Полузабытая война, или Пока в тылу все окей. Часть вторая: боги смерти на нейтралке
Обещанная вторая часть репортажа военного корреспондента "Думской" Александра Сибирцева, который в очередной раз побывал на линии фронта в зоне АТО. Она посвящена повседневной боевой работе одного из спецподразделений Вооруженных сил Украины, действующего в районе Мариуполя. Первую часть читайте здесь.
Черная маска скрывает лицо, воспаленный глаз не отрывается от оптического прицела, высматривая малейшее движение на той стороне. Вот шелохнулся кустик, но снайпер даже не дрогнул, лишь немного, буквально на пару миллиметров, передвинул винтовку. Тревога оказалась ложной - из кустов вылез бродячий пес и, чихнув, побежал по своим собачьим делам. Военнослужащий еле слышно выдохнул. Прямо сейчас убивать не придется...
Их, особое снайперское подразделение, называют "хозяевами нейтралки" и "богами смерти". Мы познакомились с несколькими из них - Владимиром из Нового Буга с позывным Дивайс (позывной изменен), легендарным добровольцем Фугасом из Киева, молодым диверсантом Гаджетом. Все они воюют на востоке с самого начала войны, лишь изредка отбывая в тыл отдохнуть, поправить здоровье и успокоить нервы.
- В ВМСУ я подался в 19 лет, еще перед войной. Когда понял, что не получается пока на гражданке ничего, ни денег заработать, ни дом построить, - улыбается худой, как тростинка, Гаджет, - Ну и решил, что нужно проверить себя. На флоте зачислили как раз туда, куда надо - в боевые пловцы. Наставник хороший попался, позывной Медик - офицер-афганец, прошел Крым, рым и медные трубы. Он уже было в отставку ушел, но когда война началась, вернулся в боевые пловцы.
- Боевое задание у меня - это выход как можно дальше от наших позиций, на нейтралку. Поближе к сепарам. Главное - это туда добраться. Бывает, что ползем в группе или парой по нескольку часов. Жарко, полностью потом облит, липкий от пыли и грязи. С собой лишь необходимое берешь. Но когда готовишься к боевому выходу, начинаешь собираться - оказывается и то нужно, и то. Патроны, гранаты, аптечка минимальная, фляжка с водой. Галеты-сникерсы по карманам разгрузки. Памперсы тоже берем - бывает так, что лежать нужно совсем неподвижно долгие часы. Но чаще всего снайперский туалет - это ямка такая рядом. Лежа приходится делать свои дела. Ну потом прикопаешь, дальше лежишь, ждешь, - такие интимные подробности незнакомые между собой снайперы Дивайс и Фугас рассказывают почти слово в слово.
А еще они берут на "дело" пистолет и пару гранат. Чтобы застрелиться или подорваться, если будет угроза попасть в руки врага. Так уж повелось, что снайперов не любят по обе стороны линии фронта. Их еще во Вторую мировую старались в плен не брать - резали горло на месте, если попадались ранеными. Поэтому все "охотники" во всех армиях планеты к подобному исходу своей жизни готовы. Главное, говорят они - не вырубиться от ранения.
- А если буду в сознании, сам уйду, но пару сепаров с собой прихвачу. Для этого граната всегда резервная есть... - ожесточенно говорит Фугас.
- Пить-есть перед выходом не рекомендуется, так как по нужде сходить во время движения почти нереально. До позиции добираться - это такой акробатический номер, когда ползком несколько километров требуется пропахать, не поднимаясь. Мой рекорд ползком - почти сутки, - рассказывает другой снайпер.
Есть в секторе М такие поля, которые они называют "музыкальными". Это когда урожай не собрали, сухой подсолнечник или кукуруза стоят частоколом. Ползешь через такую "музыкалку", и шум стоит - стебли друг о друга стучат.
- Далеко слышно, сепары как услышат, сразу начинают или из пулемета, или минометами садить по полю. Тут остается лишь молиться кому угодно, только бы мина рядом не прилетела. Если ранят напарник, то попытается вытащить. Если убьют, то труп будет лежать неделю-другую, пока какая-то наша группа не вытащит что осталось. А может и не вытащить, если слишком далеко забрались, - говорит Дивайс.
