Немецкий астронавт Томас Райтер: Всегда приятно возвращаться на Байконур
Космодром Байконур отмечает 65-летие. Немецкий астронавт Томас Райтер в интервью DW рассказал о своем первом полете в космос с Байконура и о нынешней роли космодрома.
Космодром Байконур, расположенный на юге Казахстана, празднует сегодня свой 65-летний юбилей. Именно с Байконура в 1957 году был запущен первый искусственный спутник Земли, а в 1961 - и первый космический корабль с человеком на борту - с советским космонавтом Юрием Гагариным. Отсюда же в 1995 году в первый раз в космос в качестве второго бортинженера корабля "Союз ТМ-22" полетел немецкий астронавт Томас Райтер (Thomas Reiter). Он стал первым немцем, вышедшим в открытый космос. В интервью DW Райтер делится своими воспоминаниями о космодроме Байконур и рассуждает о его нынешней роли.
DW: В 1995 году вы отправились с космодрома Байконур в свой первый космический полет. Какие у вас воспоминания от первой встречи с Байконуром?
Томас Райтер: Я с большим удовольствием вспоминаю свой первый визит на Байконур и особенно время непосредственно перед стартом. В первый раз я оказался там еще за год до своего полета, в 1994 году, когда мой немецкий коллега Ульф Мербольд (Ulf Merbold) вместе с российскими космонавтами отправились на станцию "Мир".
У меня тогда была возможность приехать на Байконур, и этот момент, конечно, был особенным. Именно на этом месте творилась история космических полетов: первый полет Юрия Гагарина и все, что произошло потом. У меня теплые воспоминания о том времени, которое я провел на карантинной станции до своего полета в 1995 году. Я занимался спортом, бегал, смотрел на деревья, посаженные там космонавтами.
- Вы уже владели тогда русским языком?
- Да, чуть-чуть! (говорит по-русски и смеется. - Ред.) Конечно, я тогда учил русский, и это было для меня самым сложным. Освоить технические аспекты было относительно легко, а вот выучить язык за такое короткое время было совсем непросто. К сожалению, я уже чуть-чуть подзабыл русский язык. К сожалению, нет практики (говорит по-русски, смеется. - Ред.)
- Что на вас как на жителя западной Германии произвело негативное впечатление из увиденного на Байконуре?
- Конечно, когда мы ехали от места проживания до места запуска, мы видели город, и что здания там довольно старые. Некоторые части космодрома по дороге на стартовую площадку выглядели немного устаревшими. Но самое главное - это функциональность. Как говорится, нужно судить о книге не по обложке, а по ее содержанию.
- Какой вы видите роль Байконура сегодня? Соответствует ли еще инфраструктура космодрома требованиям времени? Важен ли Байконур по-прежнему для европейских космических проектов?
- C космодрома Байконур до сих пор осуществляются полеты на Международную космическую станцию (МКС). Европейское космическое агентство (ЕКА) активно сотрудничает с Россией, и не только в рамках программы МКС. У нас есть также программа по исследованию Марса "ЭкзоМарс". Первый космический аппарат в рамках программы был запущен ракетой-носителем "Протон-М" с Байконура. Мы вместе работаем в области лунной разведки. Старты миссии "Луна-25" и "Луна 27" запланированы с Байконура. Так что у нас нет сомнений в функциональности этой стартовой площадки. Для нас очень важно сотрудничество с "Роскосмосом".
- Последний пуск "Союза" с американским астронавтом на борту состоится осенью 2020 года, после чего Россия и США могут лишь обмениваться местами на собственных пилотируемых космических кораблях. Вам понятно это решение?
- Это, конечно, очень печально. Наш генеральный директор профессор Ян Вернер (Jan W?rner) встречался с господином Рогозиным (глава "Роскосмоса" Дмитрий Рогозин. - Ред.) какое-то время назад и четко дал ему понять, что ЕКА очень заинтересовано в том, чтобы в рамках программы МКС сохранить тот опыт, который мы накопили благодаря долгому сотрудничеству с Россией и "Роскосмосом".
Насколько мне известно, глава американского космического агентства НАСА Джим Брайденстайн также предложил России разрешить российским космонавтам летать на американских космических кораблях Crew Dragon и Starliner. Понятно, что сначала нужно убедиться, что они надежно работают. Но такой обмен, когда российские космонавты летают на американских кораблях, а американские и европейские - на "Союзе", был бы очень желательным с точки зрения ЕКА.
- Когда вы в последний раз были на Байконуре?
- Два года назад, когда мой коллега Александр Герст (Alexander Gerst) отправлялся в полет. Могу вас заверить, что мне всегда приятно возвращаться туда, где я сам начинал в 1995 году с коллегами Юрием Гидзенко и Сергеем Авдеевым. Так что это для меня очень трогательный момент. И я, и многие из моих коллег в ЕКА очень рады этому юбилею.
