Война в Украине стала "предупредительным выстрелом": СМИ о встрече, которая решит судьбу Запада
Немецкий канцлер Ангела Меркель во время встречи с президентом США Дональдом Трампом не просто представляет Германию. Она принесла с собой все надежды и тревоги беспокойной Европы, чьи страхи вызваны накалом страстей от Амстердама до Рима, от Парижа до Берлина. Можно без преувеличения сказать, что эта встреча между Трампом и Меркель может определить будущее Западного альянса.
Издание POLITICO в статье, перевод которой сделал ONLINE.UA, пишет о том, какую угрозу для Запада представляет российский президент Владимир Путин, и указывает на единственный путь к мирной и объединенной Европе.
Европу преследует угроза - угроза популистского национализма. Идеологически неясный, он проявляется на континенте в форме правого Национального фронта Франции, посткоммунистической Левой партии Германии и итальянского движения "Пять звезд", которые бросают вызов любым традиционным политическим лозунгам. Хотя позиции этих партий и движений могут отличаться, они неизменно выступают против своих политических элит, Евросоюза и США.
Их поддерживает Россия - либо материально, либо через другие, скрытые инструменты.
Это не случайно. Поскольку политическая стабильность в Европе, социальная сплоченность, экономическое процветание и безопасность сегодня находятся под большей угрозой, чем когда-либо после холодной войны, Россия дестабилизирует ее на всех фронтах. В основе этих кризисов лежит ряд факторов - будь то давно существующий национализм, отсутствие общей внешней политики в еврозоне или неспособность справиться с проблемой мигрантов.
Москва эксплуатирует все эти факторы и усугубляет их пагубное влияние. Подстегивая европейский раскол изнутри, Россия также создает Европе внешнюю угрозу массовым наращиванием вооруженных сил, запугиваниями членов НАТО и попытками разрушить структуру безопасности ЕС, ослабив его связи с Америкой. Если процветающая и демократическая Европа является основной целью США в области национальной безопасности, как это было в течение прошлых 80 лет, тогда российскому режиму можно дать отпор, его можно сдержать и, в конечном счете, свергнуть. Ни одна из внутренних проблем, с которыми сталкивается Европа, не исчезнет до тех пор, пока не ослабнет угроза восточным ее странам.
Другими словами, дорога к целостной, свободной и мирной Европе проходит через Москву.
В тот момент, когда Западу особенно необходимо единство, он распадается. "Брекзит" стал предвестником потенциального конца ЕС, демократического оплота хищнической стратегии России "разделяй и властвуй".
Между тем, с другой стороны Атлантики, американцы выбрали президента, который отказывается от традиционной роли своей страны в качестве опоры либерального миропорядка и хочет заключить союз с режимом, который угрожает его разрушить. В отличие от любого американского президента послевоенной эпохи, мировоззрение Трампа, похоже, совпадает с интересами России в Европе. По крайней мере, в течение следующих четырех лет остается открытым вопрос о том, будет ли у европейского сообщества поддержка США против российской агрессии и диверсионной деятельности. Напротив, Трамп хочет партнерства с Москвой для концентрации внимания на Ближнем Востоке - стратегическая перегруппировка, которая может пожертвовать европейской безопасностью ради российского сотрудничества.
"Концом Европы" может стать не роспуск ЕС, или что-то катастрофическое как война (это также вероятные, хотя и отдаленные, последствия), а медленное, постепенное возвращение к состоянию послевоенной интеграции, а также появление популистских, слабых, националистических правительств, которые больше не будут гарантами либеральных ценностей евроатлантического сообщества, которые будут готовы к сделкам с Москвой. Если это произойдет в будущем, это будет вина апатичных европейцев, отсутствующих американцев и агрессивных русских.
В отличие от времен холодной войны, Россия стремится не к военному и политическому господству в Европе путем наступления Красной Армии и распространения коммунистической идеологии.
