Красная и черная бумага
Отслеживая попытки внесения изменений в законодательные акты, я столкнулся с такой закономерностью: чем хуже в стране обстоит дело с уголовной преступностью, тем чаще поднимают вопросы о гуманности в отношении заключенных. К призывам о всяких амнистиях я уже привык. Но эта тема затронула меня за живое. Она касается возможного помилования лиц, отбывающих... пожизненное заключение.
Красная бумага
В свое время, после окончания с отличием Рязанской высшей школы МВД СССР, готовившей кадры для системы исправительно-трудовых учреждений, я более десяти лет проработал заместителем начальника колонии усиленного режима в селе Константиновка Арбузинского района. Мне доводилось решать вопросы, связанные с помилованием осужденных. Обычно заключенный, отбыв определенный срок, сам или с помощью родственников направлял слезное прошение на имя главы государства, которое уходило в далекую Москву. Сначала эти документы рассматривали в специальной Комиссии по помилованию. А после тщательной проверки их направляли первому лицу государства в виде проекта Указа. Когда он его подписывал, выписка из данного Указа приходила в колонию. Это был специальный бланк, по диагонали которого проходила красная полоса. Начальник спецчасти знакомил с ним осужденного. А вскоре зону облетала весть: Коляну пришла «красная бумага». Обычно помилование было двух видов. В первом случае осужденному сокращался срок наказания. В другом - при наличии небольшого срока - зэк выходил на волю.
Кто как миловал
Приблизительно по такой схеме помилование осуществляется и ныне. В мои руки попала интересная статистика: как ранее миловали осужденных президенты Украины. Так, Леонид Кучма в 2000 году помиловал 1351, а Виктор Ющенко в 2006 году - 1018 человек. А вот Виктор Янукович не шибко жаловал своих бывших собратьев по нарам. В 2011 году он помиловал четверых, а в 2014 году - всего двоих осужденных. Петр Порошенко в 2015 году помиловал 67 зэков. Многие помилованные отбывали срок за убийство. Они совершили это преступление на бытовой почве. В основном это были женщины, воспитывающие малых детей. Убивали они своих мужей или сожителей, находясь в состоянии аффекта. Будучи избитыми до полусмерти, они хватались за нож или топор и наносили мучителю смертельные удары. Этим женщинам всего лишь сокращали срок отбытия наказания. И это может свидетельствовать об истинном гуманизме нынешней власти.
Однако с недавних пор звучат предложения о возможном помиловании лиц, приговоренных к пожизненному заключению. Раскрою эту тему шире. До марта 1997 года за жестокое убийство двух и более человек способом, опасным для окружающих, с последующим глумлением над трупом, а равно убийство малолетнего ребенка или беременной женщины, приговаривали к расстрелу. На зэковском жаргоне это звучало как «помазать лоб зеленкой». С тех пор сотрудники администрации СИЗО называли этих людей «смертниками». Блок отдельных камер, где они содержались, назывался «блок смертников» и находился под усиленной круглосуточной охраной.
По поводу того, как приводился в исполнение смертный приговор, существовали разные мифы. Наиболее распространенным был такой: зэк шел по узкому коридору, и специально назначенный сотрудник - обычно офицер МВД стрелял ему в затылок из табельного «Макарова». Хотя все было до банальности просто - после того, как осужденного приговаривали к расстрелу, его помещали в одиночную камеру тюрьмы и давали время написать прошение о помиловании на имя главы государства. После чего тянулись мучительные дни и месяцы ожидания. Недаром «смертники» называли этот период так: ожидание смерти - гораздо страшнее смерти. Но проходило определенное время, и в тюрьму приходил документ с отказом в помиловании. Зэки называли его «черная бумага». И вскоре наступало время исполнения приговора. «Смертника» приводили в отдельную камеру и ставили к стенке. А сам расстрел происходил в присутствии ограниченного круга лиц: начальника тюрьмы, прокурора и тюремного врача. Начальник тюрьмы зачитывал документ, которым осужденному было отказано в помиловании. И давал команду: «Именем... привести приговор в исполнение!». Затем следовал выстрел в упор. Доктор констатировал смерть.
Далее члены комиссии подписывали акт о приведении приговора в исполнение. Труп родственникам не выдавали, лишь отправляли им его личные вещи и уведомление, что приговор такого-то числа приведен в исполнение. Труп казненного под усиленной охраной отвозили на заранее определенное кладбище. Там его хоронили без свидетелей. А вместо креста на могиле вкапывали столб с номером. Затем личное дело расстрелянного отправляли в архив.
