Что происходит в Минздраве и почему заместители Скалецкой вызывают конфликты
Что происходит в Министерстве здравоохранения, сколько людей Супрун осталось в ведомстве, скандальные заявления и конфликты новых заместителей министра МЗ Зоряны Скалецкой - рассказали в программе "Вот оно как" глава Директората медицинских услуг Оксана Сухорукова и гендиректор Директората стратегического планирования и евроинтеграции Минздрава Ирина Литовченко.
Что происходит в Министерстве здравоохранения?
Ирина Литовченко: Методы Минздрава, которые начали контролировать сотрудников Министерства, больше похожи на советские времена. (Речь идет о том, что теперь на входе в МЗ каждый работник должен отметиться в журнале учета, - 24 канал). Это не имеет ничего общего с эффективностью работы или качеством решений, которые мы принимаем.
Ирина Литовченко: Этот журнал написан на суржике, потому что там нужно ставить крестик в колонке "приход" и "уход". Я написала, что не владею суржиком и больше там не отмечаюсь.
Работа в Минздраве парализована
Ирина Литовченко: Уже месяц работа Министерства здравоохранения парализована. Мы не пишем никаких приказов, постановлений, не получаем поручений от руководства. И самым главным является то, что мы до сих пор не начали, какова новая стратегия этой политической команды и какими будут наши новые приоритеты. То есть уже месяц команда Минздрава просто сидит и ждет, в каком направлении нам двигаться дальше.
Ирина Литовченко: Для того, чтобы мы начали что-то делать, мы должны получить доверенность от руководства. Ведь госслужащий не может создать новое правило или написать приказ, который ему хочется.
Ирина Литовченко: Но в отсутствии новых поручений мы некоторое время продолжали делать то, что должны были бы закончить раньше. Однако мы подаем какие-то документы на подпись, а их никто не подписывает и все останавливается на столе министра Скалецкой и ее заместителей.
Скандальные заявления заместителя министра Михаила Загриенчука
Оксана Сухорукова: У нас было очень живое общение: я ему рассказывала чем мы занимаемся и чего хотим достичь, но из-за этого у нас возникали споры.
Оксана Сухорукова: К примеру, он спрашивает: "чего это у нас сердечно-сосудистые заболевания имеют приоритетное состояние?". Я отвечаю, что от этого умирает больше всего людей в Украине. Вместо этого он отмечает, что хочет хирургию сделать приоритетным состоянием. Я говорю, что, во-первых, хирургия это не состояние, а во-вторых, почему, есть ли какие-то исследования? На что он сказал: "у вас заместитель министра хирург, поэтому хирургия должна быть приоритетной".
Оксана Сухорукова: Но это не является формированием государственной политики. С этого и начались наши споры. А потом они углублялись и последним стал спор 23 сентября, когда он сказал, что Минздрав превратили "на чертовщину", а он хочет иметь влияние и контролировать деньги. Но на сегодня это невозможно, потому что есть прозрачные правила, по которым больницы получают деньги от национальной службы здоровья.
Оксана Сухорукова: Потом он сказал, что хочет назначать и увольнять главных врачей. Но это невозможно, потому что это не функция Минздрава, Министерство лишь формирует политику и не вмешивается в работу учреждений. Он ответил, что то, что написано, ему не интересно, он хочет "по понятиям".
Ирина Литовченко: Так он выражает свое несогласие с тем, как мы работаем. Ведь мы несколько раз говорили, что мы, как госслужащие, можем делать новые нормативные акты только в пределах закона. Зато он сказал, что нет, по законам мы не будем, ваши правила мне не интересны, мы будем "по понятиям".
Оксана Сухорукова: Мы избегали такого влияния, когда один человек в стране является главным специалистом по какой-то болезни и он диктует правила. Поэтому мы открыли вход для молодых врачей, у нас есть экспертные группы и там есть обсуждение, совместная позиция, нет мнения одного.
Конфликт из-за зарубежного лечения
Оксана Сухорукова: У нас есть эксперты по каждой болезни, и они говорят, лечится ли этот человек в Украине, или нуждается в лечении за рубежом. Он сказал, что меня так не устраивает, переписывайте норматив, мы определим заведение (например, Институт Шалимова, из которого Михаил Загриенчук и пришел), который будет выдавать разрешение. Это то, с чем команда Минздрава боролась последние годы, что мы преодолели, внесли изменения в нормативы, но сейчас мы видим откат.
Ирина Литовченко: Речь идет не только о правилах, касающихся непосредственно медицины, но и об атмосфере внутри Министерства здравоохранения. Потому что мы приходили на государственную службу через прозрачные конкурсы, нас никто не назначал, это был открытый отбор. Нас пришло около 60 человек, а средний возраст составляет 34 года, то есть зашла молодая команда.
Новые люди разрушают старую команду Минздрава
Ирина Литовченко: Мы ввели определенную культуру в Минздраве, построенную на открытости, партнерстве и помощи друг другу. Когда появилась новая политическая команда, они это все начали разрушать. Они закрыли двери в кабинеты министра и заместителей и туда разрешено заходить только гендиректорам, нашим подчиненным вход запрещен.
