Борис Филатов: "Я не человек Коломойского"
На четвертом этаже здания горсовета по улице Дмитрия Яворницкого в Днепре кипит работа - чиновники то и дело бегают туда-сюда. Некоторые признаются: только вчера в мэрию нежданно нагрянули журналисты одного из ведущих телеканалов страны, дежурят в микроавтобусе с охраной до сих пор - из-за этого график у Бориса Филатова слегка сбился.
"Руководитель банды титушек стал одним из самых приближенных людей мэра Бориса Филатова. Как такое могло произойти - попробуем спросить у городского головы лично", - с этого начинается материал, который телеканал показал 21 ноября 2016 года, в третью годовщину Майдана. Речь идет о Евгении Таране - муже заместителя городского головы Днепра Светланы Епифанцевой. В эфире депутат от УКРОПа Виталий Куприй рассказал, что именно Таран является одним из организаторов его жестокого избиения, в результате которого у Куприя была сломана ключица, а сам он чудом остался жив.
В мэрии от сюжета слегка опешили. "Как может Филатов прокомментировать что-то связанное с мужем своего зама?" - не понимают в команде мэра.
Портал Newsmir.info публикует разговор с Борисом Филатовым от первого лица.
Первую часть можно почитать здесь
Если коснуться вопроса партии "УКРОП", то в ней сейчас идет внутрипартийный конфликт, и, на мой взгляд, этот конфликт был заложен изначально - потому что изначально "УКРОП" был полилидерной партией. То есть, если бы лидер был один, вся партия выстраивалась бы по вертикали. А с учетом того, что у нас изначально все были начальниками, то рано или поздно это должно было привести к выяснению отношений. Я не хочу называть фамилии, но это уже и так выплеснулось. Во-вторых, если мы условно говорим о политсовете, то в нем есть очень разные фигуры - например такие уважаемые депутаты, как Игорь Палица, а есть люди, которые возникли ниоткуда - например тот же Денис Борисенко. Его политический статус несоизмерим со статусом Игоря Палицы или моим - именно поэтому, если в телеге есть пятое колесо, то рано или поздно это станет фактором дестабилизации.
Я искренне надеюсь, что в партии рано или поздно наступит какой-то даже не диалог, а консенсус. Потому что диалог как бы никогда не прекращался. С другой стороны, в силу естественных своих должностных обязанностей я от партии постепенно начинаю дистанцироваться. Согласно данным соцопросов, в Днепре мой рейтинг в три раза выше, чем у партии - у партии 16%, а у меня 46%.
Это говорит о том, что люди видят работу исполнительной власти, городского головы и, в конечном счете, меня с партией перестают отождествлять. То есть я фактически тяну за собой партийный рейтинг. По-большему счету я прекрасно вижу, что люди устали от партий, политики, выяснений отношений, кризиса - люди хотят конкретных дел, а не слов. Поэтому я пытаюсь перестроиться и перейти от политдеклараций к результатам.
Моим однопартийцам не сильно понравилось, когда я заявил, что в кресле мэра у меня поменялось мировоззрение - одно дело выйти на трибуну и кричать о том, что Минские соглашения - это "зрада". А другое дело сидеть в кресле и выстраивать лояльные рабочие отношения с руководителями государства. Потому что мэр - не может находиться в политической конфронтации с президентом или премьер-министром. Нет, я не боюсь, что мне наверху будут вставлять палки в колеса - но, условно говоря, если есть бюджет на строительство дорог, он не безразмерный, и завтра моим коллегам дадут что-то на строительство дорог, а Днепру не дадут. В идеале мэр такого сложного города, как Днепр, должен быть беспартийным.
Я вспоминаю опыт своего предшественника Ивана Ивановича Куличенко - о нем много всякого говорят, но он единственный из политиков, кто реально мне помогает и много делает для города. Куличенко всегда был беспартийным, за исключением того случая, когда его силой заставили вступить в "Партию Регионов" - его просто загнали туда палкой.
Поэтому город у нас сложный, и симпатии делятся пополам - с одной стороны, за счет моей деятельности сильно начал "провисать" "Оппоблок", а с другой - достаточно сильно растут проекты Рабиновича и Мураева. Но чтобы в этом городе находить консенсус и соблюдать баланс, нельзя идти в одном направлении: городской голова - он городской голова для всех, независимо от политической или партийной ориентации.