Исповедь перед расстрелом
Напомню, что расстреливать преступников в Украине прекратили в марте 1997 года. Я в то время проходил службу в должности пресс-офицера управления уголовного розыска УМВД Николаевской области. И мне руководство УИТУ разрешило побеседовать с глазу на глаз с одним из последних «смертников», находящихся тогда в Николаевском СИЗО №2. Это был Николай Кержаков. Вот его история. Освободившись в мае 1995 года по концу срока наказания, он к себе на родину в Нижний Новгород не поехал. А остановился в Николаеве у своего кореша, «откинувшегося» раньше и проживавшего у сожительницы на улице Лазурной.
В тот весенний день после пьянки Кержаков начал приставать к подруге кореша. Тот полез в драку. Будучи моложе и сильнее, Колян схватил кухонный топорик и размозжил корешу голову. Сожительница убитого и зашедшая к ним в гости соседка подняли крик. Стремясь избавиться от свидетелей, Кержаков тем же топориком зарубил и их. От предсмертного крика проснулись и заревели двое малышей. По словам убийцы, вид свежей крови подействовал на него возбуждающе, остановиться он уже не смог. Все тем те окровавленным топориком он убил и детей, нанес каждому по десятку рубленых ран. После чего убийца, как ни в чем не бывало, помылся в ванной, доел не успевший остыть борщ. И, собрав свои вещички, покинул залитую кровью квартиру, чтобы быстрее уехать к матери в Горький. Но в спешке потерял свой паспорт. Слоняясь по притонам, он решил сделать новый, однако на это нужно было время. В итоге сыщики вышли на его след и задержали уже на вокзале.
Суд приговорил Кержакова за зверское убийство пяти человек к расстрелу. Вот с этим кровавым убийцей мне и довелось беседовать в одиночной камере. Он поведал мне, что обратился к Богу и верит, что тот простил его за смертный грех. «Смертник» показал имевшиеся в камере несколько икон и церковную литературу.
Возможно, Бог и простил кровавого убийцу, а вот Закон - нет.
30 декабря 1996 года приговор в отношении Кержакова был приведен в исполнение в «расстрельной» камере одной из украинских тюрем. В камере «смертников» он вел дневник. Его передали мне. Убийца писал, что Бог простил его, и после освобождения он собирается начать жизнь с чистого листа. На основании этих записей я тогда написал материал «Дневник мертвого человека».
Маньяк, мечтающий о помиловании
Вот примерно такая категория осужденных ранее отбывала и ныне отбывает пожизненное заключение. Взять хотя бы того же Сергея Ткача, на счету которого
32 только доказанных убийства. Журналисты нарекли его «пологовским маньяком». И такие изверги мечтают о помиловании, надеясь, что пожизненный срок им будет заменен на 25 лет лишения свободы.
Согласно имеющимся данным, ныне в Украине отбывают наказание около 2000 человек, приговоренных к пожизненному заключению, в том чиле 23 женщины. 400 человек остались в местах лишения свободы на оккупированной территории Донецкой и Луганской областей. Причем некоторые пожизненники были освобождены и пополнили ряды боевиков так называемых «ДНР/ЛНР». А некоторые сбежали во время артиллерийских обстрелов колоний. Бывали случаи, когда их передавали для дальнейшего отбытия наказания из учреждений, базирующихся в этих «ДНР/ЛНР» на подконтрольную Украине территорию.
Кстати, по данным статистики, ежегодно в Украине к пожизненному заключению суды приговаривают до 50 человек. И все понимают, что их число будет расти.
Гуманизм и пиар?
У разных категорий людей, ратующих за помилование таких лиц, свои цели. Правозащитники настаивают на этом ради призрачного гуманизма. А вот прагматичные чиновники и депутаты преследуют исключительно экономические цели. Мотивируя, что пожизненников нужно кормить, поить, одевать, надежно охранять. Как показывает практика: одного такого осужденного охраняют и обслуживают от трех до пяти человек. А им тоже нужно платить.
Прибавьте к этому бытовое обслуживание, инженерное обеспечение системы охраны. И все эти затраты тяжелым бременем ложатся на бюджет страны. А ведь эти деньги с большей пользой можно потратить на другие, причем благие цели.
Вот такие мысли возникли у меня после ознакомления с информацией о возможном помиловании лиц, приговоренных к пожизненному заключению. Но, как говорят в народе, поживем - увидим...
