Я не могу убедить умных, честных патриотов в том, что является реальностью
Влащенко: Сегодня у нас в гостях народный депутат Украины Павел Кишкарь. Добрый вечер. Как вам живется в коалиции? Кишкарь: Я остаюсь внутренней оппозицией. Сейчас добавилось партийных обязанностей с вхождением в "Народный рух" - фактически знакомство со структурой, поиск новых людей, реформирование, привлечение новейших инструментов к партийной работе. Будет довольно интересно после того, как мы все реформируем.
- Вас привел в депутатский корпус Семенченко, который был вашим командиром?
- У него есть какое-то чувство людей. Те люди, которые собираются вокруг Семена, были достаточно естественными.
- Он был командиром батальона?
- Командование в добровольческих батальонах было довольно условным. Ничего плохого в том, имел или не имел человек воинского или офицерского звания, нет. Главное, какую ауру создавал человек вокруг себя.
- И однажды он вам сказал: "Павел, ты хочешь стать народным депутатом?". Так было?
- Конечно, так не было. Мы делали то, что как ответственные граждане должны были делать. Я занимался информационной политикой батальона, и, в принципе, это логично было, что нам политики предложили пойти в политику.
- Вырисовывается такая картина, что у Семенченко была своя квота от днепровской группы.
- Решение идти в политику было принято мной лично в 2010 г. И я к этому планомерно готовился. Я не тот, кто не знаком с политическим процессом. Я сопровождал определенные политические движения, в основном индивидуальных кандидатов. Я сопровождал в юридической части и как технолог. К сожалению, тогда мы проиграли достаточно профессиональному депутату Ризаненко. А с Днепропетровском нас связывает единственная встреча там - с Садовым, где были батальоны "Донбасс", "Азов", где нам предложили рассмотреть возможность. Мы имели достаточно откровенный разговор о политической жизни, о влиянии политики, в том числе и на ситуацию на фронте. Там были Маркевич, Семенченко. В дальнейшем мы обсуждали в своей среде, стоит ли вообще это делать. Потому что мы не являемся опытными политиками, мы не имеем такого прямого воздействия.
- Но Семенченко вас познакомил с Садовым?
- Да, и я ему благодарен за это. То, что происходит у меня в жизни, прежде всего это люди, которые являются батальоном "Донбасс", а во-вторых - это интуиция Семена.
- Вам не жалко, что вы не с "Самопомиччю"? Там бы вы не потерялись.
- Я ни о чем не жалею в жизни. Единственное, о чем я искренне жалею, это то, что хорошие, качественные люди в "Самопомочи" в определенной степени одурманены, или же они не воспринимают реальности, как то особенности осуществления местного самоуправления на оккупированных территориях Луганска и Донецка. Я не могу убедить умных, честных патриотов в том, что является реальностью. А реальностью является то, что даже после деоккупации ситуация на Донбассе будет через 10-20 лет сверхсложной. Говорить о том, что там не будет особенностей осуществления местного самоуправления, - это неправда. Мы вынуждены будем ввести специальные меры безопасности, мы должны иначе рассматривать систему социального обеспечения. Мы должны воспринимать в течение 10-15 лет как реальность меры гуманитарного разминирования, и на этой территории есть экологические проблемы, созданные ведением боевых действий. Есть ряд вопросов, требующих этого специального способа осуществления местного самоуправления. Единственное, что осуществлено украинской властью, - это ВГА, которые показали свою результативность.
- Многие считают, что особенности местного самоуправления это фактически пропуск террористов в государственную власть.
- Это не так. Это мои недоработки, мое неумение доносить ту реальность, которая есть. Я, возможно, не являюсь таким уж оратором, не могу убедить людей в том, что есть такая реальность.
- Вы хотели бы сегодня быть с "Самопомиччю"?
- Нет. Я с большим уважением отношусь к партии "Самопомич" и как гражданин Украины заинтересован в том, чтобы она состоялась как украинская партия. Ни для кого не секрет, что многие люди, которые управляют центрами в крупных городах, являются руководителями областных управлений, - мои друзья, и, конечно, я им буду помогать. Сейчас все мои мысли и усилия направлены на реинкарнацию Народного руха Украины, поиск новых лидеров на местах.
- Вы имеете в виду тот исторический Народный рух, который возглавлял Чорновил, а потом Костенко?
- К сожалению, Костенко. Это очень печальное пятно в истории НРУ, потому что есть доказательства того, что человек брал деньги.
- А как вы думаете, в Украине есть партия, у которой нет такой "амбарной" книги?
- Надеюсь, что есть. Если это реальные расходы на рекламу и ведение кампании, то я уверен, что и в "Самопомочи" есть такая книга. Наверное, определенный управленческий учет существует во всех партиях.
- Вы знакомы с кем-то из днепропетровской группы?
- С Филатовым я общался в парламенте. Больше ни с кем не знаком. Вопрос очень странный, я видел в СМИ такой тезис, что я человек Коломойского. А я его никогда в жизни и не видел. Никакой квоты у Семенченко не было. Все было достаточно открыто и прозрачно. В обсуждениях процедур, которые происходили в переговорах с "Самопомиччю", я считаю, что я сыграл тогда чуть ли не определяющую роль. Тогда определяли и порядок взаимодействия, каким образом формируется список, и привлечение в процессе обсуждения других партнеров. Фактически я был представителем батальона, и никаких скрытых подтекстов или приглашений не было.
