Круги ада одесского инвалида: костыль дяди Васи, одержимая врачиха и МСЭК без пандуса

Заключительная часть злоключений нашего специального корреспондента Дмитрия Жогова на тернистом пути получения им инвалидности. Финишная прямая. Начало и продолжение этой душераздирающей истории - здесь, здесь, здесь и здесь. КОСТЫЛЬ ДЯДИ ВАСИ И УДАЧА "ГРОМОЗЕКИ"

Краткая предыстория. Эта процедура напоминает старую компьютерную игру "Принц Персии". Для получения инвалидности нашему герою нужно пройти МСЭК - медико-социальную экспертную комиссию. Обойти врачей в поликлинике, получить кипу бумаг и отстоять в унылых и гриппозных очередях. Наш герой стоически все переносит, иногда на волоске от гипертонического криза. Далее больница. Те, кто побогаче, ложатся туда, кто победнее - приходящие больные - пытаются снова получить ворох бумаг и не заболеть в гриппозных очередях. Как в компьютерной игре, тут присутствуют разномастные враги - "бабки" пьяные пациенты, многочасовые очереди, волокита и попытки выудить взятку. Бывают боссы уровней - "врач-паразит" и "одержимая тетка", о которых я рассказывал в прошлых частях. Пока что наш герой стоически прорывается через все преграды к заветной пенсии в 1070 гривен!

- Дмитрий, ты должен меня выслушать! - мама стояла бледная и что-то прятала за спиной. Рядом переминалась, попеременно покрываясь то белыми, то красными пятнами, жена.

- Ты прошел долгий путь! - героически-торжественным и срывающимся голосом начала мама. - Мы не должны допустить, чтобы все усилия были зря! Это подстраховка! И тут нет места ложному стыду, - пафосно воскликнула она и вытащила... костыль.

Мы его взяли (жена снова пошла пятнами) у соседа дяди Васи.

- Ты пойдешь с ним!

Я непонимающе посмотрел на костыль, потом на своих родственников.

- Чтобы жалостнее было, - поддакнула пятнистая вторая половина.

-А слуховой аппарат и мочеприемник у дедушки Коли чего не взяли? - я отобрал костыль и, несмотря на отчаянные всхлипывания и причитания родни, пошел к соседу. Возвращать.

В лифте примерил костыль. Он был коротким. С дяди Васиным костылем я смотрелся как "собака на заборе". Дядя Вася - щуплый алкоголик маленького росточка. На две головы ниже меня. Одна нога короче другой. Похож на Шарикова. Костыль запачкан зеленкой, на нем выжжено папиросой "Вася". Я вздохнул. Теперь все соседи будут знать, что Жогов от АТО хотел откосить и Васькин костыль взял!

Памятка. Попытки разжалобить врачей, повлиять на них столь примитивным способом могут вызвать лишь недоверие и желание разоблачить симулянта. Либо выкачать из идиота как можно больше денег. Оно вам надо? Обходитесь собственными болячками.

Вася открыл дерматиновую прожженную дверь и сразу воскликнул:

- О! Ептель-птеродактиль! Нашего полку прибыло! Полная парадная инвалидов. Што, костыль принес? Чего не нужен? А Жирдяя не видел? Он 15 минут как за шкаликом пошел. Ты шугани его! "Громозека", наверное, на первом этаже стоит. С духом собирается.

Действительно, на первом этаже ворочалась и переминалась у двери темная масса. "Громозека" - огромный, звероподобный, гигантских размеров и сильно пьющий мужик с непропорционально маленькой головой - страдает агорафобией. Это огромное существо, заставляющее нервно вздрагивать всех входящих в парадную, боится пройти100 метровк призывно мерцающей в темноте будке-наливайке. Вот и собиралось с силами.

- Костыль взял? Ну и дурак. Я инвалидность получил безо всяких костылей. Не глядя на меня, - сказал он.

- Получил? За агорафобию? - изумился я.