Я общаюсь со всеми, с моими коллегами-мэрами у нас ровные отношения. Было бы глупо с моей стороны попасть на свой нынешний пост и начать всем крутить дули. Мы дружим с мэром Винницы Сергеем Моргуновым, у меня теплые отношения с мэром Николаева Александром Сенкевичем. Часто разговариваем по телефону с Андреем Садовым - не так давно говорили с ним о вопросе с дополнительными бюджетными обязанностями, которые на нас сейчас правительство повесило. Даже с Геннадием Кернесом у нас ровные отношения. При всей моей неприязни к его политической позиции, я никогда не позволю себе критиковать его или остальных коллег. Не мне рассказывать харьковчанам или одеситам, кого им выбирать - Кернеса, Труханова или кого-то еще. Тем более что эти люди получили серьезный электоральный результат. Можно критиковать, но каждая территориальная громада имеет свое право выбора.
Поэтому с мэрами мы созваниваемся, говорим, обмениваемся опытом. А с Моргуновым у нас обычная человеческая дружба.
Я дружу с винницкой командой, не из-за президента или премьер-министра, а просто потому, что Винница - это флагман местного самоуправления. Мы много общаемся с мэром Винницы Сергеем Моргуновым, вместе ездим в заграничные командировки - последний раз мы ездили с ним в Прибалтику, изучать опыт дорожного строительства.
В Днепре работает сейчас винницкая команда - реформирует транспорт. Я просто устал гоняться за нашим ворьем и жуликами, позвонил премьер-министру и попросил прислать мне внешнее управление. И сейчас у меня департамент транспорта курируют работники винницкого горисполкома. Я не говорю, хорошо это или плохо, но в Виннице муниципальный электротранспорт возрожден, там даже делают собственные трамваи. Мы тоже хотим так же в Днепре.
Я не хочу придумывать велосипед, когда можно взять винницкий опыт, пропустить его через ксерокс и применить здесь.
Признаюсь честно - не очень люблю ходить в Верховную Раду, я не был очень счастлив, пока там находился, но когда я уходил - возможно, был единственным, с кем прощались стоя и аплодируя. Я просто вышел на трибуну и сказал: ребята, простите, кого обидел или оскорбил, простите по-православному. В Раде такого никогда не было, поэтому мне аплодировали стоя. У меня и сейчас со всеми в Раде ровные отношения, за исключением нескольких человек вроде Вилкула. Было бы крайне недальновидно быть с руководством государства на "ты", но, например, с премьер-министром мы на "ты", со спикером и с генпрокурором тоже.
Я попал во власть в 2014 году уже не мальчиком, у меня был опыт общения с сильными мира сего. И сейчас я вижу, как изменилось отношение к местному самоуправлению со стороны руководителей государства.
Причем в лучшую сторону. Скажу, что это реальное достижение Гройсмана - он был основным локомотивом и провайдером в наши ряды децентрализации. Каждый раз, когда мы собираемся у Гройсмана, он садится и говорит нам: ребята, я с вами говорю не как премьер, а как ваш коллега, мэр. Мы можем долго сидеть, спорить, ругаться, что-то обсуждать, но это уже другой уровень коммуникации, чем когда сидит какой-то Азаров и читает текст с бумажки. Думаю, что в этом есть большая заслуга и президента, и Арсения Яценюка - такой уровень коммуницирования начался еще при нем, общество это со временем оценит. Сейчас, при постоянной и нарастающей "зраде", общество не замечает, что децентрализация началась, она работает. И мне, как мэру, никто не звонит из Киева и не говорит, что я должен здесь делать, с кем заключать договоры, ко мне не присылают своих знакомых и друзей в надсмотрщики.
Моя команда собрана из таких разных кубиков, что до сих пор не могу до конца сказать, что я всеми доволен. Есть, конечно, настоящие находки вроде Яники Мерило. В результате политических договоренностей я привел в свою команду бывших членов "Оппоблока". За Светлану Епифанцеву, например, меня казнило полстраны, но ее работой я доволен. Я не хочу здесь говорить, что мы знакомы с ней с детства, вместе учились в университете, она дружила с моей покойной мамой, но потом наши политические дороги разошлись. Это мелко о таком рассказывать. Но Светлана Владимировна просто сидит и работает каждый день, занимаясь таким тяжелым направлением, как социальная защита. Поверьте, это очень тяжелый хлеб - когда в день к тебе приходят 80 страждущих и ты должен всем помочь.
Поэтому у меня очень разнообразная команда, я пытаюсь выискивать людей по крупицам, но признаюсь: крепких хозяйственников в ней нет. Я вообще этого словосочетания пытаюсь избегать - даже в предвыборной кампании не употреблял. Хотя все вокруг твердили: "Филатов не крепкий хозяйственник". А я просто приходил к людям и говорил - вот посмотрите на эту не ремонтируемую десятилетиями крышу, гляньте себе под ноги - здесь тогда руководил крепкий хозяйственник, и что?
