чужие люди... Казалось, что подвал и все издевательства были гораздо легче, чем весь год.
- Я писала запросы. Я переселенец, который вроде как за родину пострадал. И хоть размахивать этим, как флагом, не хотела, но обстоятельства вынудили...
Анна обращалась в Киевскую администрацию, к Кличко. В Министерство соцполитики. К советнику Президента по вопросам реабилитации людей в АТО. К нескольким депутатам. К представителям Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и ВПЛ...
- Я прошу приравнять меня в статусе к людям, которые были обменяны в прошлом году. Они получили жилье и 150 тысяч. У меня маленький ребенок. Мне ответили: "Очень жаль, соцжилья у нас нет, но у нас есть кредит".
Да, ты можешь выбирать из списка новостроек, которые предоставят. На человека сейчас требуется 22 квадрата. Для семьи Анны - это 88 квадратов на четверых. Для Киева - это 500 долларов за квадрат. Первую половину (250 тысяч) ты должен найти наличными, а вторую тебе государство может быть, даст в кредит. Это порядка 50 тысяч долларов.
- Если у тебя есть 25 тысяч долларов, ты будешь искать жилье где-нибудь в смарт квартире тысяч за 15. При том, что за "десятку" можно купить полноценную квартиру в Риме. Пытаюсь понять, для чего в стране поднимают цены на жилье, на еду?..
Между оптимизмом и реализмом
- Ассоциация пленных, о которой я когда-то говорила - существует. Мой коллега бьется за закон. Мы пишем уставные документы, недавно зарегистрировали организацию. Ведь людей, побывавших в плену много, думаю, цифра занижена в несколько раз.
Анна надеется на лучшее, несмотря на то, что бумажная волокита длится полтора года. Помимо своего любимого дела - писать картины, женщина подготовила материал второй книги. Осталось немного - собрать и отредактировать.
- Очень хочется сделать ее хорошо, - делится она. - Ведь первая была полна оптимизма, а вот вторая будет про реализм.
Анна получала небольшие заказы, принимала участие в различных проектах, поэтических вечерах, создала арт-проект. Занималась различными соцопросами, участвовала в съемках, работала в массовке. Раньше, живя в Донецке, с такой жизнью она не сталкивалась. Все было проще: работала агентом по недвижимости с неплохой зарплатой.
- Война забрала все. Но я продолжаю жить, развиваться, учиться и растить детей. Как я согласилась на второго ребенка без собственного жилья и работы? Да просто захотела.
Надежда Литвинова для "Трибун"
