Друзья в окопах и Широкино в руинах. Поездка на войну и обратно, - ФОТОРЕПОРТАЖ

Поездки журналистов 0629 с капелланами церкви Добрых перемен Альбертом Хомяком и Геннадием Мохненко становятся уже традицией. В этот раз священнослужители отправились на позиции под Мариуполем к морским пехотинцам, которые держат оборону на Приазовье.

Это была обычная поездка капелланов на линию фронта - «на передок», как нежно говорят священнослужители.

Путь лежал из центра города до передовых позиций в Широкино. Вся дорога заняла порядка 30 минут, что дало возможность еще раз осмыслить, насколько близка война к мирно существующему городу. Дабы избежать лишних проверок и общения на блокпостах (ведь режим с объявлением ООС усложнился) капелланы объезжают их. Они смеются, что у СБУ «волосы станут дыбом», если они узнают, что возможно из Мариуполя доехать до передовой, минуя проверки.

Каждую тропинку и дорогу Хомяк и Мохненко знают отлично. С 2014 года они приезжают к бойцам, привозя подарки и поддерживая их молитвой.

«Я всегда говорю им (бойцам, - прим. ред.), вы уйдете на ротацию, а мне тут жить. Окна моего дома выходят на Широкино», - произносит Геннадий Мохненко.

Первой нашей локацией были позиции в районе поселка Бердянское. Этот прифронтовой населенный пункт «самый живой» на Приазовском направлении. Жители уезжали отсюда, но со временем многие вернулись. Коттеджи на возвышенностях разбиты российскими снарядами, однако около маленьких домов стоят целые теплицы.

У себя в гостях капелланов и журналистов принимает ставший известным после событий 2014 года боец Сергей Колмогоров (на позиции «Клапан»), у которого сегодня день рождения. Мужчина ушел из рядов пограничников и теперь служит в морской пехоте. Его имя стало нарицательным для всех, кто, выполняя приказы, попал под жернова правоохранительной системы и побывал в тюрьме. Колмогоров открыл огонь по автомобилю в районе Песчанки, который проехал блокпост без разрешения. К сожалению, в результате инцидента погибла мирная женщина в салоне авто, а военный оказался на скамье подсудимых. Более двух лет он находился в СИЗО, но теперь Сергей Колмогоров на свободе и имеет возможность защищать свою страну.

Капелланы подружились с ним, когда он еще был под арестом. Они приезжали к Сергею и молились за него. Даже то, что оправдательный приговор еще не вынесен (ближайший суд в декабре), что морпех на позициях, а не в застенках, Мохненко и Хомяк считают своей маленькой победой.

Сергей Колмогоров встретил нас в хорошем настроении, несмотря на то, что недавно получил ранение. Под Павлополем ракета боевиков упала в метре от него. Некоторые осколки до сих пор сидят в его теле...

«Прокурор снова хочет меня под стражу «упечь», - с ироничной усмешкой говорит воин, но дополняет, что уверен в своей защите, которая не даст случиться этому.

Бойцы сейчас обустраивают новые позиции, ведь линия отвода пройдет рядом. Поэтому они обустраивают новую «вторую линию». Поле усеяно табличками о минной опасности, а кое-где лежат «хвостовики» вражеских мин.

Работают бензопилы. «Время землянок возвращается», - комментируют окружающий пейзаж Геннадий Мохненко, видя дымок над блиндажами с желто-синими флагами.

Колмогоров благодарит капелланов за поддержку, а они вручают ему ящик печенья и книгу Геннадия Мохненко о детском реабилитационном центре «Не педагогическая поэма». Вместе они читают молитву, просят у Бога в лице этого бойца защитить всех, кто с оружием в руках защищает землю от сепаратистов и Кремлевских наемников.

Тепло попрощавшись, мы садимся в машину и двигаемся дальше. Везет нашу делегацию «Опель» на европейских номерах, а не побитый жизнью микроавтобус, ставший фронтовым.

Капелланы шутят, что за годы войны «убили 5-ую машину», а «Опель» с низкой посадкой совсем не смотрится среди разбитых взрывали дорог и строений.