- Как-то был случай, когда ночью ползли группой на позиции очень долго. Слышим - стрекотание. Дрон летит российский над нами. Ну и завис над группой. А есть такая аппаратура новейшая, когда дрон автоматически определяет объекты с температурой, которая отличается от температуры окружающей среды. Определив такие объекты, беспилотник посылает радиосигнал с координатами. Если такой дрон над тобой, то все, можно в землю закапываться - вероятность того, что мина прилетит - процентов 90. Мы тогда увидели дрон, начали отползать с того места. А "стрекоза" - за нами. Проползем чуть - она нас преследует. Ну все, думаем, сейчас гайки нам будут. Перевернулись ничком, друг друга закидали землей и травой. Лежим, ждем - может, отцепится этот дрон проклятый. Но пронесло тогда, машина пожужжала еще над нами и улетела восвояси, - вспоминает Гаджет. - А сбить БПЛА выстрелом нельзя: первый выстрел - это конец боевого выхода снайпера или разведчика. Сразу замес начинается - либо из пулемета крупнокалиберного лупанут, либо мина прилетит. А бывает, что все сразу прилетает! Если позиция снайпера или разведчика обнаружена, можно смело ползти обратно. Но ползти быстро не получается - после обнаружения всегда начинается кромешный ад. Поэтому возвращаться всегда трудней, чем ползти на позицию.
- На боевой лежке можно находиться долго. Часами, а то и сутками. Главное, чтобы тебя не заметили, - делится опытом Фугас. - Маскировка - это главное. Советский маскхалат "Кикимора" - пока лучшее, что придумали для снайперов. Но есть и самодельные маскировки - хлопцы некоторые сами делают, из ленточек, кусочков ткани, краски. Все зависит от местности и сезона. Легче всего работать в межсезонье - весной и осенью. Но если дождь, то лежишь мокрый, как лягушка. Летом очень жарко, иногда приходится торчать на солнцепеке сутки. Ствол, разгрузка, все так нагревается, что плаваешь в собственном поту. Зимой можно запросто отморозить все что угодно. Карематы и термобелье не спасают, прибирает до костей стужа от земли. Опытные снайперы как бы впадают в своеобразную медитацию. Но это не так, как у йогов, отключаться от реальности нельзя, снайпер должен постоянно оценивать внешний мир, ждать, когда можно отработать по вражеской позиции пару выстрелов и вовремя уйти с лежки.
- Сколько я уничтожил? - переспрашивает Дивайс. - Не считал. Вообще-то много. Стреляешь, смотришь в прицел - цель упала. Значит можно зарубку делать. Это шутка такая. На самом деле, зарубок никто не делает - это порча оружия, за это старшина даст по шее.
- Как-то было такое, ликвидировали лежку диверсантов - расстреляли двоих, третий попробовал сорваться. Мы его все-таки догнали. Сепар сопротивлялся, и моему напарнику даже пришлось огреть его винтарем по горбу. Так он ударил его с такой силой, что погнул ствол. Ну и не дотащили его до наших позиций - тяжелый он был и в сознание не приходил после удара стволом по шее. В общем, оставили там. Двухсотым уже... - вспоминает солдат.
- Помимо того, что на боевом выходе нужно пробраться на несколько километров в "минус", на нейтралку, незаметно, нужно смотреть перед собой. Сюрпризы - мины да растяжки - сейчас везде. Их как грибов сейчас после дождя. Немало наших снайперов и разведчиков, как наших, так и сепарских и российских, осталось в полях. Некоторых двухсотых даже забрать невозможно - кругом в земле "гостинцы" лежат. Мины и растяжки ставят сейчас все подряд. Каких-то карт минных заграждений и минных полей не делают, так запоминают только. Потом, когда уходят на ротацию, лишь показывают сменщикам, мол, там-то - мины, туда-то не суйтесь. А новые уже свои мины закладывают, в общем, послевоенным саперам предстоит потрудиться лет десять-двадцать, - сокрушается Фугас.
- Наградами нас, снайперов, не жалуют. Сколько бы целей ни уничтожил, доказать их практически нереально. Командиры их не видят. Знают только, что был мой выход, после этого вражеский снайпер ушел в "минус", больше не стреляет по нашим. Вот это как бы подтверждение. Но орден за это все равно не дадут. Меня наградили только волонтерским орденом. Но мне как бы и не надо. Главное, чтобы война поскорее закончилась. Странная она какая-то. Домой приезжаю - огромное количество парней по барам да ночным клубам зависает. Веселятся так, будто ничего не происходит и войны у нас нет. А на передке воевать некому, даже дедов по мобилизации гребут, знаю пару таких. Такие дела... - пожимает плечами Дивайс.
- Когда приезжаю с передка в тыл, ох... ваю от увиденного. Куча каких-то "героев" шляется по столице, грудь сплошь завешана орденами какими-то да медальками левыми. Орут то и дело "Слава Украине!", важные такие. А когда спрашиваешь, где был да кем служил, такие бойцы куда-то сразу теряются. А настоящие парни, те, кто реально воевал, с орденами не очень любят показываться. У них другая забота, как бы прожить на гражданке. Работы нет, денег нет. Это такое... Вот поэтому, я как ушел на дембель, походил, посмотрел на это все, да и подписал контракт по новой. Буду делать то, что умею, и быть там, где я нужен - на передовой, - резюмирует Фугас.
Продолжение следует...
Автор - Александр Сибирцев, фотографий нет по понятным причинам
