Марк Фейгин: Если бы ФСБ считала Сущенко шпионом, его бы могли не пустить в Россию. Возможно, он им для чего-то нужен

На прошлой неделе, Федеральная служба безопасности РФ в очередной раз отличилась в вопросе создания поводов для международного скандала. 30 сентября в Москве был задержан парижский корреспондент государственного информационного агентства "Укринформ" Роман Сущенко.

Несколько дней спустя, российские правозащитники случайно обнаружили журналиста в Лефортовском СИЗО, после чего информация о его задержании просочилась в прессу. Практически сразу же после этого, решением российского суда, Сущенко был арестован на два месяца, по подозрению в шпионаже. Реакция Украины и международного сообщества не заставила себя ждать, но Россию, судя по всему, это мало волнует. Несмотря на ноту украинского МИДа, к Роману Сущенко до сих пор не допущен украинский консул, а адвокат журналиста Марк Фейгин впервые увидел своего подзащитного только 4 октября. Впрочем, сам Фейгин считает, что его допустили к Сущенкосостоялся довольно быстро. Об этом, и о деталях пребывания украинского журналиста в СИЗО ФСБ "Зеркало недели" расспросило Фейгина сразу же после его первой встречи с подзащитным.

Марк Захарович, вы, наконец-то, смогли попасть к своему подзащитному Роману Сущенко. Расскажите, как он выглядит, как себя чувствует и каковы условия его содержания?

Роман находится в двухместной камере. В этой тюрьме (Лефортовское СИЗО-ред.), в основном, все камеры двухместные. После карантина (процедура медосмотра при попадании в СИЗО - ред.), ему вернули вещи, в которых его задержали - футболку, брюки, куртку. Чувствует он себя нормально, достаточно бодро. Я не обнаружил даже приблизительных признаков подавленности, моральное состояние Романа не внушает никаких опасений.

Могу, также, сказать, что я попал к нему достаточно быстро. Считаю, что полтора дня, которые мне понадобились для вступления в дело и встречи с подзащитным, по меркам российского "гибридного" судопроизводства - это почти космическая скорость. Для справки скажу, что большая часть адвокатов, пытающихся попасть к тому же Панову либо Захтею, задержанным по делу "крымских диверсантов", не могут этого сделать уже два месяца.

Как считаете, о чем свидетельствует такой быстрый допуск вас к делу?

Думаю, существует комплекс причин. Во-первых, все очень громко и шумно публично. А во-вторых, может это звучит нескромно, но все-таки они меня побаиваются, больше, чем других адвокатом, из-за той же публичности.

Говорят, что Лефортовская тюрьма - это чуть ли не крепость, в которую очень сложно попасть. Впервые информацию о Романе Сущенко обнародовали российские правозащитники. Туда пускают обычных правозащитников?

Информацию обнародовали члены ОНК (Общественная наблюдательная комиссия - ред.). По закону, ее представители имеют право посещать места содержания под стражей и тюрьмы, для проверки условий содержания и соблюдения прав человека, в том числе, они могут посещать и эту тюрьму.

Лефортовское СИЗО - небольшая тюрьма, бывшая тюрьма КГБ. Ее еще иногда называют "ведомственной". Эта тюрьма - действительно особенная, потому что там содержатся лица, обвиняемые либо подозреваемые в очень серьезных преступлениях. По большей части, их дела ведет следственное управление ФСБ России.

Вы уже говорили, но я еще раз уточню: пыток к Роману не применяют?

Нет. Никто его не пытал. Его, как обычно, психологически "разводили", на предмет того, что "ты будешь сидеть 12 лет" и "тебе надо подписать явку с повинной". Это обычный набор методов (ФСБ -ред.), ничего из ряда вон выходящего. Явку с повинной Роман, разумеется, не подписал.

Спрашивали ли вы у Сущенко, каким образом он оказался в Москве? Ведь он, как бывший военный и нынешний журналист, не мог не понимать, что, при существующей ситуации, в Москву ездить опасно, даже если это поездка к родственникам?

К сожалению, у меня не было возможности обсудить это за то короткое время, что я у него пробыл. Но, по моей информации, это был его личный визит к брату. Это была краткосрочная поездка, не думаю, что для нее были какие-то особенные причины, профессиональные обязанности Роман выполнять не планировал.

Говорил ли он вам, при каких обстоятельствах он был задержан, и как это произошло?

Я изучал постановление о возбуждении уголовного дела. Это было обычное задержание, в отношении Сущенко было проведено оперативное мероприятие.

Вы можете рассказать, в чем конкретно его обвиняют?

Обвиняют его в шпионаже, по ст. 276 КК РФ. В постановлении действительно есть некая фабула обвинения с описанием событий. К сожалению, об этих событиях я рассказать не могу, поскольку они могут составлять государственную тайну. Я не давал подписки о неразглашении, но если сейчас вдамся в детали, это послужит основанием для выведения меня из дела, а Роман очень просил помогать ему, и я не могу так рисковать. Но никакого шпионажа там нет.

