В расследовании нападений на активистов полиция давит на количество, а не на качество - судья Гольник
22 ноября 2017 года на судью Октябрьского районного суда Полтавы Ларису Гольник напали неизвестные. Нападение на женщину пытались замаскировать под хулиганство, но его неизменно связывают с профессиональной деятельностью изобличителя - она была судьей в деле по обвинению в коррупции экс-мэра Полтавы Александра Мамая.
Сейчас судья Гольник - одна из активистов в "списке Гандзюк". Как продвигается расследование нападения и почему виновные до сих пор не наказаны, она рассказала в интервью ZN.UA.
"Создается впечатление, что полиция сделала все, что могла. Когда они отчитывались перед временной следственной комиссией, расследующей нападения, то указывали, какое количество свидетелей допрошено, сколько видеозаписей просмотрено. То есть количественно - это много, но не качественно", - рассказывает судья.
По ее словам, руководитель следственного подразделения не хотел и слышать о какой-то другой версии, кроме случайного стечения обстоятельств, условно говоря, "гоп-стопа". Хотя понятно было, что это подготовленное преступление, версию заказного не проверяли. Не проверялись и те люди, на которых она указывала как на возможных организаторов и заказчиков, не проводились негласные следственные (розыскные) действия, никакие другие следственные или процессуальные действия для проверки этой версии.
"Например, за несколько дней до нападения я видела людей, наблюдавших за мной из машины. Вполне возможно, они могли быть причастны к преступлению. Я мужу говорила, чтобы не встречал меня. Это я говорила в своем кабинете по телефону. Была ли у меня в кабинете прослушка? Вполне возможно. Люди, на которых я указывала, - прежде всего председатель суда, экс-мэр и человек, который был связующим звеном между мэром и председателем суда, - вполне могли обеспечить и прослушку кабинета или телефона", - вспоминает собеседница.
Дело о нападении на судью пока не закрыто, Временная следственная комиссия как раз ставит вопрос о том, чтобы дело забрали из Полтавы и прежде всего - из Нацполиции.
"К правоохранительным органам в принципе довольно слабое доверие, а на уровне Полтавы - вообще никакого. Потому что дела расследуют очень плохо. А по экс-мэру их вообще закрывали. Только когда дело удалось передать в Национальное антикоррупционное бюро, начались какие-то сдвиги, но теперь помехой завершению расследования дела о предложении мне взятки стала Специализированная антикоррупционная прокуратура", - объясняет Лариса Гольник.
Говоря об отставке судьи Струкова "по собственному желанию", без рассмотрения дисциплинарной жалобы против него, Гольник отмечает: у нее есть чувство абсолютной несправедливости.
"В период перед нападением Струков был в опасной ситуации, потому что как раз тогда Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции вынесло предписание относительно нарушения прав изобличителя и привлечения его к дисциплинарной ответственности. По всем признакам, за такое должны были бы увольнять - руководствуясь здравым смыслом и согласно закону. Потом и Совет судей Украины обратился с жалобой о нарушении Струковым единого статуса судьи. Но обошлось всего-навсего строгим выговором. Это было больно", - вспоминает она.
По мнению судьи, увольнение Струкова свидетельствует о несостоятельности органа судейского самоуправления - Высшего совета правосудия. Ведь ВСП защищает таких, как Струков, а не тех судей, которые честно выполняют свою работу.
"У этих людей чувства моральной ответственности перед обществом, видимо, нет. Я понимаю, что Струков ушел в отставку на полтора месяца раньше, чем достиг 65-летия (это предельный срок для пребывания на должности судьи), но сколько вреда такие одиозные люди судебной системе нанесли. Это пример: если один выкрутился, значит и другой выкрутится, если один судья сказал неправду, второй - тоже скажет неправду. И то, что ненормально, становится нормой", - предостерегает собеседница.
При этом разоблачители, люди, которые добиваются справедливости, пытаются быть сознательными гражданами, подвергаются опасности. Если свидетель скажет правду в коррупционных делах, ему тоже грозит опасность, ведь государство неспособно защитить этого свидетеля.
