Исповедь в красных тонах: к 40-летию Стивена Джеррарда
Сегодня исполняется 40 лет великому полузащитнику "Ливерпуля" и Англии Стивену Джеррарду. Готовясь встретить эту дату как полагается, "Террикон" прочел его автобиографию "Моя история", взяв из каждой главы отрывок, иллюстрирующий характер и карьеру юбиляра...
Глава 1: В тупике
Я знаю, каково быть объектом слухов. В 2005-м через месяц после нашей победы в Лиге чемпионов, Жозе Моуринью уговаривал меня уйти из клуба. Я был в двух шагах от перехода в "Челси", но потом даже со скрипом, которым сопровождалось подписание моего нового контракта, я принял решение и до сих пор о нем не жалею. Я остался верен "Ливерпулю". Предложения, правда, продолжали поступать. Когда я показывал свою лучшую игру - в 2006-м и позже, в 2009-м - у меня опять были возможности уйти. Меня снова манили в "Челси" и в мадридский "Реал" - дважды. Второй раз был весьма соблазнительным, ведь меня опять хотел видеть у себя Моуринью. Что может быть лучше, чем играть у Жозе на "Сантьяго Бернабеу" в сливочной футболке? Только играть за "Ливерпуль" - и я отказался уходить в очередной раз.
Глава 2: От сезона к сезону
Каррагер был крутейшим игроком. Он очень многого достиг, будучи местным парнем, когда горы бабла еще только начали приходить в футбол. В одно время, когда мы за три года дважды играли в финале Лиги чемпионов, "Ливерпуль" имел возможность подписать любого защитника мира. Но никто из них не оказался в состоянии отобрать место Карры в самом сердце нашей защиты... Хорошим показателем качеств Карры и его важнейшей роли в "Ливерпуле" стал 120-минутный финал Лиги чемпионов в Стамбуле. В тот вечер он отдал все свои силы вместе с потом, кровью, слезами и судорогами. Он стоял на последнем рубеже, и не жалея своих ног бросался в героические подкаты, чтобы остановить Кака и Андрея Шевченко. После игры Карра отметил, что играть с судорогами намного хуже, чем играть со сломанной ногой. Только Карра мог такое выдать, потому что он знает, о чем говорит. Однажды мы играли с "Блекберном", и он сломал ногу, но продолжил играть. Конечно, тогда он точно не знал, что у него за травма, и просто планировал играть через боль. Таков Карра. Он бы и жизнь отдал за клуб.
Глава 3: Туда-сюда
Алекс Фергюсон, единолично тренируя "Манчестер Юнайтед" двадцать шесть лет, добился впечатляющего результата. Он сделал своей целью обогнать нас. "Моей задачей было сбросить птичку "Ливерпуля" с ее е... ной жердочки, - заявил он однажды. - Да, да, так и запишите". Эти слова отложились в голове у каждого болельщика "Ливерпуля". Мы никогда не любили друг друга - два клуба и два города, но с тех пор злоба возросла стократно... Я до сих пор не люблю "Юнайтед", и только их футболки нет в моем доме. А коллекция у меня богатая - собрана из футболок, которыми мы менялись с игроками после игр. Но манковской там нет. Я, конечно, уважаю их игроков, с которыми мы вместе играли за Англию - мы даже стали друзьями с некоторыми из них. Я прекрасно понимаю, откуда взялись слова Гари Невилла о том, что он ненавидит скаузеров. Однажды он рассказывал о своем родном районе Бьюри, где рос среди болельщиков "Юнайтед": "Нас растили на ненависти к скаузерам". Он просто рассказывал, каково было там, в их районе - так же, как я рос в Хайтоне, где ненавидели манков. Но это не мешало мне уважать Фергюсона, Гиггза, Роя Кина и других. Я даже уважал, чего уж там, все, чего они добились в своем клубе.
