Продление закона об особом статусе, раскрытие дела по убийству Шеремета, каток на Банковой
Особый статус: еще один год
Парламент проголосовал за продление закона об особом статусе Донбасса еще на год. Все громкие заявления насчет того, что закон будет переписан и принят в новой редакции, остались только словами. Когда припекло, Верховная Рада Владимира Зеленского оказалась способной только на то, на что была способна ее предшественница времен Петра Порошенко.
С другой стороны, парламент оказался неспособен решить вопрос раз и навсегда - то есть проголосовать за постоянное действие закона об особом статусе, как предлагала Оппоплатформа. Видимо, на Банковой посчитали, что это будет уж слишком большая "зрада". Хотя на самом деле никакой "зрады" не было бы - ведь этот закон можно отменить одним голосованием.
Но произошло то, что произошло. И, в принципе, это не самый плохой вариант, поскольку он хотя бы сохраняет статус кво. А если бы закон не продлили, то уже с 1 января Минские соглашения перестали бы действовать, и последствия были бы непредсказуемы.
Больше того, в этот раз "слуг народа" неожиданно оградила от обвинений в "зраде" "Евросолидарность" Порошенко, которая отдала голоса своей фракции в поддержку продления закона об особом статусе. И это при том, что особой необходимости в голосах порошенковцев не было - с головой хватало голосов "слуг народа", двух групп-сателлитов и "Оппоплатформы". Тем более что Юлия Тимошенко и Святослав Вакарчук свои фракции оставили в оппозиции к особому статусу и тем самым выиграли имиджевые очки у Порошенко.
Продление закона об особом статусе - первый шаг, который должна была сделать партия Зеленского по итогам парижских соглашений "Нормандской четверки". Теперь, двигаясь по формуле Минских соглашений, нужны закон об амнистии и внесение особого статуса в Конституцию - то есть те два шага, от которых Зе и его "слуги" открещиваются. Скорее всего, они будут открещиваться вплоть до следующей встречи "Нормандской четверки". Но дольше вряд ли получится.
Убийство Шеремета раскрыто?
Сенсация вчерашнего дня - заявление министра внутренних дел о задержании целой группы подозреваемых в убийстве журналиста Павла Шеремета. Арсен Аваков, правда, сразу не назвал имена всех подозреваемых, но они всплыли из постов их друзей в "Фейсбуке". А позже - на громкой пресс-конференции, которую устроил министр внутренних дел при участии лично президента.
Подозреваемых оказалось пятеро (еще один застрелился, когда группой заинтересовалась полиция). Все они - либо участники АТО, либо волонтеры. Что, видимо, было главной сложностью для полиции и что вынудило прийти на пресс-конференцию Зеленского. И хотя все пятеро пока находятся в статусе подозреваемых, логика подсказывает, что доказательства у следствия должны быть железобетонные - в ином случае Зеленский с Аваковым не стали бы подставляться под удары "патриотической" общественности.
По ходу пресс-конференции президент правильно поставил еще один вопрос, на который пока нет ответа, - о заказчиках. И это действительно загадка, поскольку очевидно, что версия полиции о дестабилизации ситуации в стране через убийство журналиста критики не выдерживает, а личных мотивов у подозреваемых явно нет. Очевидно только одно: Шеремета не заказывали ни Путин, ни Лукашенко. Но кто - ответа нет.
Как нет и ответа на вопрос о том, дойдет ли дело об убийцах Шеремета до суда и приговора. Поскольку аналогичное дело об убийстве Олеся Бузины уже несколько лет не доводится до логичного конца, а обвиняемые вместо пребывания в СИЗО занимаются активной общественной деятельностью.
Каток на Банковой: чего боится власть
Если в ситуации с расследованием убийства Шеремета Зеленский принял удар на себя, придя на пресс-конференцию, то в отношении протестов на Банковой он решил пойти на хитрость - залить рядом с Офисом президента каток.
