Мнение: почему Украине не подходит российский взгляд на победу 1945-го
Прежде всего, не подходит потому, что российская трактовка Второй мировой войны и победы в ней - антиисторическая, чисто пропагандистская. Выстроенная вполне по принципу: если факты не укладываются в концепцию - тем хуже для фактов.
Такое мнение в своей авторской колонке на НВ высказал журналист Борис Бахтеев.
Еще потому, что существуют два несовместимых, антагонистических дискурса той войны и победы.
Есть дискурс, принятый в цивилизованных странах: война была катастрофой, а победа - спасением мира, спасением человеческого рода от уничтожения.
И есть российский дискурс: война была выяснением, кто круче, и у кого пиджак малиновее. Таким себе чемпионатом мира по мордобоксу: ура, Россия - чемпион. Разновидностью традиционной российской забавы - пьяной драки село на село, район на район. Где бессмысленно ставить вопрос, кто прав, а кто виноват, кто - добро, а кто - зло, потому что "движуха" - с нередкими смертельными случаями - происходит к удовольствию обеих сторон.
В рамках этого дискурса российская пропаганда внушает представление о войне - не только о той, а вообще о любой - как о зрелище, где простые россияне - увлеченные зрители перед телевизорами: делайте ваши ставки, господа! Российский дискурс внушает представление о войне как об игре, как о чем-то отстраненном, ненастоящем, о компьютерной стрелялке.
И возможно даже, дела гораздо хуже: похоже, и сам Путин представляет себе войну именно так, как написано выше. Что, в общем-то, неудивительно для человека, который всю жизнь считал себя профессиональным военным и в то же время был твердо уверен, что в случае войны на фронт не попадет - не для того его готовили. Презрительное отношение к "фронтовым холопам" очень давно и очень нередко встречается у особистов, тыловиков и прочей публики, считающей себя "военной аристократией".
Но есть еще одна - похоже, главная - часть ответа на вынесенный в заголовок вопрос.
Всем известно, что советские власти не позволяли воздвигнуть памятник жертвам Бабьего Яра, и не позволяли очень яростно. Антисемитизм советской власти? Да, безусловно, вне всякого сомнения.
И попутно вспомним об обожествляемом в сегодняшней России Сталине. То, что Сталин был антисемитом, известно уже всем. Вне всякого сомнения, сталинское руководство прекрасно знало, что у оставшихся под оккупацией евреев шансов выжить не будет. И вот вопрос: сделало ли что-нибудь то самое сталинское руководство, чтобы тогда, в 1941 году, эвакуировать евреев, спасти их от верной гибели? Или же Сталин намеренно предпочел "решить еврейский вопрос" руками Гитлера - узнаете "гибридный" подход?
И, кстати, об эвакуации как таковой. Что такое вообще эвакуация - по определению? Это когда людей, оказавшихся под угрозой, государство организованно вывозит в безопасное место. Эвакуация - это организованный акт.
Так ли было в 1941 году? Нет, совсем не так. Большинство тех, кого и до сих пор называют эвакуированными, просто бежали от оккупантов на свой страх и риск, куда глаза глядят. Своими силами и средствами. Гибли, умирали в пути.
На самом деле эти люди не были никакими эвакуированными - они были беженцами, вынужденными переселенцами. Но советская пропаганда упорно называла их эвакуированными, приписывая советскому государству заслугу, которой на самом деле не было. Люди, бросив все, ценой невероятных усилий, страданий и лишений добрались до безопасных мест, часто пешком за сотни километров, голодая, болея и умирая - и вот, оказывается, какое хорошее советское государство: позаботилось, эвакуировало.
Но эта советская пропагандистская идеологема живет до сих пор - и сомнению не подвергается.
А большинство жителей территорий, которые были оккупированы нацистами, так и осталось под оккупацией, потому что не имело ни сил, ни возможностей бежать. А потом, после войны даже те, кто были маленькими детьми, вынуждены были долгие годы в любой анкете писать: "Был на оккупированной территории". Расписываться в своей недостаточной благонадежности и ловить косые, осуждающие взгляды. Долгие, долгие годы.
Но ведь это было большинство украинцев! Таким образом вся Украина была объявлена неблагонадежной - разумеется, не прямым текстом, но это непосредственно вытекало из "был на оккупированной территории". Московская власть не смогла ни защитить украинцев, ни помочь им уйти от опасности, а оставила их на растерзание нацистам - и потом их самих же в этом фактически и обвиняла.
Вот тут мы и возвращаемся к теме Бабьего Яра. Попробуйте вспомнить хоть один советский монумент, посвященный памяти мирных жертв той войны - людей, которые не выжили в оккупации. Не в честь жителей блокадного Петербурга, тогдашнего Ленинграда, который так и не был оккупирован. Не в память о жителях сел, поддерживавших партизан и за это подвергнутых репрессиям. Не в память о самих партизанах и подпольщиках. В память о людях, которые погибли просто потому, что жили там, куда пришли новые хозяева.
Вспомните, попробуйте вспомнить - хоть один памятник. Нет, не вспомните - не было их, не существовало. А ведь Вторая мировая война вошла в историю именно тем, что мирных жителей погибло во много раз больше, чем солдат!
Вот в этом, и прежде всего именно в этом, украинский взгляд на ту войну в корне отличается от российского. А в России под оккупацией была сравнительно небольшая часть территории со сравнительно небольшой частью населения. Украина под оккупацией была вся. Да и те районы России, которые попали под оккупацию, оккупированы были позже, а освобождены раньше, чем Украина. Они несравнимо меньше времени были под властью нацистов с их порядками.
В 1946 году Михаил Исаковский опубликовал стихотворение: "Враги сожгли родную хату, убили всю его семью. Куда теперь идти солдату, кому излить печаль свою?". На эти стихи возникла песня. Двадцать лет (!) ее не допускали до эфиров радио и телевидения! Потому что она ломала основной пропагандистский дискурс: солдат геройски погиб на фронте, а мать, жена, дети его не дождались. Здесь же было все наоборот: солдат выжил и вернулся - а семья погибла.
Но обратите внимание: "враги сожгли родную хату", а вовсе не "родную избу".
Родовая, семейная память подавляющего большинства россиян хранит образ той войны как битвы, в которой деды воевали где-то там, в далеких землях, во славу советской родины.
Украинская семейная память хранит воспоминания об отцах, мужьях и сыновьях, защищавших и освобождавших не советскую родину в общем и целом, а родные места и родных людей. В буквальном смысле. И прежде всего воспоминания о жизни под нацистской оккупацией - в нечеловеческих условиях, в голоде, без средств к существованию. В постоянном унижении и постоянной опасности.
В отличие от украинцев, большинство россиян и не подозревают, что украинские семьи годами не получали писем, никаких весточек от родных на фронте - а сами солдаты никаких весточек от родных, оставшихся под оккупацией. Не получали семьи даже похоронки на погибших - почта через фронт, естественно, не ходила. Россияне не представляют, что такое полная безвестность в течение трех лет. У россиян этого нет в сознании - их собственная семейная память этого не помнит.
Российский образ той войны легко можно превратить в образ легкой победной прогулки - что Путин, в конце концов, и сделал. Чтобы внушить образ победной прогулки украинцам, нужно выбить, вытравить их собственную память - то, что рассказывали бабушки, матери, отцы. "Можем повторить" для украинцев звучит так: можем повторить оккупационный ад, можем повторить Бабий Яр.
