«Я как баржа - не могу ходить вхолостую», - Вадим Ермолаев
Вадим Ермолаев - владелец нескольких десятков производственных предприятий, который создал более 7000 рабочих мест. Владелец компаний, входящих в ТОП-100 налогоплательщиков Украины.
Он регулярно появляется в цехах собственных предприятий, и крайне редко - в медиа пространстве. Но сегодня, как исключение, он согласился встретиться, и откровенно ответить даже на самые острые вопросы, связанные с его предпринимательской деятельностью, передает Экономическая правда.
Почему Вы так редко общаетесь с прессой?
Я считаю, что работа - прежде всего. Так меня воспитали. Общение с прессой не является моей работой и отвлекает от того, что я считаю наиболее важным. А важным для меня является управление бизнесами и общения с семьей. На остальное просто не остается времени.
В сети можно найти много публикаций, обвиняющих вас в контрабанде и мошенничестве. Почему вы не делаете заявлений в ответ?
Почти каждый раз, когда в сети появляется такая публикация, ко мне приходят люди с предложением удалить ее за деньги. Это просто такая форма вымогательства. Я всегда отказываю вымогателям, поэтому в последнее время такие публикации пошли на спад.
Бывает и по-другому: недавно мои юристы привлекали к ответственности в суде автора, распространял подобную клевету и ничего от меня не требовал. Но в ходе судебного процесса он откровенно признал, что за размещение ложной информации обо мне ему заплатили деньги. Кто и почему - я знаю, но пусть это останется моим секретом.
Но обвинения в Вашу сторону звучали не только в заказных публикациях. Национальный банк Украины, принимая в 2014 году решение о введении временной администрации в "АКТАБАНК" прямо указывал на нарушения в сфере легализации денежных средств. Вы хотите сказать, что нарушений в банке не было?
Я хочу сказать, что причины введения в "АКТАБАНК" временной администрации совсем не так очевидны, как это хотелось бы показать чиновникам Нацбанка.
Банк был абсолютно здоров с финансовой точки зрения, пока регулятор не принял решение о запрете проводить кассовые операции и операции с валютой. Эти решения широко освещались в СМИ, и это повлекло отток вкладчиков.Серьезными нарушениями, за которые банк был наказан, согласно акту проверки, оказалось отсутствие 15 ксерокопий некоторых страниц паспортов клиентов банка. А в тот момент в банке было больше 88 000 клиентов.
Поскольку решение о санкциях были приняты не Правлением НБУ, как требует закон, а лично председателем и валютной комиссией Нацбанка, суд первой инстанции признал их незаконными.
После этого я встретился с руководством НБУ, чтобы согласовать путь выведения банка из кризиса, но мне ясно дали понять, что банк будет ликвидирован, чтобы я не делал. Суд у регулятора мы выиграли во всех инстанциях, но ликвидацию «АКТАБАНК» это, к сожалению, не остановило.
Так операции по отмыванию денег в банке были или нет?
Конечно тех вещей, о которых писал регулятор и желтая пресса, в банке не было. После публикации сообщений, более пяти следственных групп из различных органов выворачивали банк наизнанку и лично убедились в том, что это клевета.
А что случилось с Версобанком?
По сути, это продолжение той же истории. В пакете документов, который рассматривал Европейский Центробанк перед отзывом лицензии, было немало сообщений Национального банка Украины о признаках легализации "грязных" денег в «АКТАБАНК».Эстонии в тот момент важно было продемонстрировать решительность в борьбе с отмыванием "грязных" денег. А наш маленький банк был удобной мишенью для демонстрации такой решимости.
Отзыв у него лицензии существенно не влиял на финансовую стабильность в Эстонии. А отзыва лицензий у банков, которые были действительно серьезно замешаны в схемах по отмыванию, вызвал бы тяжелый банковский кризис.Сообщения Нацбанка показывали, что Украина не будет защищать своих инвесторов. Поэтому ЕЦБ отозвал лицензию Версобанка, написав в решении, что эта мера нужна для демонстрации другим банкам возможных последствий.
Но вы возражаете решения ЕЦБ в Европейском суде?
Да, я не считаю это решение справедливым. Банк делал все возможное, чтобы соблюдать требования законодательства о легализации незаконных денег. Но европейское правосудие никуда не спешит, поэтому решение нам придется ждать несколько лет.
После потери банковских учреждений, на чем Вы сконцентрировали свои усилия?
Я сконцентрировал внимание на моем любимом деле - строительстве. Более десяти лет назад мы создали компанию Alef Estate. Ее цель - украшать город и делать его красивее. Нам удалось реализовать такие проекты, в которые сначала даже верилось с трудом.
В будущем я бы хотел вывести Днепр на другой уровень. В ближайших планах - продолжение Екатеринославского бульвара. При реализации проекта задумано несколько сюрпризов для жителей нашего города.
Во-вторых, я считаю, что сейчас для Украины очень важна высокотехнологичная продукция. Например, медицинские имплантаты, производством которых занимается наш завод ABM Technology. Я бы хотел доказать, что Украина может производить такие же имплантаты, как Швейцария и Германия, или даже лучше.
А вообще новые идеи и проекты появляются постоянно. Я как баржа - не могу ходить вхолостую.
Относительно производства имплантатов, трудно было реализовать такой нетипичный для Украины бизнес?
Некоторые трудности были. Не удавалось найти в Днепре специалистов, которые умели бы работать с ЧПУ-станками. Поэтому необходимые кадры мы создавали сами - отправляли работников учиться на заводы Германии. Но дорога появляется под ногами тех, кто идет. Любые трудности можно решить, было бы только желание работать над этим.
Почему большинство Ваших проектов связаны с Днепром?
Я родился и вырос в Днепре. Люблю родной город, и хочу сделать его только лучше. Никогда не возникало желания переехать. Зачем искать место, где лучше, если можно сделать лучше там, где ты родился?
В последние месяцы Вы стали активнее общаться с прессой и выступать публично. Не связано ли это с политическими амбициями? Вы не планируете идти в политику?
Я не собираюсь идти в политику, в отличие от многих украинских бизнесменов. Я фокусирую все свое внимание и силы на бизнесе, и понимаю, что если пойду в политику, мое любимое дело от этого пострадает.
