Лучшие цитаты Аллена Гинзберга
20 лет со дня смерти лидера битников.
Сегодня исполнилось 20 лет со дня смерти Аллена Гинзберга - американского поэта послевоенной эпохи, активиста, основателя битничества и ключевого представителя бит-поколения.
TrendSpace вспоминает лучшие высказывания поэта, чьи стихи изменили американское общество.
"Поэзия - это как радио - или телестанция, которая продолжает трансляцию даже после твоей смерти. Поэзия способна на это. В то же время телешоу не имеет такого перманентного эффекта, если это только не произведение какого-нибудь гения. Хотя даже если это и так, пленки со временем портятся и рассыпаются. То, что действительно остается в сознании, может транслироваться от поколения к поколению".
"Было стремление придумать новое расположение слов на странице, которое бы отражало развитие живого, разговорного, настоящего языка, а не старого, литературного".
"Я посылаю мою ракету, чтобы она совершила посадку на любой планете, которая ее примет, предпочтительно набожной милой планете, где денег не существует, на четырехмерной планете, где смерть похожа на кино, растения говорят (почтительно) о физиках древности и сама поэзия есть продукт жизнедеятельности деревьев».
"Ракета"
"Только ученый ныне - истинный поэт, он дарит нам Луну,
он обещает нам звезды, он даже сделает для нас новую Вселенную, если дело дойдет до этого".
"Ракета"
"Кто кидался картофельным салатом на лекциях по дадаизму, а потом оказывался на гранитных ступенях сумасшедшего дома с бритыми головами и бурлескными речами о самоубийстве, настаивая на немедленной лоботомии, и кому давали взамен каменную пустоту инсулина, метразола, электричества, гидротерапии, психотерапии, трудотерапии, пинг-понга и амнезии, кто, всерьез протестуя, перевернул лишь один символичный стол для пинг-понга, заканчивая выступление краткой кататонией".
"Вопль"
"Если долговечность считать приметой высокой культуры, то австралийские аборигены - победители. Они никогда не доверяли своих мыслей бумаге, поэтому они обладают колоссальной генетической памятью".
"Когда я не думаю о сочинении стихов, и думаю о чем-то живом и ярком, и потом я замечаю это, я ловлю себя, думая об этом, и я думаю: "Ах!" И это оставляет мои сочинения чистыми, беспримесными".
"Конечно, существует желание доминировать, подавлять, и существует желание быть подавляемым, и это доставляет удовольствие! Я думаю, что в каждом человеке есть элемент садомазохизма, и это нормально, это игра. Это существовало всегда. Маркиз де Сад и Захер-Мазох считались интеллектуалами. Я думаю, S&M - явление более или менее нормальное. Люди все время играют эти роли и меняются ролями тоже. Вопрос в том, делают ли они это неосознанно, без понимания того, что именно они делают, и становятся одержимыми или, может быть, жестокими, или они делают это сознательно, и в этом случае это становится их стилем, а не какой-то слепой одержимостью".
"Мы поклялись друг другу, что он мог владеть мной, моим умом и всем, что я знал, и моим телом, и я мог владеть им, и всем, что он знал, и его телом; и чтобы мы отдали себя друг другу, чтобы мы могли обладать друг другом как собственностью и делать все, что захочется, сексуально или интеллектуально и в смысле постижения друг друга до тех пор, пока мы не достигнем мистического Х, в котором сольются наши души".
"Америка, когда люди перестанут воевать?
Оттрахай себя своей атомной бомбой".
"Я думаю, даже по прошествии времени люди будут помнить многие-многие строчки Боба Дилана, некоторые строчки Джона Леннона. Но почти вся академическая поэзия будет забыта".
"Я всегда был одновременно и антикоммунистом, и антикапиталистом. Так как моя мать была коммунисткой, а отец был социалистом, я с детства осознал весь хаос политики. Я никогда не был сталинистом. Скорее - буддистом или анархистом. Мои мозги никогда не были ни под чьим контролем!"