Ирина Литовченко: Они начали устраивать конфликты между различными подразделениями. И те советники и помощники, которые пришли вместе с министром, они в очень высокомерном и хамском тоне общаются с людьми, как будто они начальники, а остальным надо делать то, что они хотят. Это очень сильно возмутило команду, потому что эти вещи, которые они говорят, нарушают законодательство.
Новые люди прижимают к стене
Ирина Литовченко: Их около 15 человек: это министр, заместители и их помощники. Но вопрос в том, что мы не знаем, кто эти люди по должности, и не понимаем, как их зовут. Они тебя просто ловят в коридоре, прижимают к стене и говорят "эй, ты, давай мне какую-то информацию".
Ирина Литовченко: Ты пытаешься узнать кто они и какие имеют полномочия, они начинают на это обижаться и говорить "как мы смеем задавать такие, кажется, логические вопросы".
Сколько людей Супрун осталось?
Ирина Литовченко: За время, когда Ульяна Супрун была и. о. министра здравоохранения, аппарат Министерства обновился на 60%. То есть новые люди пришли не только в директорат, они пришли в юридическую службу, финансовый департамент, в канцелярию и тому подобное. Мы сделали то, чего не могли другие.
Ирина Литовченко: В директоратах сейчас работают около 90 человек, из них 80% - это люди, которые не пришли с государственной службы, а остальные - это те люди, которые раньше работали в МЗ и пришли конкурс и доказали, что они могут работать на должности эксперта или руководителя этой группы.
Что известно о заместительнице Ольге Голубовской
Оксана Сухорукова: Ольга Голубовская - это новоназначенный советник нового министра Скалецкой. Она "залетела" в кабинет к моим подчиненным с претензиями, почему ее нет в экспертной группе. Ей объяснили, что у нас был открытый конкурс, вы могли представить документы, принять участие в конкурсе, его пройти и так попасть. Но она документы не подавала.
Оксана Сухорукова: Голубовская крикнула: "Почему препарат из гепатитов не включили в перечень международных закупок?". Мы ответили, что он очень дорогой, а за его счет большее количество людей не получит помощи и эксперты-врачи так решили.
Оксана Сухорукова: Она начала спрашивать, кто эти эксперты и говорить: "я требую, чтобы этот препарат включили в список", "вы должны это сделать", "мы еще с вами поговорим", "я это так не оставлю". Тогда она хлопнула дверью и ушла. Почему ее беспокоил именно этот препарат? Я не знаю, о чем она думает и как госслужащий не могу делать предположений относительно этого. Я должна оперировать только фактами. Фактом является то, что этот разговор действительно был.
Редакционное примечание: речь идет о препарате от вирусного гепатита, который производит только компания ABBVIE.
От депутатов зависит работа Минздрава
Оксана Сухорукова: Мы сегодня имеем в стране уникальную ситуацию, когда у нас есть монобольшинство в парламенте и только от них зависит, куда мы пойдем. Мы "стартанем" и покажем большой рост или вернемся назад. Сегодня от депутатов очень многое зависит.
Ирина Литовченко: У нас на самом деле были большие надежды, в частности на новую политическую ситуацию. Потому что при предыдущих Верховной Раде и Кабмине было очень непросто проводить какие-то решения. За три года, когда Ульяна Супрун была на посту, проголосовали, кажется, только за два законопроекта, которые касались медицины.
Ирина Литовченко: Каждое постановление Кабмина мы буквально выгрызали, чтобы оно попало в повестку дня. Потому что все искали компромисса и друг с другом договаривались. Поэтому когда приходила новая команда, мы ее встретили не с пустыми руками. У нас было наработано более 10 законопроектов и примерно 40 постановлений Кабмина. Они были всеми согласованы и подписаны - министерством и другими государственными органами. Просто бери и голосуй.
Оксана Сухорукова: Нового механизма нет, его не существует. О том, что мы делаем и то, что мы уже сделали, рассказывают сегодня во всех странах мира: насколько успешной была первая фаза трансформации здравоохранения в Украине. По скорости, по качеству, по всем показателям. Мы слышим политические лозунги от министра - она говорит, что мы ничего не будем менять и реформа будет идти таким путем.
Оксана Сухорукова: Но то, что мы видим изнутри говорит о совсем другом. У нас еще есть надежда, что это все же не политические лозунги. Министр не общается с директоратами, она не спрашивает, какие есть наработки, куда мы двигаемся, как это сделать. Она больше общается со своими заместителями.
Ирина Литовченко: Дмитрий Раимов является советником министра. Он отвечает за ее коммуникации. Сначала мы с ним тесно сотрудничали, потому что мой директорат в частности, отвечает за коммуникации. Есть определенные правила, по которым они в госструктуре должны происходить.
Ирина Литовченко: Мы должны отвечать на запросы в определенный срок. Мы должны абсолютно всем журналистам отвечать. Есть определенные процедуры согласования интервью и эфиров. Сейчас пресс-служба Министерства отрезана от информации. Как можно увидеть из медиа он и министр являются единственными представителями от имени Минздрава. Больше ни от кого из руководства комментариев вы вряд ли найдете.