Путь к позициям морпехов лежит через разрушенное войной Широкино. В поселке нет ни одного уцелевшего дома. Каждое здание имеет шрамы, нанесенные войной. Вот школа с обвалившейся крышей, которая никогда больше не услышит смеха учеников, вот расстрелянная почта, с которой нельзя отправить письма родным, а тут, совсем рядом, разрушенное обстрелами кафе, в котором можно дешево посидеть лишь с термосом в руках. Постапокалиптический сюжет с оттенками военного прошлого.

Эксперты говорят, что Широкино не подлежит восстановлению и проехав даже по центральной дороге сложно с этими не согласиться.

Каждый бывший жилой дом также сохранил свою историю. Особо жутко видеть детские вещи и коляски, которые поломанными стоят на пороге. Строения посечены осколками, в них выбиты окна, а в некоторых отсутствует даже крыша.

Ходить по Широкино по опасно, т. к. поселок усеян неразорвавшимися снарядами и минами. Пляж огорожен колючей проволокой и противотанковыми заграждениями. Курортный сезон здесь начнется не скоро...

Морские пехотинцы, как старых друзей, радушно встречают капелланов и журналистов. После приветствий и дежурных фронтовых шуток они делятся грустными новостями. Два дня назад ранение получил сержант. Боевики из пулемета прострелили ему ногу. Это было тяжелое ранение с раздробленной костью и перебитыми сосудами.

«Ждали специально с тепловизором», - делятся происшествием побратимы раненного. Они говорят, что это очень толковый и идейный боец, который до оккупации работал в полиции Донецка. Его ранение - большая потеря для всех.

Также много разговоров и о другой трагедии - смерти комбрига 128-ой бригады Евгения Коростелева. Он подорвался на мине под Новотроицким и вчера скончался в госпитале. Поразительно, что это ранение боец получил именно в тот день, когда на позиции к 128-ой бригаде приехали мариупольские капелланы, но они разминулись с ним. «Буквально на две минуты задержался бы в расположении - все было бы иначе..», - говорит Альберт Хомяк.

С чаем и горячим супом из сухпая проходит полчаса беседы. Простой спартанский быт располагает к откровенности. В углу - иконы, но в пределах досягаемости - бронежилеты. Под ногами бегают коты и собаки, которых приютили морские пехотинцы.

Капелланы делятся своими историями, а бойцы - своими. Каждый из них выполняет свою миссию по освобождению своей земли - одни с оружием в руках, другие - с молитвой. Священнослужителей связывают не просто дружеские, а, скорее, братские отношения, ведь эти родственные узы воспитаны войной.

Именно эти военнослужащие в ближайшее время уйдут на ротацию. Весьма сдержанно, но негативно, ведь бойцы находятся под присягой, они говорят об отводе войск. Чувствуется, что подобные решения правительства не по духу бойцам, которые «на пузе» проползли освобожденные километры земли, а теперь вынуждены вновь оставлять их в «серой зоне».

То же самое говорят они и о «режиме тишины». «У нас перемирие, а у них - нет», - показывают гневно рукой сторону позиций боевиков. Морпехи говорят, что "прилететь" может всякое, но сейчас на фронте относительная тишина. Действительно, за все время нашего визита, лишь один раз где-то вдалеке «трещали» пули.

«Сепары тоже супа поели и сейчас активничать начнут», - говорит Геннадий Мохненко, намекая, что наш визит должен подойти к концу. Заканчивается встреча молитвой об освобождении всех украинских земель, здоровье бойцов и победе над врагом. Капелланы берут контакты новых бойцов, которые зайдут после выхода морпехов на позиции, чтобы вновь возить им помощь. Морские пехотинцы дарят подписанный флаг с их эмблемой Альберту Хомяку, а также обещают пополнить его личный музей новыми экземплярами.

«С подбитого российского танка много таких штук есть», - говорит молодой ротный.

Прощание, фото на память и вновь поездка домой. Через 30 минут дороги капелланский «Опель», минуя блокпосты, выезжает в город. Обстрелянный в 2015 г. микрорайон «Восточный» встречает огнями в квартирах.

Насколько новая линия разграничения будет близко к ним?