А вообще в стране с кадрами проблемы - не только в Днепре. Что можно говорить о крепких хозяйственниках с советским мышлением или людях, которые никогда в жизни не были за границей и даже представить себе не могут город в будущем?
Иногда я шучу, что пока читаю книги и думаю вместе с концептологами, как бы нашему городу избежать участи Детройта, в это время мне звонят депутаты горсовета и начинают катать истерики о том, что где-то кто-то снес чей-то ларек. Сейчас я хочу усилить это направление и создал Департамент стратегического развития. Туда пошел молодой перспективный бизнесмен Максим Кучугура. Он из "Блока Петра Порошенко", но для меня это не играло роли - никаких договоренностей здесь нет. Парень пришел ко мне и сам изъявил желание заняться стратегией. "Пока вы тут копаетесь с канализацией, дорогами и ремонтами, я хочу, чтобы мы начали думать над вещами, которые люди увидят через год", - так он сказал.
Я реально хочу, чтобы мы начали продумывать такие вещи - например, мы хотим просчитать и реанимировать речной транспорт. Когда летом можно сесть на Коммунаре и проплыть до Победы не в душном автобусе, а с ветерком, по Днепру. Сейчас мы создаем стратегию, поскольку нужна программа. Нужно учесть демографию, статистику, финансы, все возможности - тогда можно выписать какую-то стратегию. До этого у города была стратегия. Но любая революция или война обнуляют такие вещи.
Помните, как в "Белой гвардии": когда происходит революция, ты попадаешь в воронку и не понимаешь, на каком берегу тебя выбросит. Честно признаюсь, мое попадание во власть было обычным стечением обстоятельств. Мы были первыми из бизнесменов, кто поддержал Майдан здесь. В результате мы получили взамен обыски, санкции, отключение торговых центров от электричества. В итоге ситуация настолько накалилась, что нам с партнерами пришлось сесть на самолет и улететь - позвонили добрые люди и сказали, что выписаны ордера на наш допрос. Мы уезжали в неизвестность и гадали: сможем вернуться или нет?
Когда убили Сережу Нигояна и пролилась первая кровь, я понял в тот момент, что Януковича больше не будет. У нас ведь никогда не было, чтобы в стране убивали людей на площадях. Когда вернулись, то попали с корабля на бал. Янукович как раз сбежал, мы вернулись, и нас сразу назначили в облгосадминистрацию. На тот момент обязанности президента исполнял Александр Турчинов, а в городе был кошмар. Были правые, левые, красные, белые, с палками, ножами, флагами, что-то поджигают, что-то захватывают. Милиция разбежалась, облсовет и обладминистрацию захватили. То есть на тот момент был распад власти. Мы поняли, что если не мы, то больше никто, засучили рукава и начали работать. Собрать все это в кучу было тяжело, но мы справились.
О моей недвижимости в Крыму, наверное, мне лучше забыть: ее "национализировала" Россия, а попросту - отняла. Наши юристы сейчас этим занимаются, но я даже за этим уже не слежу - бесполезно. Почему не пошел договариваться? Скажу честно, я русским никогда не верил, хотя я сам русский.
Конечно, мне предлагали договоренности. Господин Царев, например, все телефоны оборвал - на то время он сидел в одном офисе с Глазьевым. Все время нам звонил, потом мы прекратили общение. Здесь все просто - если господин Фирташ или кто-то другой живет в своем космическом пространстве, то наш дом здесь - здесь живут наши дети, похоронены наши родители, здесь живут наши друзья, здесь находятся наши садики и школы, где мы учились. Я не понимаю, с кем и для чего нужно договариваться - с чекистами что ли?
Когда-то, находясь в облгосадминистрации, мы думали, что вот все закончится, мы отдадим ключи и уйдем дальше заниматься бизнесом. Но началась война, потом Иловайск - пережить это было, конечно, тяжело, но когда все случилось, очень сильно поменялось мировоззрение. Потом грянули выборы, и ко мне приходили сотни людей с просьбой баллотироваться. У меня на тот момент был результат под 60%, и я всегда шутил, что почти догнал Балогу. И когда ты попадаешь в Раду, то понимаешь, что с такой поддержкой просто не можешь обмануть всех этих людей. Находясь в Раде, я не хотел идти в мэры. Но когда узнал, что баллотируется Вилкул, понял, что я единственный, кто может дать ему бой. Потому что не собирался сдавать родной город.
В массовом сознании существует очень много мифов, и со временем эти мифы становятся устойчивыми и начинают жить своей жизнью. Я никогда не говорил, что я человек Коломойского. Но я же не могу выйти на площадь и крикнуть: "Я не человек Коломойского!". С Игорем Валериевичем я знаком несколько десятков лет, у нас были разные периоды общения. Я был корпоративным адвокатом, затем мы были партнерами в проектах по недвижимости. При работе в облгосадминистрации я был его подчиненным.