Глава 4: Соответствие уровню
Мальчиком я надевал футболку сборной и представлял себя Газзой, когда обводил защитников и посылал мяч между двух мусорных корзин, что были нам вместо штанг. Еще я мог быть Гари Линекером, когда бил пенальти на последних минутах на "Уэмбли", и когда мячик приземлялся позади корзин, я уже в неистовстве бежал праздновать. Я был будто бы героем Англии и махал руками в воздухе, думая о том, как я люблю свою родину. Я всегда был ярым поклонником "Ливерпуля", но Кубок мира в Италии в 90-м сделал меня и заядлым фанатом сборной. Это был чемпионат волшебного Гаскойна и прекрасных голов Линекера, которые мы всей семьей видели по телику поздними вечерами. Потом были слезы Газзы в полуфинале с Германией. Я смотрел ту игру дома, мне едва исполнилось десять лет, и я чувствовал огромный ком в горле, когда Газза получил желтую карточку и заплакал, осознав, что не сможет сыграть в финале. В итоге Стюарт Пирс и Крис Уодл смазали одиннадцатиметровые удары, и Англия сдулась. Это был удар для страны и для отдельно взятого Хайтона. На улицах я всегда пытался переиграть те матчи заново. Малыш Стиви превосходил Гаскойна и все-таки выходил в финал Кубка мира, где забивал красивый победный гол (между двух корзин, да). Эта мечта стояла наравне с мечтой о победе с "Ливерпулем" в чемпионате. Или чуть выше.
Глава 5: Против фактов не попрешь
Из отношений с Бенитесом я понял, что не всегда нужно быть близко к своим игрокам. Зачастую определенная граница очень кстати. Кажется, я не нравился Рафе. Не могу объяснить почему, но мне всегда так казалось. Первая ласточка промелькнула, когда мы еще толком не были знакомы - при его встрече с моей мамой. Рафу назначали главным тренером "Ливерпуля" в июне 2004-го, когда я играл за Англию на чемпионате Европы в Португалии. Тогда моя мама с Жераром Улье (он по-прежнему оставался добрым другом моей семьи) прилетела на матч Англия-Хорватия. Там-то они и столкнулись с Рафой. Жерар представил Рафе мою маму. Рафа пожал ей руку в приветствии и немедленно спросил: "А что, Стивен любит деньги?" Кроме привычных "здрасте" и "рад познакомиться" это были первые слова Рафы, адресованные моей маме. Мы с ней очень близки, и она мне сразу все рассказала - до того как Рафа добрался до меня. "Что это был за вопрос?" - думал я, но вскоре забыл об этом, ведь эйфория от предстоящей работы с Бенитесом, чья "Валенсия" была так хороша, не покидала меня. Я решил, что Рафа просто выяснял, что могло меня мотивировать. Наши рабочие отношения были мега-профессиональными, но его холодность всегда подстегивала меня играть лучше.
Глава 6: Швы
Волшебные впечатления от Кубка Англии во время матча с "Борнмутом" были залиты кровью: тем недобрым вечером мне раскроили и заштопали моего маленького джеррарда. В начале второго тайма я опекал одного из вингеров, играя на моей новой глубокой позиции. Я накрывал его в подкате и вдруг почувствовал острую боль прямо на моем нефритовом стержне. Я толком не понял, сам я налетел на свои шипы, или бутса соперника нашла мою промежность - я лишь чувствовал сильную боль. После игры я смотрел повтор и ясно разглядел, как игрок въезжает в меня шипами. Он делал навес, а потом его бутса смачно проехалась по моим мужским половым признакам. Сначала мне было не до того, но, когда игра продолжилась, я ясно почувствовал, что не все в порядке. Я тайком засунул руку в трусы, а когда вытащил ее, то содрогнулся от ужаса - на ней была кровь! Мы победили, настроение у всех было хорошее, и всем было смешно. Никто мне не посочувствовал, и я просто сидел и ждал, что будет дальше. Энди сказал, что нужно наложить швы. Не менее четырех... Когда он наложил куда надо повязку, чтобы защитить меня от инфекций, а я спросил у него: "Док, я ведь смогу играть с "Эвертоном" во вторник?"
