Украина готовит иски в международные суды. Интервью Зеленского
Президент Украины Владимир Зеленский в эксклюзивном комментарии ТСН.Тиждень заявил, что публикация новой записи переговоров диспетчера аэропорта Тегерана и пилота иранской авиакомпании, который видел запуск и попадание ракеты в борт "МАУ" доказывает, что иранская сторона знала с самого начала, что самолет сбила ракета, это им было известно уже на момент сбития.
По словам главы государства, Иран должен выплатить компенсацию, но это будет сделано через международные суды.
Повод для нашей встречи очень важен в контексте наших отношений с Ираном. Речь идет о сбитом самолете. К нам, благодаря спецслужбам, попала запись разговора иранского диспетчера и пилота также иранского самолета, из которого следует, что иранская сторона не просто знала с самого начала о сбитии украинского самолета, а знала уже в тот момент, когда была пущена ракета. Вы слышали эту запись. На ваш взгляд, станет ли запись дополнительным аргументом для того, чтобы Иран выполнил все условия из признания вины за сбитый самолет?
Мы с вами понимаем, что с самого начала версия, которую распространяли иранские медиа, спецслужбы, иранское министерство обороны, с начала они давили на то, что это может быть техническая ошибка нашего самолета, что они изменили курс и тому подобное. Это все слышали. Мы знали, что этого не может быть. Я об этом говорил, может, не так открыто. Но, когда мы приехали к родителям и родным всех погибших, я говорил, что не было никакой ошибки экипажа. Мы это точно знаем. Мы тогда знали, что самолет новый, один из лучших экипажей. Мы понимали, что иранцы, неизвестно кто именно, но хотели таким способом неправомерно защищаться - давить в информационном поле, что это такая техническая ошибка. Но мы уже имели доказательства, что этого не может быть. Мы отправили в ночь сразу после того, как произошла трагедия, группу из 45 человек. Они на военном самолете туда полетели. Нас поразило, что в первый день - у них никуда не было доступа. Они не могли найти много частей самолета - не было кабины, не было сидений. А по сиденьям в таких случаях часто можно установить, был ли это взрыв, поскольку частицы, детали от устройства застревают в мягкой обшивке. Это могла быть ракета или что-то могло быть занесено в самолет. Комиссия нам сказала, что есть проблема с частями самолете. Как я уже говорил, не было кабины, сидений, а также одного крыла. И в той части самолета, где не было крыла, было понятно, что был какой-то взрыв - по цвету той стороны самолета, где не было крыла. Всю эту информацию мы сразу получили от наших экспертов.
Потом мы давили на президента Ирана. Я лично совершил два звонка. Звонки были с премьер-министром Канады, с Соединенными Штатами - они все звонили в Иран и давили. И передавали нам информацию, которая подтверждала нашу: взрыв был из-за сбития самолета иранской ракетой.
Также у нас не было доступ к диспетчерской, что очень важно. Потом нам дали этот доступ. Наши специалисты потом мне сообщили - ничего нет, никаких записей, ничего. Они выходили на связь с самолетом, но ничего нет. Мы им говорили, что так не может быть, ведь параллельно должны вестись какие-то записи. Мы поставили задачу нашим специалистам найти хоть какие-то записи и параллельно начали давить на Иран, чтобы они нам отдали черные ящики. Когда мы поняли, что они не хотят передавать нам "черные ящики", стало понятно, что надо дожать, чтобы они признали сбитие ракетой. И параллельно, когда наша группа уже имела определенные доказательства, потом нашлись сиденья, обнаружилась кабина, потом нашлось крыло - все нашли. И стало очевидно - был взрыв.
После моего разговора с президентом Ирана они предоставили полный доступ, но диспетчерской записи не было и не хотели отдавать черные ящики, и, к сожалению, к этому времени они их не отдали. Наша задача была доказать, что технически иранская сторона не имеет возможности расшифровать ящики в Иране, на месте трагедии, на базе их лабораторий. Еще доказательствами могли быть тела. Но тоже, к сожалению, они предоставили нам доступ к телам лишь тогда, когда признали сбитие ракетой через давление.
Я считаю, что здесь самая большая победа именно наших специалистов. Они на месте уже знали, что это ракета, они уже имели эти доказательства, на месте показали все иранской стороне и те признали - да, но это была ошибка, они не думали, что это украинский или любой другой гражданский самолет. Что мы получили сейчас - мы вернули тела, вернули наших специалистов. Мы их не просто так вывозили, это тоже была сложная операция - мы их везли автобусами в Азербайджан, а оттуда самолетом. Мы очень боялись, чтобы не было любой другой провокации, чтобы отвести внимание от этой ужасной трагедии.