- Дважды дурак. За агорафобию никто инвалидность не дает. Она не самостоятельная болезнь, психиатры говорят. А от чего она возникает, сами толком не знают. Потому как сволочи. Хоть подыхай тут, в конуре своей. Это в Европе агорафобия - болезнь! У нас надо в дурдоме пролежать в палате вонючей с людоедами-гомосексуалистами, а там, если ты от их кислого борща не издохнешь и тебя не изнасилуют, то попадешь к главному психиатру. Он, сука, скажет, что ты "тревожник" и у тебя панические атаки. И надо тебя еще год понаблюдать, а потом, может быть, дадут какой-то инвалидный диагноз. Шизофрению, например! Сволочи.

- А как же ты тогда...

- Родаки! 700 долларов врачам дали, и никуда не ходил. Сами все принесли. У меня теперь железный диагноз. Инвалид я теперь. Что-то с желудком. Не помню, как называется. Теперь долго не будут трогать.

- Тебя Вася просил поторопится.

Он с отвращением взглянул на меня, набрал полную грудь воздуха и выдохнул:

- Ну, все. С Богом! Он, как ныряльщик перед прыжком в крещенскую прорубь, выпучил глаза, раздул щеки и понесся в темноту к киоску. Его покачивало из стороны в сторону. Вестибулярный аппарат сбои дает, отметил я про себя. А меня не попросил к киоску сходить. Гордый. А вернее всего, побоялся деньги дать. Сволочь, хоть и агорафоб. И коврик из-под двери у нас спер и пропил.

Но вернемся к моим медицинским приключениям. Не буду утомлять читателя описанием всех процедур. Смею вас уверить, что это невыносимо скучно! Я помню, как мы в школе всем пятым классом ездили сдавать анализы. У каждого в кулечке была баночка из-под майонеза и коробка из-под спичек. Я старался во время поездки не смотреть на девочку, которая мне нравилась. У нее ТОЖЕ БЫЛА ЭТА СРАНАЯ КОРОБКА! Она это чувствовала и краснела до корней волос. Так вот, эти манипуляции невыразимо скучны и противны, а посему буду ускоряться. Тем более, чтобы успеть на комиссию, мне надо было уже бежать бегом. Если помните, прошла часть закончилась на том, как в больнице я повстречал "одержимую врачиху".

Как я жалел, что зашел к ней в кабинет без умудренного опытом, седовласого экзорциста! Она шипела, сверкала глазами, шкрябала когтями по столу:

- Где ваш рентген? - выплевывает она слова.

-Я отказываюсь проходить флюорографию! - отважно отвечаю я, осеняя себя крестным знамением и вытирая лицо от долетевшей до меня слюны.

- Где кардиограмма? Где ее расшифровка?

- Врача не было, поэтому он не расшифровал! ("И когда я пройду долиной смертной тени, не убоюсь зла...")

- Вы издеваетесь! - скрежещет она зубами. Мне мерещится, что в медицинских шкафах начинают сами собой распахивать пасти биксы для инструментов.

- Посмотрите, он издевается! - визжит она - Сейчас сдадите анализы...

- Я сдавал уже анализы... ("... и расточатся врази Его...")

- Я СКАЗАЛА, СДАДИТЕ! - ворох бумаги срывается с ее стола и кружит по кабинету ("С нами крестная сила!")

Я пулей летел из кабинета, проходил заново кардиолога, сдавал анализы...

Памятка. В больнице вас будут пытаться развести на деньги на каждом шагу. После того, как вы поставите в туалете баночки с анализами, медсестра скажет: "А сейчас подниметесь на второй этаж и сдадите благотворительный взнос. Бумагу, которую вам дадут, сохраните и показывайте врачам, без нее не сможете дальше проходить". Я представил, что может быть написано врачебным неразборчивым подчерком на такой бумаге: "Мужик лох! Разводите его и дальше". И конечно же, никуда "сдавать благотворительный взнос" не ринулся. Бумажка оказалась вовсе не нужна.

- Теперь свою карточку отнесите на пост медсестре. Она все заполнит. И потом снова ко мне. Я поставлю подпись, - сухо сказала мне "злая врачиха".

Очередь на пост к медсестре. В ее предбаннике груда битой и пыльной мебели, из которой больные выуживают колченогие стулья и пытаются на них присесть. Стулья расползаются под ними. Старые кресла покрыты подозрительными пятнами, будто на них кто-то отдал Богу душу. Медсестра вся взмыленная. Пишет, пишет... На столе груды дел. Через час стояния в очереди:

- Приходите через два дня! Видите, я не успеваю!

