Семья Гончаровых из Авдеевки по-прежнему нуждается в помощи
Многодетная семья из Авдеевки, искалеченная осколками снаряда, с огромным трудом выживает на мирной территории. Пятерых детишек растят мама, лишившаяся ноги, и бабушка, которой оторвало пальцы
Трагедия семьи Гончаровых - ярчайший пример того, как война ломает жизни простых людей. 8 декабря 2014 года во время обстрела Авдеевки под окнами многоэтажки разорвался снаряд. Взрывом на первом этаже вынесло окна, через которые осколки залетели в квартиру многодетной семьи. Маме пятерых деток, Марии Гончаровой, оторвало ногу в тот момент, когда она прикрыла собой двух младших дочерей. Троим старшим детям и бабушке осколки раздробили конечности. К счастью, все выжили. После длительного лечения семья переехала в Днепропетровскую область. Однако жизнь на мирной территории стала тяжелейшим испытанием.
- Обстрел начался в семь часов вечера, и сразу пропало электричество, - говорит 55-летняя Ирина Анатольевна, мама Марии Гончаровой. - Мы всей семьей (я, дочка Маша, десятилетняя внучка Катя, шестилетние двойняшки Коля и Ваня, двухлетняя Варя и годовалая Машенька) сели на диван в комнате и прижались друг к дружке: на улице так грохотало, что аж стены дрожали. И тут зазвонил мой мобильный телефон. Я вспомнила, что оставила его на кухне, и пошла туда. Малыши подскочили и гуськом за мной. Маша за ними с криком: «Стойте, вы куда?», а старшие дети, испугавшись, кинулись за мамой. Когда я вошла в кухню и протянула руку к мобильному, за окном вдруг возникло зарево. Оно было похоже на огромную пасть дракона, из которой вырывались языки пламени. Страшная сила подняла меня в воздух и швырнула на пол.
В это время Мария Гончарова и пятеро ее детей стояли в прихожей, расположенной напротив кухни. Осколки полетели прямо на них.
- Когда раздался взрыв, я как раз нагнулась, чтобы взять на руки младшенькую, - говорит31-летняя Мария Гончарова. - И получилось, что закрыла своим телом Машу и двухлетнюю Варю. Варя стояла в нескольких сантиметрах от моей левой ноги. Ногу отсекло, а ребенка даже не задело. Иначе как чудом я это назвать не могу... То, что у меня нет ноги, увидела сразу: плоть висела на сухожилиях.
Но я о себе не думала, потому что раненые дети просили о помощи. Ванечка поднялся на ножки и закричал: «Больно!» Смотрю, а у него в ноге сквозная дырка. Коля и Катя были все в крови, плакали: «Мамочка, помоги, пожалуйста!» Я перетащила раненых детей в дальнюю комнату, затем перенесла туда малышей. Потом вернулась в прихожую, сняла с пальто пояс, вытащила из ботинок шнурки. И перетянула ими Кате, Ване и Коле раненые ножки, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.
- Как же вы делали это с оторванной ногой?
- Наверное, в тот момент у меня обострился материнский инстинкт. Потом кто-то написал, что я спасла своих детей. На самом деле это они спасли меня. После того как перетащила детей в безопасное, казалось бы, место и перевязала их, стала «отключаться». Увидев, что я теряю сознание, раненые дети подползли ко мне и стали просить: «Мама, не уходи! Мы боимся оставаться одни!» А годовалая Машенька ползала вокруг меня и больно кусала за руки и ноги.
Я старалась держаться, но сил не было совсем. Меня будто уносило куда-то, глаза закрывались, все исчезало. Но в ушах стоял детский крик: «Мамочка, нет! Не засыпай!» - и я возвращалась обратно. Из моей ноги хлестала кровь, я понимала, что могу умереть от кровопотери. Взяла одеяло, скомкала его и придавила к культе. В нос бил сильный запах газа (взрывом вырвало газовую трубу на кухне). Я молилась, чтобы очередной снаряд не лег где-то рядом, иначе мы все взлетим на воздух.
