Комментарий: "Сотрудником ФБК" в России может стать каждый
В РФ - новая волна обысков, допросов и арестов по "делу ФБК". О том, что репрессии против граждан стали нормой, размышляет Федор Крашенинников, однажды утром и сам проснувшийся в статусе свидетеля.
Очередная волна обысков и допросов по пресловутому "делу ФБК" началась в России 15 октября - в десятках регионов страны сотрудники Следственного комитета пришли в квартиры и офисы обычных людей. Пришли они и ко мне, сообщив, что я тоже являюсь свидетелем по "делу ФБК", после чего мою квартиру обыскали, мой личный компьютер изъяли, а самому мне пришлось позже явиться на допрос.
Как выяснилось, мой случай - не исключение. Активные следственные действия против журналистов и частных лиц, которые заведомо не являлись сотрудниками структур Навального, стали неприятной особенностью новой волны репрессий.
Так, 15 октября силовики пришли с обыском в квартиру к редактору смоленского издания keytown.me Алексею Волкову. На вопрос журналиста, какое он имеет отношение к штабу Навального, ему ответили: "Вот и выясним". После чего провели обыск, изъяли технику и банковские карты, взяли подписку о неразглашении с него и супруги и увезли на допрос. Во Владимире силовики также пришли в местное издание "Довод", изъяли технику и допросили журналистов и владельца сайта. Утром 16 октября силовики пришли в квартиру архангельского журналиста Ярослава Вареника. Выглядит все это так, будто "дело ФБК" стало предлогом для атаки не только на активистов, но и на неугодных власти журналистов в регионах.
СК вольно трактует понятие " сотрудник ФБК "
На сайте Следственного комитета утверждается, что "проводятся обыски в штабах самой организации, а также по месту жительства ряда сотрудников региональных подразделений ФБК", в ходе которых "изымаются предметы, значимые для расследования".
Подвох кроется в том, что "сотрудниками ФБК" Следственный комитет по умолчанию объявляет не только сотрудников действующих структур Навального, но и вообще всех людей, которые как-либо связаны, были связаны или могут быть связаны с кем-то, кто, по мнению следователя, связан с Алексеем Навальным или его деятельностью. Про значимые предметы и говорить нечего: таковыми по определению считаются все находящиеся в обыскиваемом помещении средства коммуникации и хранения информации.
То, как вольно трактуется сотрудниками российских судов и спецслужб понятие "сотрудник региональных подразделений ФБК" и что может послужить поводом для обыска и изъятия техники, автор этого комментария, как уже говорилось, узнал на личном опыте.
Как выяснилось, непосредственным поводом для визита ко мне сотрудников СК и последующего обыска стало то, что в квартире прописана моя бывшая жена, которая уже после нашего развода некоторое время действительно проработала в региональном штабе Навального. Между прочим, в это же время пришли и к ней, по адресу ее нынешнего места жительства - то есть силовики прекрасно знали, кто где живет, что заставляет задуматься, не было ли это просто поводом для проведения обыска у меня, никогда не работавшего ни в каких структурах Алексея Навального.
При этом мой случай выглядит курьезом на фоне настоящих дикостей: в Омске, к примеру, обыскали квартиру, изъяли технику и увезли на допрос даже не друзей или родственников, а соседей по подъезду местного координатора штаба Навального Ольги Картавцевой. Причем все это было сделано без решения суда, по постановлению следователя - "следствие неотложных обстоятельств".
Репрессии стали нормой жизни в современной России
На двадцать первом году правления Путина маски сброшены. Пока Вячеслав Сурков плетет словесные кружева вокруг слова "путинизм", а политологи рассуждают о степени гибридности существующего режима, репрессии против граждан окончательно стали нормой жизни в России.
Законы и конституционные нормы или откровенно попираются или самым наглым образом перетолковываются так, чтобы человек в погонах мог по своей прихоти лишить любого гражданина России его элементарных прав и личного имущества. Достаточно возбудить уголовное дело, а дальше руки у силовиков развязаны - практически любого можно назначить если не обвиняемым, то свидетелем и дальше делать с ним все, что захочется: обыскивать квартиры, копаться в вещах, читать личную переписку, изымать технику и наличные деньги, блокировать счета, допрашивать.
Путинское следствие не затрудняет себя необходимостью сколько-нибудь доказательно обосновывать связь конкретного человека с проводимым расследованием, как и необходимость самого расследования. По вздорному поводу формируются бригады из сотен следователей, а услужливые суды готовы пачками выдавать постановления на обыски - при том, что штурмовики Александра Бастрыкина, как мы видели, зачастую не утруждают себя даже формальным обращением в суд.
Презумпция невиновности в РФ практически упразднена
Мы видим фактическое упразднение в России презумпции невиновности - пусть пока и не юридическое, но практическое: достаточно желания следственных органов, чтобы стал возможен любой произвол. При этом произвол стал нормой не только в отношении произвольно назначаемых обвиняемых, но и в отношении рядовых свидетелей, в числе которых, с учетом весьма размытых критериев, теперь может оказаться вообще любой человек!
Необходимо признать очевидное и не подаваться более на софистические трюки явных и тайных апологетов нынешнего российского режима: Россия Путина - это полицейское государство, которое даже не считает нужным это скрывать. Реальная власть над жизнью, здоровьем и имуществом граждан принадлежит силовикам, чья наглость ограничивается лишь героическими усилиями гражданского общества, немногих независимых СМИ и принципиальных адвокатов.
Государство в России 2019 года - это они: полиция, ФСБ, СК и Росгвардия. Все системные политические структуры, суды и представительные органы - просто декор на стенах полицейского участка.
