Все у нас поучится: украинский преподаватель о сравнении нашего образования с западным
Украинское образование принято ругать и считать второсортным. Не совсем согласен с этим утверждением преподаватель Института международных отношений и Висконсинского международного университета Глеб Буряк. Специально для Platfor.ma он вспоминает украинских студентов, которые добились успеха за границей, и приходит к выводу, что украинские вузы все же дают знания – но только тогда, когда студенты хотят их получать.
Я стою в полушаге от сожалений о потраченной впустую жизни и перечитываю вопрос: «Уважаемый Глеб, стоит ли поступать в украинский вуз, если общеизвестно, что качество украинского образования плохое». Я отвечу таким же вопросом: зачем вам мнение человека, который работает в «плохой» сфере?
Постепенно меня приучили стыдиться работы в высшей школе. В обществе укрепилось суждение, что украинский университет – это когда бесполезные знания преподают бессмысленные взяточники. Выпускники платят огромные деньги, чтобы поступить, учиться и окончить вуз – и все это ради никому не нужного диплома. То есть ежегодно до полумиллиона человек получают в Украине высшее образование, и при этом «все знают», что диплом вуза – лишь трата времени. Общественное мнение звенит пронзительно, но обезличено.
«Все знают, что в Украине плохое образование и преподаватели берут взятки, студенты не учатся, никаких знаний нет, поэтому я поехал учиться в Польшу и там я получил...» С видом тостующего свидетеля на свадьбе юноша торжественно разносит украинский университет в пух и прах. Молодой специалист не проучился в украинском вузе и дня, но его речь кишит банальными оборотами и чужим мнением.
Меня пугают такие люди – в приличных странах его без ID не пустят в бар, а он уже успел укорениться в своих убеждениях по абсолютно любому вопросу. Что человек может знать о зиме, когда он живет на экваторе?
В вопросе сравнения двух разных миров интересно мнение людей с широкими взглядами. Этнические украинцы и преподаватели видных зарубежных вузов Андрей Масюк и Орест Субтельный никогда не позволяли себе пренебрежительно высказаться об украинском образовании. В конце концов, в Украине работают такие личности как Константин Тищенко, которого десятилетиями пытаются переманить в Чехию, Испанию, Францию, но он продолжает преподавать свои 28 сертифицированных языков в Украине, развивает Лингвистический музей и публикует учебники на пяти языках. Украинские гении – достойная причина не выбрасывать украинское образование в пропасть и слепо перенимать чужой опыт.
Чтобы оценить справедливость упреков в адрес отечественного образования, я попросил сравнить свой опыт обучения в Украине и за границей нескольких друзей. Мой одногрупник Андрей олицетворяет эффективность, кажется, он был таким с первого курса.
Отличный студент, но далеко не зануда. Без лишней суеты он успевал жить студенческой жизнью, шуметь в общежитии и сдавать самые сложные экзамены на «отлично». После института он окончил известную Чикагскую бизнес-школу и сегодня трудится в не менее известной Boston Consulting Group.
Я выловил его в один из редких визитов в Киев и привел читать лекцию третьекурсникам. Андрей приехал прямиком из аэропорта – график был слишком плотным. Лекция проходила в большой аудитории без микрофона, Андрей говорил уверенно, спокойно и тихо, но 20-летние бездельники сидели в полной тишине и с интересом ловили его рассказ. Для студентов это была история о карьерных возможностях, а для меня – урок лекторского мастерства: уверенные в себе люди никогда не повышают голос.
«Андрей, я пишу колонку, ты бы не мог мне сформулировать в нескольких тезисах разницу в образовании между КИМО и западной бизнес-школой?» На следующий день я получаю основательный развернутый ответ, разбитый на пункты – профессиональная работа бизнес-консультанта.
1. Оценка преподавателей студентами. Это абсолютно другой подход в плане отношений студент-преподаватель;
2. Каждый студент понимает, что знания ему нужны. Они готовы вырвать их из преподавателя за те деньги, которые стоит образование;
3. Атмосфера очень свободная. В большинстве случаев на парах можно есть, пить кофе, выходить из аудитории;
4. Большая часть домашней работы делается в группах – это приучает к командной работе.
Я запомню эти рекомендации – их не так сложно применить в любом институте, отчасти они даже уже работают с известной долей эффективности.
Еще один мой друг Антон стал юристом-международником в том же КИМО, но международное право перестало его интересовать ровно в момент получения диплома: он решил полностью сменить сферу деятельности и поступить на MBA. Через полгода подготовки вчерашний юрист набрал 700+ баллов на GMAT и был зачислен в престижный американский Duke University. Звучит довольно просто, но не слишком расстраивайтесь, если у вас не выйдет повторить этот путь – Антон всегда был возмутительно умным. Сегодня он консультант McKinsey и недавно перебрался в Нью-Йорк.