- После взрыва я на какое-то время потеряла сознание, - рассказывает Ирина Анатольевна. - Очнулась от криков: «Бабушка, помоги!» Хотела подняться и - не смогла. Потом уже, когда нас забрали в больницу, узнала: мне перебило кость на ноге, оторвало пальцы на правой руке, осколки вспороли живот. Слышу, дочка Маша зовет: «Мамочка, мне холодно... У меня нет ноги». А я не могу даже шевельнуться... И снова провал в памяти. Очнувшись, стала звать на помощь. Соседи услышали мои крики, залезли в квартиру через окно, вызвали «скорую» и украинских военных.
- Когда казалось, что больше не выдержу, надо мной вдруг склонилась женщина в белом халате, - продолжает Мария. - Помню, как меня положили на носилки и понесли в «скорую». Раненых детей и маму забрали другие кареты скорой помощи. Военные ахали: «Так много детей! Почему вы не эвакуировались?» Кто же знал, что такое случится...
Сначала Марию Гончарову спасали авдеевские врачи, потом женщину отправили в Днепропетровск. Ее маму и троих раненых детей тоже лечили в Днепропетровске, но в разных больницах. Чудом уцелевших малышей на время забрала к себе приятельница семьи из Запорожья.
- Мы очень благодарны штабу Рината Ахметова: он полностью обеспечивал нашу семью медпрепаратами, - говорит Ирина Анатольевна. - А лекарств ушло горы! Если бы не помощь Рината Ахметова и мастерство врачей, Маша не выжила бы. Ей сделали восемь операций, семь раз переливали кровь. У дочки развилась гангрена, потом образовались страшные свищи. Двойняшек тоже оперировали по несколько раз, Ванечке устанавливали аппарат Илизарова. У детей были минно-взрывные травмы, переломы костей и множественные осколочные ранения.
- Пока находилась в больнице, очень скучала по детям, - признается Мария. - Выручали тележурналисты: они навещали Колю, Ваню и Катю в детской больнице, снимали их на видео, а затем показывали ролик мне. Врачи твердили, что мне нужна психологическая реабилитация. «Мне бы поскорее детей увидеть, - отвечала я. - Они мое лучшее лекарство».
Семья воссоединилась только через пять месяцев после трагедии. Гончаровы сняли частный дом в поселке Подгородное Днепропетровской области, где живут по сегодняшний день. Так получилось, что Мария растит детей одна. Где отец и почему он не помогает семье, женщина говорить не хочет. Для нее это очень больная тема.
- В Днепропетровске для Маши изготовили протез, но, знаете, как-то неудачно,- вздыхает Ирина Анатольевна. - У дочки высокая степень ампутации (хирургам удалось сохранить всего десять сантиметров бедренной кости), носить протез нужно вместе со специальным корсетом. А протез постоянно из этого корсета выпадает. Поэтому Маша протез не носит, по дому передвигается на ходунках - прыгает на одной ноге, как кузнечик. Если нужно съездить в магазин или в школу, садится в инвалидную коляску. В общем, как-то приспособилась. Дочка умница: несмотря на травму, делает всю домашнюю работу. И убирает, и еду готовит, и стирает. Хотя ей, конечно, очень тяжело.
Первое время мы выживали за счет пожертвований. После того как нас привезли в Днепропетровск и журналисты сняли сюжеты, добрые люди перечислили на Машину карточку средства. Правда, эти деньги быстро закончились. Сейчас мы получаем выплаты для переселенцев, пособие на детей и пенсию по инвалидности - в месяц набегает восемь тысяч гривен. Но из этой суммы пять тысяч уходит на оплату съемного жилья и коммунальных услуг. Оставшиеся деньги растягиваем, как можем. Хозяин дома не разрешил нам пользоваться огородом, и приходится все покупать в магазине.
- Самое обидное, что я со всеми своими бедами осталась наедине, - с болью в голосе говорит Мария. - Когда лежала в больнице, многие влиятельные люди обещали помочь с протезированием за рубежом, говорили, что не оставят нашу семью. Но потом о нас просто забыли. Благо неравнодушные украинцы переслали мне деньги, и этого хватило, чтобы купить одеяла, подушки, одежду, посуду... Мы ведь остались вообще без ничего.
Со всеми заботами справляюсь в одиночку (из-за травмы ноги мама не может нормально ходить). Езжу в инвалидной коляске по инстанциям, переоформляю соцвыплаты, буквально по копейкам распределяю скудный семейный бюджет. После того как подняли тарифы на свет и газ, стало совсем невмоготу. На жизнь почти ничего не остается. У меня проблемы со здоровьем, нужно лечиться, а денег нет. Хотела устроиться на работу, только меня такую, с одной ногой, никуда не берут. Бывает, уложу детей спать, лягу в кровать и всю ночь плачу...