Глава 7: Все ближе и ближе
Деловая сторона футбола меня никогда не интересовала. Владельцы, спонсоры, деньги, которые можно заработать игрой - все это не казалось мне достойным внимания. Как и большинство болельщиков, я лучше буду говорить о команде, об игре, о чудесных голах, чем об акциях, долях, кредитованном слиянии и корпоративном управлении. Деньги изменили футбол. За эти годы прекрасная игра превратилась в машину по зарабатыванию денег. "Челси" и "Манчестер Сити" после долгих лет лежания в навозе изменились до неузнаваемости. Мои шансы выиграть Премьер-лигу с "Ливерпулем" скукожились именно от того, что эти клубы получили тонны бабла. И мне пришлось начать беспокоиться о том, кто владеет нашим клубом - ибо от этого напрямую зависели наши шансы на победу. Я всегда безмерно уважал наших предыдущих владельцев - семью Мурсов. На протяжении нескольких лет я мечтал, что клуб сможет найти такого владельца, который поможет сократить финансовый разрыв между нами и троицей "пенсия"-"Юнайтед"-"Сити". Мы оказались в поисках средств на покупку новых игроков, чтобы сравняться с нашими конкурентами. Но на этом мой интерес к владельцам и смене собственников клуба заканчивался.
Глава 8: Как я поскользнулся
Луис Суарес запустил свои клыки в бедолагу Ивановича, за что схлопотал десятиматчевую дисквалификацию. К счастью, он отметился не только этим, но и голом на 95-й минуте, принесшим нам ничью 2:2. Но множество людей, которые видели ту имитацию фильма "Челюсти", сразу же бросились его судить, не представляя, что он за человек на самом деле. К слову, на его родине в Уругвае, его проступок простили намного быстрее. Да и в других странах его не судили так строго, и он не мог понять, почему же именно в Англии его распекают каждый божий день. Я знал его как друга и товарища по команде: да, он совершал ошибки, но я помнил, что он еще молод и уже "звезда". Люди совершают ошибки, я тоже наделал их довольно много, хотя никого и не ел на поле. Луис знает, что может иногда выйти за рамки, даже его жена, которая знает его лучше всех, критикует его за это. Но как можно извлечь из человека с менталитетом победителя страсть и бойцовский дух? Луис - один из лучших в мире благодаря тому, как он относится к игре. Я не вспомню случаев, чтобы игроки с подобным талантом не совершали разнообразных ошибок в своей карьере. Зидан угостил Матерацци ударом головой в финале Кубка мира. Руни словил красную карточку на Евро. Я тоже шел на поводу у гнева, рождаемого в горячие моменты футбольных схваток - и сожаление об этом приходит лишь месяцы, а то и годы спустя.
Глава 9: Англия и надежда
Я понимал, что самое тяжелое в работе капитана сборной - это посещение пресс-конференций. Ты выходишь из зоны комфорта, и чувствуешь, что люди уже дышат тебе в спину. Кажется, что любой вопрос имеет подвод, и все ждут, что ты обосрешься и ответишь что-нибудь не то. Мне удалось выжить на нескольких пресс-конференциях. Обычно, самая жопа бывает при раннем вылете команды с турнира. Вопросы самые острые, а ты без ума и фантазии. После стольких лет в этой роли я выяснил, что лучшая тактика общения с прессой - это честность. Конечно, всегда нужно быть осторожным. Если у товарища по команде какие-то проблемы, я не выношу их на публику. Также я всегда избегаю критиковать кого-то конкретного. Иногда мне приходилось произносить самые заурядные слова, как, бывает, тренер команды говорит, чтобы настроить команду на крупный матч. Но в 99% случаев я говорил от чистого сердца. Не было никакого смысла что-то придумывать перед лицом тридцати-сорока человек. Да и глупо было бы выглядеть этаким политиком, который пытается адаптировать реальность под нужные заголовки. Все равно в итоге все лежало на поверхности. Если журналист брал честное заявление и доносил его до общественности, ты должен был с чистым сердцем принимать последствия. Хотя часто находились люди, которые крутили и вертели словами по своему желанию...
