"Летов максимально далек от Украины", - музыкальный критик Даниил Панимаш
Журналисты "Вестей" подготовили спецпроект ко дню рождения поэта и музыканта Егора Летова. В то время, как современная российские музыканты обращается к творчеству лидера группы "Гражданская оборона", украинские музыканты остаются максимально дистанцированными от этого уникального культурного явления. Музыкальный критик Даниил Панимаш считает, что пути двух культур давно разошлись. В своей колонке для читателей "Вестей" музыкальный редактор онлайн-журнала "СЛУХ" он рассказывает о личной встрече с Егором Летовым и значении творческого наследия поэта и музыканта.
Егора Летова сложно назвать музыкантом, этот гроб для него слишком узок. С момента его смерти прошло уже 11 лет, и уже можно судить о том, кем (или, скорее, чем) он является для постсоветского пространства.
Политически он был зеркалом, в котором отразился упадок и последовавший за ним крах советской системы. Музыкально - новой эстетикой звука и подходом к созданию музыки. Поэтически - сырым, мрачным, но при этом живым языком, уникальной формой мышления, которая могла возникнуть только в то время и только в том месте, в 1980-х годах перестроечной агонии и шоковом состоянии после смерти СССР.
Метафизически - воплем ужаса и отчаяния, знаком вопроса к земле, небу, человеку и государству, ответ на который можно найти только в себе (к чему, собственно, сущность Летова, вся его музыкально-поэтическая природа и склоняла). Эмоционально - глубинной животной энергией, которая порабощала и растворяла в себе, заставляла вслушиваться и принимать. Культурологически - мифом, иконой, легендой советского и постсоветского музыкального андеграунда.
Фото: Егор Летов на квартирнике
Я пришел к "Гражданской обороне" в уже зрелом возрасте, потому что рос на стерильной и безопасной западной музыке. Летов как феномен для меня был всегда притягателен своей вечной дуальностью - растерянностью и уверенностью, звериной жестокостью и метафизической нежностью. Как поэт - своим живым языком, иногда сумасбродным, иногда - психоделическим, который он временами успешно преодолевал, переставал быть его заложником. Это означает, что на уровне восприятия Летов попадал куда-то глубоко в человека, его культурный код, его чувство родной земли и времени - либо же воздействовал эмпатически, пробуждал внутри некие картины, которые сможет понять тот, кто жил либо же глубоко копал в историю СССР и особенно его последнее десятилетие.
Однако Летов максимально далек от Украины, причем по всем параметрам, как поэтическим, так и музыкальным. Ни на кого из известных мне украинских музыкантов он влияния не оказал, ни музыкального, ни поэтического - все-таки украинская музыка более жизнерадостна, иронична, чувственна и эстетична, чем полулозунговые и метафизические песни "Гражданской обороны".
Связано это с тем, что музыкально Украина находилась в тени Москвы и Санкт-Петербурга. Позиции украинского андеграунда 1980-х и первой половины 1990-х были крепче и эстетичнее с музыкальной точки зрения (вспомнить "Рабботу Хо", "Сверчковое Число", Ivanov Down, "Коллежский Асессор"), причем даже при дефиците вменяемого оборудования и хоть какой-то инфраструктуры.
У российских рок- и панк-музыкантов в свою очередь превалировало чувство социального и духовного - тот самый пресловутый и непонятно как существующий уникальный "русский рок", в котором слово "рок" означает не музыку и не жанр, а приговор.
Фото: Егор Летов на квартирнике
Украинский же музыкант всегда смотрел больше в сторону западной музыки и черпал вдохновение оттуда, нисколько не заботясь о переживаниях россиян, которым пришлось привыкать жить заново после распада СССР с обрезанными имперскими аппетитами. Украинская музыка - это история про чувственность и индивидуализм, а не про тонущий "Титаник" социального и духовного, портрет которого мастерски нарисовали "Наутилус Помпилиус" в одноименной песне.
Поэтому и богоборец-визионер Егор Летов никак не вписывался в идеи, быт и реальность украинских музыкантов, которой они предпочитали избегать. Украинская музыка в этом смысле чище, эфирнее, эскапичнее российской музыкальной экзистенциальщины.
Поэтому не удивительно, что на своей родной земле Летов стал символом и духом эпохи, а в Украине - памятником этой эпохи, дорожка к которому давно заросла полынью и незабудками.
