"Миф о "народных командирах" Донбасса": Продолжение дискуссии
"ПолитНавигатор" продолжает дискуссию о роли "народных командиров" Донбасса. Сегодня агентство публикует материал участника обороны Славянска ополченца Дмитрия Жукова (позывной "Кедр"). Это - ответ на вчерашнюю статью журналиста Александра Чаленко, который призвал не идеализировать командиров начального этапа "Русской весны" и видеть в процессе централизации ДНР и ЛНР строительство государственности, а не пресловутый "слив Новороссии".
&8230; Мой земляк, киевлянин и политический беженец Александр Чаленко попытался неумело развенчать якобы миф о народных командирах ополчения Новороссии. Александр - большой талант в журналистике, и был бы в моих глазах профессионалом если бы не ленился бывать в эпицентре событий.
Он развенчивает «мифы» о командирах, приводя в доказательство то, что ему рассказали и пересказали. Война - это явление настолько насыщенное, что, не будучи участником или очевидцем событий, лучше помолчать, если не хочешь стать человеком, искажающим факты.
Кого господин Чаленко подразумевает под «народными командирами», непонятно. Сам он конкретно ни на кого не указывает, а раз молчит, значит, можно предположить. Я думаю, что его статья направлена на дегероизацию погибших командиров Ищенко, Беднова, Мозгового. Если я не ошибаюсь пусть опровергнет.
Я являюсь участником и очевидцем событий, о которых писал Чаленко.
Я, наверное, один из немногих, кто еще в первые дни обороны Славянска говорил своим товарищам по ополчению, что не стоит ждать российскую армию, она не придет (точно я этого не знал, но интуиция и жизненный опыт мне подсказывали, что Крымского сценария не будет).
После того, как «ушли» Стрелкова, начались разговоры о «сливе». К тому времени я уже находился в госпитале, с тех пор меня засыпают вопросами: «слили» или «не слили» Донбасс. Я всем всегда говорил и говорю, что никто никого не сливает.
Когда я был на передовом рубеже Славянской обороны в Семеновке, я был командиром комендантского взвода и ежедневно принимал штрафников на исправительные работы, поэтому о тех, кого "садят на подвал" ополченцы, я знаю раз в сто больше, чем Чаленко, и на конкретных примерах могу рассказать о арестах в Новороссии первого периода сопротивления.
В основном это молодые люди, склонные к употреблению спиртных напитков, и бывшие ополченцы, которые решили сложить оружие по разным причинам (вторых было немного - некоторые испугались, а некоторые по семейным обстоятельствам решили уехать домой).
Привели ко мне на рытье окоп здоровенного ополченца, который не совсем понимал, где он находится. Когда ситуация прояснилась, оказалось, что накануне у него была свадьба, и он так перебрал со спиртным, что утром оказался в машине с добровольцами, которых везли на передовую. Естественно, он был невменяем, а ответственные за прием добровольцев приняли его за сонного. На передовой он стал приходить в себя, с похмелья пошел к командиру объяснять ситуацию, где был разоружен и отправлен ко мне в штрафбат.
Это был период, когда на Донбассе реальная власть принадлежала «полевым командирам», и они уже на свой страх и риск определяли, виновен или нет человек. Когда я исполнял обязанности комбата в Дмитровке, у меня тоже был подвал, в котором находились не только пленные нацики, но и нарушители дисциплины.
Пришла ко мне на прием продавщица из местного магазина - вся в слезах, говорит, что ополченцы забрали машину и сына. Стали разбираться, оказалось, что он, выпивший, за рулем был. Машину вернул ей сразу, но взял с нее обещание не продавать ополченцам даже пива, а сынок еще несколько дней сидел под арестом.
Была еще одна категория штрафников - это подчиненные расстрелянных или разжалованных командиров. Которые видели, что командиры совершают противоправные действия, и не остановили их. Кому-то это может показаться чересчур, но все же воинское подразделение - это коллективная ответственность.
Конечно, бывали некоторые командиры, которые не считали нужным брать на себя правоохранительные функции в момент отсутствия милиции. Именно там, как правило, и происходили случаи мародерства и притеснения мирного населения. Но это не носило массового характера. Массовый характер как раз имеет поддержка населением ополчения, только тем населением, которое осталось.
Господин Чаленко как раз приводит в доказательство слова тех, кто выехал с Донбасса. А среди беженцев вообще много недовольных всем. Что характерно, больше всех жалуются беженцы-мужчины, которые могли бы по возрасту и состоянию здоровья защищать то, что им дорого.
