Почему в России растет число ВИЧ-инфицированных
Минздрав РФ насчитал почти 86 000 новых ВИЧ-инфицированных за 2018 год. Академик Вадим Покровский объяснил DW, почему эпидемию не удается остановить и при чем тут духовность и пропаганда.
В Сети появился новый доклад об эпидемии ВИЧ в России за 2018 год, подготовленный подведомственным учреждением Минздрава РФ. В нем сказано, что в прошлом году от ВИЧ-инфекции умерли 20,5 тыс россиян. Это на 2,2% больше, чем по итогам 2017 года. Вскоре сам доклад удалили с сайта Минздрава, но его копия сохранилась на сайте проекта СПИД.ЦЕНТР.
По просьбе DW содержание доклада прокомментировал руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, академик РАН Вадим Покровский.
DW: У вас есть версия, почему доклад сначала разместили на сайте министерства, а потом быстро удалили?
Вадим Покровский: Думаю, сам текст доклада нуждался в редактировании. Видно, что его делали не специалисты по ВИЧ по каким-то общим данным Росстата, поэтому он легко уязвим для критики с разных сторон. Например, спорна методика подсчета. Хотя главная мысль в докладе изложена верно: смертность от ВИЧ-инфекции в России растет.
- В докладе сказано, что в 2018 году было зарегистрировано почти 86 000 новых случаев ВИЧ в России. В Германии, напротив, их крайне мало. Что Россия делает не так?
- По оперативным данным Роспотребнадзора, цифра даже больше - около 100 000 новых случаев. Все потому, что Минздрав не считает людей, которые заразились, но пока не обратились за медицинской помощью.
Что касается Германии, то, на мой взгляд, это страна, где наиболее эффективно борются с ВИЧ-инфекцией. Нам стоило бы у них поучиться. Например, ввести обязательно обучение половым вопросам в школе, легализовать проституцию и контролировать оказание секс-услуг и, наконец, ввести заместительную терапию для наркозависимых. У нас такая профилактика ВИЧ не приветствуется.
- Почему? Слишком консервативное общество?
- Да, консервативные настроения преобладают. Ставка делается на религиозность населения. Правила поведения должны соответствовать христианским традициям, что само по себе, как некоторые полагают, должно уменьшить распространение ВИЧ-инфекции. Но, как мы видим, эпидемия не зависит от того, что в России пропагандируется так называемая духовность и идеология.
У нас еще ни один чиновник не произнес публично слово "презерватив". А презервативы, между прочим, для многих в России не по карману. Если он стоит столько же, сколько бутылка пива, то неизвестно, что охотнее купят на эти деньги. Надо снижать цену и увеличивать их доступность для малообеспеченных людей.
- А заражаются чаще малообеспеченные люди?
- Нет. Мы не видим связи между образованием, материальным достатком и уровнем заболевания ВИЧ. Большинство заболевших, которые заразились за последнее время, это экономически активные люди в возрасте 30-50 лет. 87% ВИЧ-позитивных так или иначе работают. Это говорит о широком охвате.
Если говорить про гендерную пропорцию, то соотношение примерно 60% мужчин и 40% женщин. Это связано с тем, что большую группу зараженных составляют наркопотребители, в которой больше мужчин. Женщины, напротив, чаще заражаются во время сексуальных контактов, нежели чем при потреблении наркотиков.
- Когда в основном пациент в России узнает, что у него ВИЧ?
- Про мужчин сложно сказать. Обязательно обследуются только доноры крови и военнослужащие, которые хотят служить по контракту. Остальные - добровольно. Даже в тюрьме можно отказаться от анализа крови, и многие заключенные скрывают, из-за чего потом заболевают СПИДом и умирают. У женщин это чаще всего обследование при ведении беременности.
- Как вышло, что лидеры по заболеваемости - Иркутская, Свердловская и Кемеровская области?
- Еще в 1990-е годы там начал распространяться ВИЧ среди наркопотребителей. Эти регионы еще долго останутся передовиками в отрицательном смысле. Но есть опасность, что их могут догнать другие регионы, потому что им, в отличие от очагов эпидемий, уделяют меньше внимания. Так что сейчас в России нет регионов, которые можно назвать безопасными.
- В Европе очень популярна доконтактная профилактика ВИЧ с помощью PrEp. Стоит ли ввести ее в России?
- Сейчас мы только подступаемся к этой теме, проводим специальное исследование. Как и во всех остальных странах, у нас идет спор, можно ли за средства государства предоставлять лекарства не для лечения, а для предупреждения заражения. Хотя мы знаем, что мужчины в России, практикующие секс с другими мужчинами, уже сами себе назначают PrEp. Проблема в том, насколько правильно они это делают.
- Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с препаратом для ВИЧ-терапии ламивудин. Минздрав в третий раз подряд не смог провести закупочный аукцион, потому что цена, предложенная министерством, слишком низкая и не выгодна фармкомпаниям.
- Поставки, конечно, будут. Минздрав либо повысит цену, либо найдется поставщик, который согласится на эту цену, хотя неясно, насколько качественным будет этот препарат. Но проблема здесь гораздо глубже.
Последние три года Минздрав проводил правильную, на мой взгляд, политику по снижению стоимости лечения. Многие получили бесплатное лечение, хотя бюджет на борьбу со СПИДом почти не увеличивался. Сейчас этот подход себя исчерпал, нужно думать, откуда брать деньги на новых инфицированных. Их число растет быстрее, чем финансирование на терапию. В этом году мы не ожидаем большого улучшения.