Еще через два дня.

- Вот ваше дело! Берите и на подпись врачу!

В очереди под кем-то звучно, с хрустом разъезжается замшелое кресло.

Очередь к врачу.

- Вы опаздываете. Можете не успеть на комиссию, - говорит "злая врачиха". Ее губы чуть трогает змеиная улыбка. - Что же вы так несерьезно относитесь к своему здоровью?

Я прощаюсь. Благодарю. Ускоряюсь.

Еще через день. В родной поликлинике.

- Ну как вам Саакашвили? - невропатолог восторженно сучит ногами в носках и сандалиях! - Видели, как он...

- Я могу опоздать, так что давайте быстрее!

- Вам к семейному врачу надо, - говорит он обиженно.

Очередь. Снова клятая очередь.

Семейный врач:

- Вам сперва в ВКК нужно. И обойти врачей. А потом снова ко мне.

Выписывает направления.

Еще через день.

ВКК - врачебно консультационная комиссия. Почему-то вся комиссия состоит из одной убеленной сединами, благообразной старушки. Дверь в кабинет открыта, поэтому изнывающая очередь может наблюдать, что происходит внутри. А происходит малоинформативное действо. Бабушка с улыбкой принимает карточку очередного болезного и начинает что-то писать. Пишет 10 минут. 15, 20. При этом улыбается и напоминает ленивца из "Зверополиса".

Внезапно один из призывников (обычно уныло-покорных) взрывается:

- Сколько можно нас здесь держать! Почему не компьютеризирован процесс? Почему мы ждем два часа то, что следовало бы сделать за две секунды? Что за каменный век?!

"Бабушка-комиссия" преображается, глаза становятся стальными, хищно вспыхивают железные зубы, она рявкает пропитой, дубленой глоткой прапорщика:

- Тут какая-то "салага" хочет побыстрее долг родине отдать?

Призывник оседает и скукоживается. Бабушка пишет и мне в карточку. Заполняет с прежней неторопливостью свой журнал. Ставит штамп.

Выходные.

Окулист. Ухо-горло-нос. Проктолог. Психиатр. Всех удается обойти в один день. Да что там, за два часа! И все они писали, писали, писали... Даже проктолог.

- Вы поймите. Мне нужно заглянуть. Нет ли полипов. И опять-таки рак прямой кишки очень распространен. Но могу не заглядывать! - сделал он попытку скачать взятку.

Я сделал глупое лицо. Будто не понимаю, о чем речь. Он вздохнул и поставил печать.

Еще день пролетел.

Снова семейный врач. Она говорит:

- Вы уже опаздываете. Мне писать в вашей карточке нужно два дня. Я, конечно, могу взять ее на выходные и попробовать... Она смотрит на меня добрыми глазами.

У меня в кармане шевельнулась последняя 50-гривневая купюра. Но я мужественно выстоял.

- Я буду вам безмерно благодарен!

Она написала за день.

Снова "бабушка-комиссия-прапорщик". Посмотрела бумаги. Хмыкнула. Спросила, служил ли я. Я молодцевато отчеканил, что служил. Она благосклонно со мной попрощалась.

Очередь. Зам главврача. В кабинете кондиционер, на столе компьютер. Стены не обшарпаны. Что-то написала в пухлой карточке.

- Поставьте печать!

Ускоряюсь.

Приемная главврача поликлиники. Бац! Последняя печать.

Не успел! На один день не успел. Всего я потратил 32 дня.

ПОСЛЕДНЯЯ ОЧЕРЕДЬ

Одесский областной центр медико-социальной экспертизы. Черноморского казачества, 40. Конец географии. Район "индастриал". Поезда. Рельсы. Трубы висят над головой. Все кругом лязгает, шумит. Железный хаос. У близлежащих домов вид такой, будто они переживают последнюю стадию проказы. К неказистому зданию стекаются инвалиды. На костылях, на колясках. Постукивая белыми тростями. ВНИМАНИЕ! В здании, где инвалиды проходят комиссию, нет пандуса! Нет лифта! Еще раз. НЕТ ПАНДУСА, КАРЛ! В здании, которое ежедневно посещают десятки колясочников! На моих глазах женщина в инвалидной коляске покорно сидела под лестницей, ожидая, когда кто-то из комиссии спустится к ней.

