Когда Квиташвили написал заявление, пробовали продать его должность, но она уже не котировалась
Влащенко: Сегодня у нас в гостях народный депутат Украины Оксана Корчинск Добрый вечер, Оксана. Не назначен единственный министр - в Минздраве. Как вы думаете, почему именно это министерство стало камнем преткновения? Корчинск ая: На мой субъективный взгляд, первый заместитель министра Павленко была тем серым кардиналом, который руководил министерством. Сам министр в жизни человек очень интересный, и я, все же, подозреваю, что он не коррупционер, и никогда не был коррупционером. Он просто человек, которому нужно работать исключительно в небольшой стране, развитой, европейской, где развитая экономика, развитая система. Он был человек - который де-юре, так как де-факто, действительно, возглавляла все и все делала Павленко. И все темные дела, как раз, были связаны с ней. И все поражения Минздрава, и то, что мы до сих пор, например, не имеем лекарств по международным закупкам - это ее ответственность, потому что она не была заинтересована, абсолютно, чтобы международные закупки прошли прозрачно и честно. От нее зависели все подзаконные акты. Мы были авторами законопроекта. Закон был принят более года назад, писался в тяжелых муках, делался аж из трех законов. Были предусмотрены все ситуации, но должны быть подзаконные акты, и дорожная карта, поскольку в стране первый раз происходит закупка по международным стандартам и с международными организациями. Наша задача была - сломать сей гидре, нашей фармацевтической мафии, шею, потому что всегда самый большой процент прибыли оставался на местных дистрибьюторах. Пока нам это не удалось.
- Говорят, что два народных депутата, из вашего комитета, после ухода Павленко и Загория поделили весь фармацевтический рынок и теперь от министра ничего зависеть не будет. Насколько это соответствует действительности?
- Я не думаю, что эти люди, которые собираются реально сейчас рулить ситуацию в Минздраве - они непосредственно из нашего комитета. Там могут быть те люди, которые являются вторым эшелоном, которые будут поддакивать, и имеют дело. Реально люди, которые влияют на ситуацию, находятся во фракции БПП. Один из них - это Загория. Павленко в том числе работала и с Кононенко, уже последнее время. Нам удалось в июле сделать межведомственное расследование, и оно должно было закончиться снятием Павленко и передачей дела в ГПУ. Участниками этого расследования было 10 министерств, 14 народных депутатов, и это было на базе Национального агентства государственной службы. Но, по слухам, я не могу этого утверждать, тогда включился на стороне Павленко Кононенко, и она остались в министерстве, даже после заключения этой государственной комиссии. Не произошло закупок на миллиард гривен - лекарства не заехали в страну.
- Что мешает сейчас передать это дело в НАБУ?
- Мы подавали - оно?? там. Но не расследуется. Я знаю, что и Кужель тоже подавала, и многие депутаты подавали. Мы подавали и в Государственное агентство, а оно потом подавало в НАБУ. Но вместо передачи в прокуратуру состоялся просто выговор. Там было доказано, давали показания работники Минздрава Государственному экспертному центру, у них Павленко требовала, чтобы ей в кабинет приносили досье на лекарства. Это вообще уголовное дело, когда требуют такие вещи.
- Правда ли, что от министра ничего не зависит в данной ситуации? Знаете ли вы хоть одного человека из тех, кто мог бы, гипотетически, быть министром, у кого расписана концепция и пошаговая дорожная карта реформирования медицины Украины?