Москва хочет обернуть вспять исторические процессы, начавшиеся в 1989 году, когда страны Центральной и Восточной Европы мирно восстановили свою свободу после десятилетий тирании. Президент Владимир Путин, который стал свидетелем крушения советской империи на позиции офицера КГБ в Восточной Германии, и для которого крах Советского Союза был "величайшей геополитической катастрофой века", ощущает отвращение ко всему, что связано с 1989 годом. Путин непримиримо враждебен к США, обвиняя их в том, что они разрушили СССР и унизили Россию.
Поскольку Европейский Союз и НАТО поддержали страны, некогда подконтрольные Кремлю, и служат препятствиями для восстановления российской гегемонии, долгосрочная стратегия Москвы заключается в подрыве и в конечном счете разрушении изнутри этих институтов, традиционно необходимых для сдерживания экспансии России на континенте. Идеальным результатом для Кремля является "финляндизация" Запада - Европа и Америка отказываются от своих принципов, жертвуют своими союзниками и приспосабливаются к кремлевским желаниям, в то время как России не нужно отправлять за границу ни одного солдата. Запад, который разделен, инертен и не уверен в своих основных ценностях, не будет сопротивляться ревизионистским целям России. Именно поэтому россияне поддержали Трампа и именно поэтому так взволнована Меркель.
Путин использует страхи перед исламом, иммиграцию, экономическую инертность (в которой обвиняют "неолиберализм") и глобализацию, чтобы "подтолкнуть" западное общество в выгодном России направлении. Независимо от того насколько радикальной или безнадежной кажется причина, с помощью негласных средств (интернет-троллей), а также значительных и открытых (кредиты в размере 9 миллионов евро "Национальному фронту" Марин Ле Пен) Кремль создает множество разнообразных провокаций в западном мире, с расчетом, что такая стратегия даст высокие результаты при низком риске.
Наиболее ярким примером этого феномена был "Брекзит", который постоянно пропагандировали российские государственные СМИ, поддерживающие множество европейских сепаратистских движений от Каталонии до Венеции.
Недавняя встреча частого гостя Russia Today, поклонника Путина и "Брекзита" Найджела Фаража с основателем WikiLeaks Джулианом Ассанжем в посольстве Эквадора в Лондоне олицетворяет то, что британский журналист Ник Коэн называет "бесстыжим антилиберальным альянсом", который Москва создает во всем западном мире. В качестве более экстремального примера можно привести лидера движения за независимость Калифорнии, который, оказывается, живет в Екатеринбурге. Отделение "Золотого штата" может показаться глупым и расточительным делом для россиян. Но когда главный приз - это отделение седьмой по величине экономики мира от "главного противника", почему бы не выделить на это несколько рублей?
Многим западным лидерам, начиная с президента Трампа, трудно принять стратегическую необходимость относиться к Москве, как к изгою, коей она и является. Немало европейских политических элит, придерживаются такой логики, по-прежнему считают Россию потенциальным партнером. Они советуют нам отойти от правил международного либерального порядка из-за требований ревизионистской власти, которая хочет полностью отменить этот порядок.
Этой доверчивостью отличалась и предыдущая администрация, многие члены которой затем осознали ту угрозу, которую представляет Россия. Барак Обама слишком поздно понял, что режим Путина представляет угрозу западным ценностям и интересам. Его первым дипломатическим гамбитом на посту президента была "перезагрузка" отношений с Москвой, начавшаяся через шесть месяцев после вторжения и оккупации Россией Грузии. Шесть лет спустя, после того, как Россия совершила первую вооруженную аннексию территории на европейском континенте после Второй мировой войны, Обама настаивал: "Мы не вступаем в очередную холодную войну. В конце концов, в отличие от Советского Союза, Россия не стоит во главе какого-то блока наций. Не пропагандирует глобальную идеологию. Соединенные Штаты и НАТО, - заявил он, - не хотят конфликта с Россией".