Сидела рядом со столиком вахтера. Вахтер был стар и суров. Из ушей у него торчала вата. Он пил чай из стакана в железнодорожном подстаканнике вприкуску и увещевал:

- А и нечего сердится, милая. Вас много, а врачей - раз, два и обчелся. В туалет я бы тебе не советовал, потому как врач высунется: "Где тут больная?" - а я скажу, что нету, мол. Так и будешь ходить. Иногда вас болезных тут скапливается с десяток человек. Которые, значит, по лестнице не могут ходить. У нас председатель колхоза был чудак, построил коровник с крутой лестницей. Ему говорили, шо поубиваются коровы-то. А он: "Нет!" Потом посадили его за вредительство. Так и тут.

Даже стоявший в ожидании взглянуть на мумию Ленина тут дает слабину, увидев очередь. Она безнадежна. Она вздыхает и предсмертно хрипит. Это не та жалкая простуженная очередь в поликлинике. Здесь люди без рук и ног (те, кто сумели взобраться по лестнице), лысые из-за химиотерапии, и не на всех хватает сидячих мест. Многие подпирают стену. Кто то выхаркивает свои легкие, и я задаюсь вопросом: а больные туберкулезом тоже здесь?

Мне несказанно повезло. Может, звезды сошлись? Но в кабинет, где заседал мой МСЭК, никого не было. Это было невиданно! Северное сияние в Сахаре! Мираж от зноя в Антарктиде! Я зашел и сказал:

- Здравствуйте. Что-то к вам очереди нет.

Врач высунулась из кабинета, недоверчиво покрутила головой и сказала:

- Это же надо! Первый раз за десять лет работы. Вы, видно, счастливый.

Со мной обращались хорошо. Участливо. Я накалякал (правая рука парализована) объяснительную, почему опоздал на комиссию. Я хотел написать много, но не смог. И ПОТОМ У МЕНЯ ВПЕРВЫЕ ЗА МЕСЯЦ ИЗМЕРИЛИ ДАВЛЕНИЕ. Я чуть не заплакал от такого внимания. И давление скакнуло.

- Идите скорее домой, и лягте, отдохните, шутить с давлением не надо, - сказала врач. - все документы оформим. В следующий месяц сможете получить пенсию. Идите же быстрей. А то помрете еще. И я побрел. Я жив. Хотя порядком измучен. За этот месяц у меня два раза стараниями эскулапов был гипертонический криз. Я подхватил грипп в больничных коридорах. В 90% кабинетов люди в белых халатах даже не смотрели на меня. Переписывали мое дело. Писали, писали, писали... И главное, что я узнал:

Медико-социальная экспертиза давно превратилась в подобие "культа карго". Напомню, в Меланезии на островах были военные базы. Туземцы приходили к ограждениям из колючей проволоки и клянчили "вкусняшки". Консервы, кока-колу. А потом, когда базы закрыли, аборигены создали культ. Cargocult - поклонение грузу. Они имитировали движения солдат. Даже выпилили себе из баобаба подобие летчицких наушников: "Седьмой, седьмой! Как слышите? - кричали они в микрофон, сделанный из кокосового ореха. - Пришлите кока-колы!" Устроили взлетную полосу и соорудили самолет из пальмовых листьев. Теперь ждут и молятся военным богам, чтобы сбросили на парашютах консервов.

МСЭК тоже ненастоящий! Белые халаты - фикция, как наушник из баобаба. Комиссия выхолостилась. От нее осталась лишь оболочка. Видимость. Ритуал, который раз в два года надо пройти, чтобы получить "вкусняшек" в виде пенсии. Своего рода шаманская пляска духов. Я ее прошел. Теперь можно набираться сил. Чтобы через два года снова произнести ритуальные слова: "А кто тут крайний?"

Автор - Дмитрий Жогов