Поэтому я был в разных ипостасях, но я никогда не был работником Приватбанка, не входил в круг тех людей, которых можно дергать за ниточки. Есть политический проект "УКРОП" - можно много говорить о том, чья это партия, но партия - это, прежде всего, люди. Это живой механизм, и у каждого есть разная степень влияния - насколько я знаю, только партия Олега Ляшко принадлежит ему полностью. Во всем остальном есть свои центры влияния.
Да, мы знакомы с Коломойским, вместе работали, в том числе и в облгосадминистрации, и в бизнесе, - но не более того.
Просто есть вещи, которые лежат на поверхности. То есть, если хочешь быть успешным мэром, то должен замечать эти вещи, не имеешь права закрывать на них глаза и не слушать людей. Ну и понимать, что вне зависимости от твоих симпатий мэр обязан отстаивать интересы громады. Днепр никогда не будет развиваться, если в городе не будет нормального аэропорта, в городе не откроют небо и билет до Киева будет стоить 10 тысяч гривен вместо 1 тысячи гривен. Я просто вижу, как огромное количество моих земляков начинает летать по миру и Украине - например через тот же аэропорт в Запорожье. Это же абсурдно, не находите?
Когда я выхожу из самолета, а ко мне подходят прихожане нашей синагоги с огромными бородами и говорят, что это кошмар, в этом аэропорту даже тачек для багажа нет, я им отвечаю: "Ну вы же знаете, куда нужно обращаться". Они говорят: "Знаем, спасибо вам хоть за дороги". Это все время обсуждается, и с этим нужно что-то решать. Рано или поздно найдутся люди, которые поднимут этот вопрос.
Я не хотел бы обсуждать степень влияния господина Коломойского на ситуацию в аэропорту. Просто считаю, что в любом случае умные всегда договорятся. Я призываю его к диалогу, к переговорам. Например, город готов рассмотреть вопрос приобретения у компании "Днеправиа" терминала действующего аэропорта. Ибо если мэр будет закрывать на это глаза, люди его не поймут, и когда-нибудь эта ситуация рванет, как из-под крышки.
Филатова что трави, что не трави - ему все как с гуся вода. Я к этому привык. Во время избирательной кампании меня круглосуточно поливали грязью пять всеукраинских каналов. Передачи, разоблачения, даже ряженных показывали, которые в военной форме утверждали, что я организовал Иловайский котел. Да, были люди, которые сидели в камуфляже, с медалями и такое говорили. Ну и ничего со мной после этого не случилось.
Вот говорят, что Филатов украл то полтора миллиарда гривен, то полтора миллиона долларов. Никто не видел ни одного документа. Рассказывают, что Филатов сносит ларьки, чтобы свои поставить, - и никто ни одного моего ларька не видел. На это многие ведутся по той простой причине, что воровали всегда, и этот такой же. Ситуация здесь очень проста - против меня объединились политически не объединяемые.
Тот же "Оппоблок", который я умножил "на ноль", - к ним присоединился мой бывший заместитель со своими амбициями, которого я сам отсюда отправил, плюс депутат от "Оппоблока" Сергей Суханов, который сейчас всем рассказывает, что я его чуть отверткой не зарезал.
Все это объединилось под соусом а-ля "вечно недовольные демократы". К ним присоединились общественные активисты... Я смотрю на это объединение, как на братание жабы и жука. И если завтра я уйду со своего места, они поубивают друг друга, потому что все, что их объединяет сейчас, - это только моя персона.
Влияние Коломойского на внутренний партийный конфликт переоценивается. Многим моим однопартийцам не нравится история моего успеха. Взять того же Куприя - я вам честно скажу, что если он завтра будет баллотироваться по мажоритарному округу, я думаю, он наберет от 0,3 до 3%. И такие люди у нас есть. У них конгломерат мотиваций объединится против меня - амбиции, месть, имущественные интересы. Я ведь многим наступил на хвост, но город остался неразграбленным. И чтобы вы понимали - когда я пришел сюда, у Днепра украли ЗАГС, три отделения полиции, библиотеку и даже военкомат. То есть сидит военком в военкомате, и он еще не в курсе, что здание уже не городское, а в частной собственности. Сейчас вернуть военкомат городу помогает областная прокуратура.
В истории не ново, что люди, которых высадили из-за стола, объединяются против тех, кто их из-за стола и высадил.
Продолжение разговора с Борисом Филатовым читайте на портале Newsmir.info в четверг, 1 декабря 2016 года.