В какой-то степени Зеленский повторяет маневр Виктора Януковича, который в 2013 году пытался установить на Майдане елку, чтобы избежать сбора протестующих. Но следует отметить, что нынешний президент поступает креативнее и более своевременно: с одной стороны, на данный момент нет ситуаций, которые могли бы привести к массовым протестам, с другой - каток занимает намного больше места и составляет более тяжелое препятствие, чем елка.
Однако все это все равно свидетельствует о том, что власть чувствует себя неуверенно и в этом, прежде всего, виновата она сама. Во Франции, к примеру, протесты куда более массовые, чем у нас, но сложно себе представить, чтобы Макрон отдал команду заливать каток возле Елисейского дворца. Это потому, что, при всей демократичности Франции, на первое место там ставят закон.
И в Украине давно пора провести границу там, где заканчивается демократия и начинается закон. И преследовать не СМИ, а тех, кто создает угрозу безопасности граждан и государственных учреждений. И наказывать не телеканалы, а тех, кто захватил полицейский участок на Подоле в феврале.
Когда власть решится на это, ей не нужно будет придумывать уловки, которые не позволят протестующим захватить пространство перед Офисом президента и угрожать захватом здания. Закон защитит ее лучше, чем каток.
Что прячется в законе о "Приватбанке"?
Одной из топовых тем для СМИ вчера было обсуждение законопроекта, неофициально названного законом о "Приватбанке". В том смысле, что этот проект от Кабмина призван выполнить требование МВФ насчет невозможности возврата "Приватбанка" Игорю Коломойскому и Геннадию Боголюбову.
Правда, перечитав законопроект, все СМИ пришли к одному и тому же выводу: нормы, однозначно запрещающей вернуть бывшим владельцам обанкротившиеся банки, в нем нет. Зато нашлось кое-что другое.
За ширмой разговоров о "Приватбанке" правительство решило "кинуть" вкладчиков "Ощадбанка". Оно предлагает снять государственные гарантии с депозитов главного госбанка, приравняв его ко всем остальным. Это означает, что в случае банкротства "Ощадбанка" его вкладчикам вернут только 200 тысяч гривен, а не всю сумму депозита, какой бы она ни была.
Хотя, конечно, это возможность скорее теоретическая, поскольку представить банкротство "Ощадбанка" (пока он является государственным банком) можно только в одном случае - банкротства всего государства.
Но, тем не менее, с юридической точки зрения неправильно, когда закон действует задним числом - нужно, чтобы хотя бы нынешние депозиты сохраняли за собой те обязательства государства, которые были на момент его подписания. Однако об этом ни слова в законопроекте нет.
Снижение ставки НБУ: что дальше
Тем временем Нацбанк пошел на давно ожидавшийся шаг: вчера он сразу на 2% - с 15,5 до 13,5% - снизил учетную ставку. И хотя 13,5% - это по-прежнему много в сравнении с развитыми странами, в какой-то степени этот шаг революционный. Причем, скорее всего, предпринятый НБУ не по доброй воле, поскольку идет вразрез с политикой, которую он ведет совместно с Минфином.
Во-первых, снижение учетной ставки противоречит политике НБУ, направленной на снижение инфляции. Сейчас регулятор рапортует о том, что она снизилась до 5%, но снижение ставки несет за собой рост кредитования и, соответственно, увеличение наличной массы в обороте. Правда, в этом году смягчение валютной политики еще не успеет сказаться, но уже в начале следующего - вполне.
Во-вторых, то же смягчение может привести к росту курса доллара к гривне, что явно не понравится держателям ОВГЗ, которые печатает Минфин. Кроме того, снижение ставки означает, что сам процент ставок по облигациям снизится - и это приведет к снижению интереса к ним иностранного спекулятивного капитала.
Впрочем, Минфин, похоже, и так собирается сворачивать свою ОВГЗ-пирамиду. Облигаций уже напечатано в полтора раза больше, чем полагалось по бюджету, да и МВФ наконец пообещал, что новые транши будут (правда, скорее всего, только весной). Так что можно сказать, что укрепление гривны доживает последние недели. Украина вступает в полосу новой валютной политики.