- Я знаю несколько личностей, профессионалов, в этой стране, которые могли бы сейчас быть флагманами по реформе здравоохранения. Никого из них не рассматривали на Банковой, потому что они сказали, что в условиях, которые рассматриваются на назначение главы Минздрава - никто не согласится. Когда не просто министра назначали, а эта должность покупалась за бешеные деньги. Сейчас она дешево стоит. Когда Квиташвили написал заявление, ее пробовали кому-то предложить, или продать, но она уже не котировалась, так как в этом году, по закону Украины о международных закупках, все закупки лекарств, 19 государственных программ, а это более чем 5 млрд гривен, должны быть осуществлены международными организациями. То есть они уже лишаются контроля за государственными средствами. А это уже не интересно. Тем, кому важно прийти и пахать, им важно прийти и пахать командой. Потому что то министерство, которое сейчас, происходило все последние годы. Это было министерство, где были люди из разных кланов. Это были люди, которые не могли договориться ни по одной теме, потому что ни один заместитель не знал, что делает другой заместитель. А в нашей стране есть достойные люди, очень сильные личности, главные врачи, которые сейчас показали, что они могут организовать большое движение вокруг своих областных больниц. Несмотря на то, что происходит в стране - они показали, что они могут в своем секторе. Мы сейчас говорим о медицинском менеджере, которого в стране, вообще, такой профессии никогда не было, поэтому, к сожалению, чтобы я увидела, что есть программа подробно расписанная, то я это видела только у одного человека - это Ольга Богомолец. Она пробовала это сделать в комитете, и пробовала с министром найти общий язык, и написать совместную программу. Ее программа была озвучена, презентована, и ее можно было обсуждать. Потому что больше никто не предложил модель. Мы до сих пор реформируемся какими-то пилотами, и в нашей системе здравоохранения уже постоянно действует закон самосохранения. И все врачи говорят: "Не трогайте нас". На жизнь они себе зарабатывают бытовой коррупцией, самые лучшие врачи рассчитывают на справедливую благодарность. Хуже крыло, и таких каждый третий - это вымогатели, взяточники, которые живут за счет того, что они требуют до того, как принять пациента, взятки.
- Может стоило бы начать с медицинской страховки, которая бы финансово обеспечила преобразования? Может, действительно, нам пустить иностранные страховые компании для того, чтобы организовать страховую медицину в стране?
- Само собой. Это - рынок, а рынок должен быть открыт. Должна быть качественная конкуренция. Сюда должны входить, в том числе, и иностранные компании, для того, чтобы показать качество услуг и уровень услуг. Я думаю, что у нас другой модели, чем идти к страховой медицине - не существует. Мы не готовы к модели Англии, где есть бесплатная медицина, потому что это совсем другой уровень. С нашей модели, "советской", на эту модель мы уже не перейдем, так как эта модель у нас уже прогнила. Поэтому у нас другого выхода нет. Единственное, от чего нас предостерегает Запад, чтобы это был процесс не очень быстрый, потому что можно много ошибок наделать. В данном случае страдают, конечно, люди пожилого возраста, и люди, которые не могут себя обеспечить базовым пакетом услуг. В нашей стране до сих пор нет определения, что такое медицинская услуга. В прошлом году большинство наших бойцов АТО остались без психологической помощи, потому что те психологи, которые могли бы выйти на тендер в Минсоцполитики, и предоставить свои услуги, а не быть вечными волонтерами в госпиталях - не смогли выйти, потому медицинской услуги предоставить невозможно.
- Что сейчас с военно-полевой медициной?
- Катастрофа. Тому, что мы научились - это фантастика. В Донецкой и Луганской областях мы не ждали, когда что-то изменится в Минздраве, потому что Минздрав не интересовало, вообще, что происходит в Донецкой и Луганской областях. Мы смогли с Минобороны, МВД, СБУ, насильно присоединили Минздрав, сделали межведомственный штаб, и там себе сделали отдельную модель. Мы поломали все межведомственные препятствия и там организовали одну модель. Она у нас прекрасно функционировала до прошлой недели - потом произошла демобилизация четвертой волны. А четвертая волна была самая массовая волна. С фронта пошло 1000 медиков - это были фантастические люди. Поскольку мобилизация седьмой волны не состоялась, то остались только остатки 5-6 волны, и кадровые наши офицеры, которых мало. Сейчас в ВСУ мы добились достойных зарплат для медиков. Медик, который идет на контракт в ВСУ, не уезжая в зону АТО, получает от 7 тыс. гривен на руки. Это медик с училищем. Если это врач, а особенно госпитальный - от 8200. Если это зона АТО, госпитальные врачи, которые нам нужны сейчас - хирурги, анестезиологи, травматологи, - от 10 тыс. гривен. Они уже не сидят в окопах, у нас есть 17 больниц, где мы сделали мини-госпитали. Наши врачи мобилизованы - это были светочи. В Попасной у нас был врач из Коломыи, который сделал более 300 операций местным женщинам. В последний раз я застала у него в палатах женщин, которые приезжали к нему из Харькова, Днепропетровска, потому что он делал операции, которые в Днепропетровске стоят 15 тыс. гривен, минимально. Он это делал бесплатно.