Обвинение Сущенко уже предъявили?

Обвинение предъявят в пятницу (7 октября - ред.), сейчас он помещен под стражу в статусе подозреваемого. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого будет в пятницу.

Вас допустили к материалам дела?

Да, я получил допуск, поскольку обратился с ходатайством о вступлении в дело, на основании соглашения, заключенного с супругой и подтвержденного самим Романом. Видимо, следователем было вынесено и направлено в СИЗО соответствующее постановление, собственно, на этом основании меня к нему и пустили.

Как вы считаете, какова цель задержания Романа Сущенко? Ведь ФСБ РФ же не могла не предполагать, что арест журналиста автоматически приведет к большому международному скандалу?

Могли понимать, а могли и не понимать. Их поведение прогнозировать сложно. Я на их месте никогда не буду, но если бы вы спросили, я бы десять раз подумал, а стоит ли игра свеч? Ведь речь идет о журналисте, который, к тому же, 6 лет работает в Париже, а это означает, что точно будет скандал.

Я не знаю, чем они руководствовались. Ведь, если они считали его шпионом, они могли бы просто не пускать его в страну. Кто мешал это сделать? Я не могу точно утверждать, но, возможно, он был им для чего-то нужен.

Может, они хотят сделать из этого дела такой же показательный процесс, как по Савченко?

Как можно сделать показательный процесс, если он будет закрытым, по причине наличия там государственной тайны? Думаю, более справедливым является допущение, что Сущенко хотят осудить и обменять на кого-то, кто содержится в Киеве.

Вот я как раз и хотела спросить, не считаете ли вы, что Сущенко стал очередным украинским заложником в руках российских властей?

С политической точки зрения, конечно.

Как считаете, каким может быть предмет политического торга в данном случае?

Я не знаю, кто, из числа граждан России, содержится в украинских тюрьмах в качестве обвиняемых или осужденных, и есть ли среди этих людей сотрудники спецслужб. Но, если таковые есть, и об этом знает российская сторона, наверно, на таких людей могли бы обменять. Я исхожу исключительно из предыдущей практики: ведь был же обмен по Савченко? Почему бы ему не быть и в других случаях?

Следующий вопрос, конечно, риторичен, но все-таки... какова перспектива выиграть это дело?

Нулевая. В России нет суда, в котором можно было бы выиграть хоть какое-нибудь дело. Оправдательных приговоров не существует, тем более, по политическим делам против украинцев. Не существует решений, которые были бы не в пользу власти. Иначе, зачем бы они его "брали"?

В то же время, это не означает, что человека нельзя спасти. Нужно разделить понятия "выиграть дело" и "спасти". И спасти Романа можно.

Каким образом?

Публичное давление может привести к его освобождению либо обмену. Я считаю, что в данном деле это возможно. До меня долетают всякие споры на тему "может быть, Фейгин не так защищает, набивает политическую цену подзащитным, а обмен в таких условиях может быть слишком дорогим" и т. д. Критика - это хорошо, дискуссии - это замечательно, но, когда они основываются на непонимании - это печально.

Но ведь публичный резонанс действительно поднимает цену Романа, как заложника?

А кто определяет, какова цена человеческой судьбы? И потом, если мы защищаем Романа, как журналиста и украинского гражданина, разве мы не действуем в интересах самого украинского общества? Упреки в том, что кто-то достоин, а кто-то не достоин, сугубо субъективны. Вот, например, за Савченко как боролись? Понятно, что общество слегка разочаровалось, получив Савченко обратно, но, тем не менее, она дома.

Я считаю, что за Савченко правильно боролись, и заплатили правильную цену. Потому что это нужно было не только самой Савченко, но и украинцам.

Вы знаете о судьбе Гилада Шалита (израильский военный, захваченный в плен палестинцами в 2006 г. и освобожденный по обмену в 2011 г., после нескольких безуспешных операций по освобождению - ред.). За него отдали полторы тысячи террористов, которые отбывали наказание, и это при том, что в бою он проявил себя не лучшим образом. Но израильское общество нашло в себе силы и возможности его обменять, потому что другие солдаты, смотря, как боролись за судьбу Гилада Шалита, не боялись, что их бросит родное государство.

Или вот, например, Черний, который давал показания на Сенцова и Кольченко? Сколько стоит его жизнь? Ну, вот, человек - не герой, расклеился и всех сдал. Его надо спасать? Ведь он же все равно - гражданин Украины.

Человеческая жизнь сама по себе очень дорога. Не все люди сильны, люди бывают и слабыми. Но только украинское общество может решать, дает ли оно фору таким слабым людям, по отношению к сильным. Это не мне решать.