Я вспоминаю наши разговоры о бизнес-школе: «Я совсем по-другому смотрю на роль преподавателей в Duke. Профессор – словно тренер, который готовит тебя к соревнованиям. Он помогает тебе учиться и, по сути, тренирует перед финальным испытанием, который ты будешь сдавать внешним экзаменаторам – у него нет никакого влияния на твою конечную оценку, и ты не считаешь его финальным боссом видеоигры, как в украинских вузах».
Антон повторяет те же мысли: на Западе студенты хотят от преподавателей знаний и отношения между ними свободны и слабо регламентированы. Учащимся не нужно пошаговое руководство, они сами осознают, для чего им нужны знания и как они будут ими пользоваться (подробнее об этом можнопрочесть в рассказе украинского доцента Питтсбургского университета Тимофея Милованова. – Platfor.ma).
Моя приятельница Маша уехала из Украины в Голландию с дипломом бакалавра и поступила в магистратуру в Университете Гронингена. Она не любила учиться в Киеве, не понимала, как ей пригодятся полученные знания и ей было тяжело дышать в рамках украинского вуза. В Гронингене она почувствовала себя по-другому – я помню ее наполненные счастьем сообщения о совершенно другом мире. Она нырнула в страну с чужим языком и культурой, часы напролет проводила в библиотеке – «потому что здесь нельзя не учиться» – и успешно окончила голландскую магистратуру.
Местный диплом не помог Маше найти работу в кризисной Европе, и смелая девушка решила, что создаст рабочие места самостоятельно. Молодая украинка запустила в Нидерландах полноценный журнал – «NRG Magazine». Он бумажный, не о моде и даже не лайфстайл. Тематика технологий и энергетики показалась Маше куда более интересной. В первом же выпуске она разместила эксклюзивное интервью с Кевином Эштоном – создателем концепции интернета вещей.
Интересуюсь: чего же тебе не хватало в Украине, чтобы получить все эти знания и мотивацию? «Здесь студенты на одном уровне с преподавателями – они могут высказывать свое мнение и открыто противоречить профессорам. У них нет такого необоснованного почитания людей, как у нас, – говорит Маша. – Кроме того, здесь образование более направленное. По крайней мере в вузах. Если ты учишь маркетинг, то не увидишь внезапно в расписании какой-то посторонний предмет».
Это козырный аргумент критиков украинского образования – и любой адвокат перед ним бессилен. Большинство наших преподавателей действительно ратуют за свободный выбор дисциплин студентами, но, к сожалению, череда регуляций обязывает украинские вузы ставить в образовательную программу целый ряд нелепых предметов. Студенты вынуждены тратить драгоценные часы на изучение норм пожарной безопасности вместо специализации, пока профильные преподаватели жалуются на недостаток времени на вычитку тем.
Корень зла украинского образования в излишнем регулировании. Отечественная система не верит в разумного студента и формирует все программы по своим стандартам. Тем временем учащиеся не видят своего участия в процессе – и теряют интерес к обучению.
Их безразличные взгляды окончательно демотивируют преподавателей выкладываться на лекциях и семинарах – и порочный круг потраченного впустую времени и упущенных возможностей развития, наконец, замыкается.
Тем не менее, у меня перед глазами живы примеры чудесных студентов, которые прекрасно учились в Украине и остались лучшими, когда уехали совершенствоваться за границу. Я привел примеры этих неординарных людей, чтобы показать главное отличие – западный подход позволяет развиться сильным индивидуальным чертам студента. Уравновешенные и целеустремленные Андрей и Антон нашли себя в лучших бизнес-школах и так же последовательно строят карьеры, а свободолюбивая и творческая Маша с нуля создает журнал на чужом языке. На них не оказывалось никакого давления, они пришли с пониманием того, что хотят получить от учебы – и добились успеха. Но важно знать, что и будучи студентами украинского бакалаврата, они всегда ответственно относились к занятиям, и получили достаточную базу знаний, чтобы развивать свои лучшие качества в принципиально другой образовательной системе.
Украинская школа требует изменений по всем фронтам – и очень многое будет зависеть от студентов. Я могу с абсолютной уверенностью утверждать, что знания в украинских университетах есть, свою просветительскую функцию они выполняют и дают инструменты получения информации. Другое дело, что эти инструменты устарели, они ограничены излишним регулированием и пользоваться ими становится все сложнее. Часто дизайн процесса – это ключевая разница между хорошим и плохим образованием. В нашем случае плохой дизайн убивает мотивацию пользоваться исправно работающим инструментом.
Со временем дизайн, конечно, изменится. А сейчас важно помнить, что ни одного работодателя в мире не интересует даже самые уважительные причины чужой безграмотности. И ответственность за собственные знания лежит только на нас самих.