- Почему вы сидите в ВР, а не сформируете управление военно-полевое и не возглавите его?
- Мы его создали уже с Ольгой Богомолец 19 мая прошлого года, и я заместитель председателя штаба. Мы объединили семь министерств, и я до сих пор являюсь межведомственным координатором.
- Что сейчас происходит со строительством "Охматдета"?
- Когда мы стали депутатами в 2014 году, условие нашей попечительской группы, (а нас было 5 человек), было по бюджету до Яценюка - "Охматдет". Чтобы не продолжал ее строительство "Укрпрофмед", который строил при Януковиче. Попечительский совет подал в КРУ тома нарушений при закупке оборудования, при строительстве. Перед Коваль, которая была причастна к той компании, был долг в 80 млн. В 2014 году Коваль сказала, что она знает объект, он у нее на балансе, и она соглашается достроить все честно и прозрачно, и заморозить долг на три года с правом списания. 80 млн нам бы хватило, чтобы переделать все то, что было сделано некачественно, по мнению наших экспертов. Мы волонтеры, не чиновники. Я всегда работала менеджером на частных компаниях. Когда мы сидим у Кириленко, когда есть официальное письмо Яценюка - у Гройсмана, Уманского, Яресько, что долг замораживается до декабря 2017 года. А по законам Украины через три года он списывается. В данном случае мы были убеждены, что то, что они хотели украсть 80 млн - это будет заморожено. А дальше Павленко написала письмо в казначейство, а Уманский подписал и дал разрешение перечислить ей деньги: 14 млн. Мы подали документы в НАБУ и в Госфининспекцию. Нам удалось арестовать из этих денег 64 млн, и принципиальная наша позиция, что они не идут на строительство, а возвращаются в казначейство.
- Правда ли, что против фонда "Таблеточки" есть уголовные дела?
- Я об этом не слышала. Но то, что они не устраивают многих, в том числе врачей в "Охматдете" - это без сомнения. Это прозрачный фонд, который для того, чтобы помогать, требует рецепты и не участвует ни в одной коррупционной схеме. "Таблеточки" сейчас помогали 14 областям, но у них были требования: рецепты, они покупают только лекарства, которых у нас нет, не покупают ни у каких серых дилеров, не покупают у компаний, которые хотят врачи, заведующие, где они привыкли покупать. Они покупают только качество, и по цене. Поэтому они по областям так же были не нужны. А в "Охматдете" есть отделения, с которыми "Таблеточки" принципиально не работают. Например, это отделение трансплантации костного мозга. Там до сих пор мамам не дают рецепты, ведут себя не прозрачно. У нас была массовая информация о том, что некоторым родителям, чтобы зайти в это отделение, надо заплатить большие суммы денег. Нам не удалось это доказать, потому что мамы забирали свои заявления, так как они заложники.
- Ваш вопрос?
- Если бы не ваша работа журналистом - чему бы вы посвятили свою жизнь?
- Я писала бы книги, или делала детские кафе, кондитерские.
- Я бы вам помогала. В "Охматдете" открываем.
- Спасибо. 112.ua