Перефразируя Владимира Ленина, Запад может не стремиться к конфликту с Россией, но Россия стремится к конфликту с Западом. Это потому, что режим Путина - националистический, ревизионистский, территориально экспансионистский - не может сосуществовать рядом с демократической Европой, желающей отстаивать свои принципы. Москва считает либеральную демократию угрозой, и поэтому должна ее победить либо силой оружия в Украине, либо попыткой государственного переворота в Черногории, либо ненасильственными средствами на Западе - путем коррупции, дезинформации и поддержки националистических политических движений.
Обама также был абсолютно неправ, утверждая, что Россия не курирует "блок наций" или не распространяет "глобальную идеологию". Откинув унылый марксизм-ленинизм, Кремлем сегодня движет идеологически универсальный антилиберализм, готовый работать с любой политической фракцией, подпадающий под его ревизионистские цели. Если раньше Москва создавала союзы с местными коммунистами и другими единомышленниками, то теперь, помимо этих левых союзников, они могут рассчитывать и на растущее число симпатизирующих правых.
Ведя изнутри ненасильственную войну против Запада, Россия быстро наращивает свои военные возможности и живо действует по всей Европе. За 17 лет правления Путина расходы на оборону России выросли в 20 раз. Закупки вооружений только в 2015 году выросли на 60%. Кремлевская риторика последние несколько лет также двигается в конфронтационном направлении.
Запад не признал угрозы со стороны России и не подготовил достаточную защиту от возможной агрессии. Только четыре европейских члена НАТО выделяют на оборону рекомендованные 2% от своего ВВП.
Вот почему война России в Украине - это гораздо больше, чем Украина. Аннексия Крыма и вторжение в Восточную Украину - это предупредительный выстрел для Запада, написанное кровью сообщение о том, что старые способы уже не действуют. Путина никогда не интересовала "защита" этнических русских; российское вмешательство заключалось в том, чтобы "наложить вето" на западный путь Украины. Умелое ведение Москвой гибридной войны - это прогноз будущего конфликта, который противоречит высокомерной самоуверенности таких людей, как Обама и его незадачливый госсекретарь Джон Керри, которые издевались над тем, что Россия оказалась в ловушке "XIX века". Напротив, эти якобы отсталые россияне адаптировали свои боевые возможности к условиям будущего, а якобы передовые западные люди от них отстали.
Чтобы предотвратить катастрофу, крайне важно, чтобы Соединенные Штаты вернулись в Европу. Европа как коллективная политическая единица является самым важным союзником Америки. Отказ от Европы в это время создаст вакуум на континенте в политической сфере и в безопасности, который неизбежно будет заполнен Россией.
Запад хочет мира, а Россия хочет победы. Эти желания несовместимы. Те, кто лелеет либеральную демократию и хочет ее видеть, должны признать, что российский режим опять пытается ослабить и разрушить свободный мир. Хотя сегодня Россия не может быть столь же сильным противником, как это было во время холодной войны, угроза, которую она представляет, более размыта. Россия - такой же враг сегодня, как это было поколение назад, и чтобы ее победить, США нужно занять более жесткую, враждебную позицию.
Никогда во времена холодной войны не было такого глубокого раскола в западном политическом альянсе, как выход Великобритании из Евросоюза, как, впрочем, и не было откровенно пророссийского лидера на позиции президента Соединенных Штатов.
Если режим Путина не может существовать рядом с демократическим Западом, демократический Запад не может существовать с путинским режимом. Демократическая Россия не почувствовала бы никакой угрозы со стороны Европы, и, следовательно, у нее не было бы побуждения к ее уничтожению. Безусловно, антилиберальные движения, которые в настоящее время волнуют Евросоюз, будут существовать независимо от России; любой, кто хоть немного знаком с кровавой историей континента, знает, что европейцам не нужны внешние подстрекательства, чтобы поддаться шовинизму, популизма и другим антилиберальным силам. Но целая, свободная и мирная Европа возможна только при условии отсутствия ревизионистского и воюющего режима в Москве.