Если бы хоть жилье было бесплатным! - голос Марии дрожит от слез. - Я обращалась к местным властям по поводу предоставления социального жилья. «Переселенцам не положено, - говорят. - Можем временно поселить вас с детьми в приют для жертв домашнего насилия». «А моя мама? - спрашиваю. - На кого ее, инвалида, оставлю?» Чиновники пожимают плечами: мол, это ваши проблемы. Недавно к нам домой пришла комиссия из службы по делам детей. Посмотрели на меня и заявляют: «Что вы можете дать детям? Вы же инвалид». Я от обиды только расплакалась. Мало того что нет никакой поддержки со стороны государства, так еще и морально добивают. Да что я? Вытерплю, выстою. Но как будут жить в нашей стране мои дети: искалеченные, запуганные и никому, кроме двух инвалидов - мамы и бабушки, - не нужные?
- Ранения изуродовали моих внуков, - тяжело вздыхает Ирина Анатольевна. - Особенно пострадал Ваня. После того как косточки на ногах срослись, врачи несколько раз делали ему пересадку кожи. Двигательная функция до сих пор не наладилась, и Ванечка ходит как утенок. У Кати и Коли ситуация чуть легче, но смотреть без слез на раздетых деток невозможно.
- Дети стесняются своих увечий и часто спрашивают меня: «Мама, за что?» - говорит Мария. - В школе психолог пыталась вызвать ребят на душевный разговор, но они замкнулись. Не хотят даже слышать о войне, просят, чтобы не включали телевизор. Катя стыдится появляться рядом со мной на улице. Случается, прохожие дают кто десять гривен, кто двадцать. «Мама, мы что, выходим на улицу, чтобы нам деньги давали?» - спрашивает дочка. А я не могу ей сказать, что принимаю подаяние ради детей. Не хочу еще больше травмировать ребенка. Мои дети и так пережили много боли.
Вчера Катя, Ваня и Коля отправились в Запорожье, где с ними будут работать врачи и психологи в рамках новой программы штаба Рината Ахметова «Реабилитация раненых детей». Это первый в Украине масштабный проект по возвращению к полноценной жизни малышей и подростков, получивших ранения во время войны на Донбассе.
- Мы обратили внимание, что раненых деток никто комплексно не сопровождает и мало кто интересуется их судьбами после выписки из больницы, - рассказывает руководитель направления «Адресная помощь» штаба Рината Ахметова Ирина Темерко. - Но ведь ребенок пережил огромный стресс, у него остались следы от операций или увечья, страхи в памяти - все это требует серьезной физической и психологической реабилитации.
По официальным данным Всемирной организации охраны здоровья, количество раненых на Донбассе детей достигло уже двухсот человек (78 деток погибло). До 1 июня 2016 года штаб Рината Ахметова принимает заявки от родителей пострадавших детей, проживающих как на мирной, так и на неподконтрольной Украине территориях. Звонить нужно на горячую линию штаба 0?800 50?9001. Программа включает специализированное лечение раненых детей до 18 лет, а также обеспечение их необходимыми средствами технической и индивидуальной реабилитации (протезы глаз и конечностей, эндопротезирование).
- Если мои старшие дети понимают, что с нами случилось, то младшие постоянно задают вопросы: «Мама, почему у тебя нет ножки?» или «Почему ты не можешь взять меня на ручки?» - вздыхает Мария Гончарова. - Я рассказываю Варе и Маше: мол, была война, сильно стреляли. А малыши никак не могут взять в толк, что это такое... Очень боюсь, что соцслужбы отнимут у меня детей. По сути, я действительно не могу обеспечить их самым необходимым. Если кто-то из деток, не дай Бог, заболеет, нам даже лекарства купить не на что. Ситуация настолько безысходная, что я думаю: может, лучше вернуться в Авдеевку? Там сейчас идут сильные обстрелы, но хотя бы своя квартира есть.
Просим откликнуться тех, кто может предоставить семье Гончаровых бесплатное жилье. Им очень нужна ваша поддержка. Телефон Марии (050) 504?30?71.