Сейчас мы имеем еще одну запись. Почему я говорю "еще одну", потому что в Сети появилось видео с неизвестных аккаунтов, на котором видно сбитие чего-то. Сначала было так. А сейчас наши специалисты имеют запись, мы еще тогда без доступа к диспетчерской и без черных ящиков получили, который полностью совпадает с видео, которое было в Сети. Это запись диспетчерской Тегерана с самолетом Ирана, который шел тогда на посадку. 6:12 наш самолет взлетел, а в 6:30 должен на посадку был идти иранский самолет. Он все это видел и экипаж начал разговаривать с диспетчером. Там все слышно - он говорит, что "мне кажется, что летит ракета", он это говорит и на персидском, и английском языках, там все зафиксировано. Действительно это доказывает, что иранская сторона знала с самого начала, что наш самолет сбила ракета, это им было известно уже на момент сбития. После этого выстрела иранский диспетчер выходит на связь с нашим самолетом очень много раз, но там тишина.
Очень интересный момент в этой записи есть, когда диспетчер разговаривает с пилотом иранского самолета, пилот спрашивает его - "С нами все в порядке?", и диспетчер отвечает - "С вами все в порядке". То есть, вероятно, он на тот момент уже связался с руководством и сообщил, что была ракета, и его успокоили, что все в порядке.
Может быть и такая версия, что - "Ты не расстраивайся, у вас будет все в порядке". Может быть и другая версия, потому что диспетчер очень много раз выходит на связь с нашим самолетом. Я думаю, что он понимал, что был взрыв, но из-за чего, думаю, в то время, он мог не понимать. Может он говорил - "Мы можем садиться", может речь шла и об этом. Специалисты будут расследовать эту запись шаг за шагом.
Кроме того, что Иран признал свою вину вербально, теперь надо эту вину доказать в суде. Но основным аргументом украинской стороны должны быть "черные ящики", которые Иран не отдает. Есть ли шанс, что после этих записей Иран согласится отдать Украине черные ящики?
Иран уже понимает, что у нас есть больше доказательств, чем было изначально, и эта запись - это один из таких важных шагов. Иран уже предложил нам, чтобы к расшифровке черных ящиков мы привлекли своих специалистов. Они приглашают уже в понедельник (3 февраля) лететь к ним в Иран. Откровенно говоря, мы этого очень боимся, потому что могут пригласить наших специалистов в их лаборатории, но уже тогда нам наши специалисты сказали, что технически они не готовы к правильной, истинной расшифровке. Я боюсь, что иранцы могут привлечь наших специалистов, мол давайте здесь на месте расшифруем, а потом скажут - зачем вам теперь черные ящики. Нет, мы хотим взять эти ящики, и об этом мы говорили с представителем иранской стороны, и он сказал - если мы не сможем их расшифровать, мы их вам отдадим. Я сказал - мне ваш президент тоже давал слово, что мы будем допущены к любым предметам, любым доказательствам и сможем взять черные ящики. Поэтому я думаю, если наши специалисты будут лететь туда, они должны иметь мандат, что в случае неполной расшифровки там на месте, они могут забрать черные ящики. Для нас это очень важно.
Какова сейчас позиция президента Ирана относительно ответственности своей страны и намерен ли он поддержать процесс компенсаций?
Обязательно. У нас было два длинных разговора. Скажу откровенно, если это было искренне, он действительно признал свою вину, он действительно сказал, что это большая трагедия, большая ошибка, и он сказал, что только их сторона виновата. Он сочувствовал и много раз говорил, что сочувствует, и что они будут молиться. Я говорил, что вернуть наших людей уже невозможно. Он сказал - это только наша вина, мы сделаем все, чтобы все виновные были наказаны и будет компенсация. В любом случае будет международный суд, в любом случае будет компенсация, часть компенсации. От нашего государства мы, что могли сразу дать каждой семье выдали по 200 тысяч гривен. Вторая часть компенсации - от "МАУ" через страховые компании. Там сложная ситуация, страховым компаниям нелегко сейчас с иранской стороной работать, поскольку Иран под санкциями. Выход уже нашли, уже для одной семьи подготовлены документы. Все эти документы собираются вручную, через некоторое время все будет выплачено. Относительно иранской стороны - они предложили сразу 80 тысяч долларов каждой семье каждого погибшего, но мы на это не согласились. Мне кажется, что это маловато. Когда жена погибшего говорит, что муж был единственный кормильцем, а у нее работы нет и ребенку надо в институт поступать - 80 тысяч долларов это совсем мало. Хотя, конечно, не измеряется человеческая жизнь никакими деньгами, но мы будем давить, чтобы выплаты были больше.
В этой истории Украина в судах выигрывает?
Украина точно выиграет, мы все выиграем.