- Удалось нам построить армию за эти три года?
- 3% ВВП на армию - это смешные деньги по сравнению с той угрозой, которую мы имеем. У нас есть целый ряд важных проблем в формировании системы безопасности и обороны. Я думаю, в основном это связано с низкой квалификацией тех людей, которые управляют этим процессом. И изменить, сделать резкие движения сейчас невозможно, потому что не на кого заменить этих людей. В вопросе воспитания квалифицированных кадров, которые могут вести бой, у нас есть ряд людей, в том числе и младших офицеров, которые научились пользоваться более современным оружием, которые разбираются в тактике именно того боя, который сейчас используется в российско-украинской войне. Но функционирование всей системы безопасности и обороны - это гораздо более широкий комплекс вопросов, чем умение пользоваться тепловизором. Система безопасности и обороны - это не только ВСУ и Генштаб. Есть намного больше составляющих, которые, например, не умеют работать друг с другом. У нас есть большой разрыв между тем руководством, которое не способно сейчас переформироваться и перейти на новые рельсы в системе управления, в том числе и Вооруженными силами, и теми офицерами, которые находятся на поле боя и управляют, например, бригадным звеном. В том числе огромный разрыв в сфере доверия нижних командиров к старшему командованию и, наоборот, Верховного главнокомандующего к нижнему звену управления. Я думаю, что со временем это сотрется.
- Как в армии относятся к Порошенко?
- Очень сдержанно, если говорить о тех командирах, с которыми я имею честь общаться. В обществе доверие к военнослужащим сейчас на максимальном уровне. Доверие к президенту достаточно низкое. Соответственно, та часть общества, которая с оружием в руках осуществляет ведение боевых действий против России, также является частью общества, которая сдержанно не доверяет президенту. Я во многом сам себя ловлю на мысли, что эти недоработки, которые есть, в том числе в сфере безопасности и обороны, являются следствием тех или иных недоразумений самого президента в сфере безопасности и обороны. Но сегодня, я думаю, он учится, он общается и с Горбулиным, и с руководителем СНБО, и это сотрудничество дает необходимый результат, что в этом переходном периоде мы обеспечиваем тот уровень безопасности, который можно обеспечивать.
- Но ведь руководитель СНБО тоже человек не военный.
- Не военный, но он с возможностями управленца справляется достаточно профессионально.
- Во всех странах трату средств на оборону контролирует сенат. У нас никто не может проконтролировать, как идут финансовые потоки в Министерство обороны. Почему люди, которые воевали, не поднимают этот вопрос в парламенте?
- Такой контроль существует, даже есть закон, который называется о "Гражданском контроле за военной организацией". Согласно ему, народные депутаты могут ознакомиться с документами любых тендеров. Я читаю все эти документы, но афишировать те все вещи, которые воруют в армии во время войны, не пристало. Лучше решить этот вопрос: вернуть средства и предоставить армии нормальный продукт по этому тендеру. Когда начиналась война, мы были клинически больным обществом, где воровали все. Это стимулировалось тем, что платили низкую зарплату. В основном люди, которые имели отношение к государственной службе, имели необходимость в дополнительном заработке. Когда я служил в академии, я работал и грузчиком, и кем угодно, лишь бы прокормить семью. Чиновник, конечно, по-другому решал вопрос. Да, есть много нюансов. Тот самый "Укроборонпром", согласно коалиционному соглашениюм, должен быть реформирован.
- Вы можете с "Укроборонпрома" получить любые документы?
- Да. Они не могут не предоставить этих документов. Я не могу вынести оттуда информацию, если это тайна, но контролировать я их буду до последней копейки. И есть результат этих походов, ибо были совершенно фантастические вещи в тендерах, потому что тендерное предложение сейчас может формировать именно министерство по своему усмотрению.
- В 2015 г. у вас была задекларирована зарплата 78 тыс. А подарки, призы и выигрыши - 1 млн 200 грн.
- Это не подарки. Все знают, что я имею отношение к игорному бизнесу, у меня есть возможности пользоваться собственной математической системой. Уже того бизнеса у меня нет, а раньше был, когда это возможно было. В декларации за 15-й год выигрыш в Национальную лотерею задекларирован, с него уплачены все налоги. Возможность выиграть в лотерею дает математический анализ. И это достаточно сложная система.
- Вы выиграли в лотерею 1 млн 200 грн?
- Да. Когда вначале было несколько математических школ, я тоже окончил Малую академию наук по специальности "Высшая математика".
- У вас был доход с Гибралтара - 63 тыс. евро. Это что?
- Там были ценные бумаги, которые были куплены, конечно, еще до того, как я стал народным депутатом. Они там лежали, записанные на бенефициарную собственность.
- Вы их купили, когда были грузчиком?
- Да. Я бы мог их не показывать, потому что теперь от своей честности я страдаю, потому что должен объяснять, что такое бенефициарная собственность. Но я не смог лично воспользоваться этими деньгами, потому что эти деньги мы использовали в основном для покупки транспортных средств в начале войны для батальона.
- Вам нравится заниматься политикой?
- Да.
- Ваш вопрос?
- Когда-то Луценко предложил подавать не только декларации о доходах, но и читательские декларации. Повлияет ли это на качество политиков и отбор политиков?
- Это абсолютно утопическая идея, потому что абсолютное большинство депутатов говорят, что давно уже ничего не читают. Спасибо большое. 112.ua
