Война Путина: год жизни под угрозой смерти
5 сентября 2014 года, когда было подписано первое соглашение о прекращении огня, я находился в Мариуполе.
Днем я отправился на все еще дымящееся поле боя, расположенное за городом. 4 и 5 сентября там шел бой с участием танков и артиллерии. И его последствия оказались трагическими. Повсюду было множество тел солдат, погибших в этом столкновениях - застывших в тех позах, в которых их настигла смерть.
Во время того боя от грохота орудий звенели стекла в окнах домов, расположенных в центре Мариуполя. Жители города еще не привыкли к грохоту тяжелых орудий, и на их лицах сразу можно было прочесть печать страха.
Я помню, что я обедал, сидя в прибрежном кафе, когда прозвучал грохот первых взрывов. Молодой человек, сидевший напротив меня с блюдом салата и бокалом пива, поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза.
Это на самом деле происходит? - казалось, мы оба взглядами задали один и тот же вопрос друг другу.
Все сомнения относительно жуткой реальности этой войны рассеялись, когда я приехал на поле боя. Я могу заново написать о своих впечатлениях, но, как мне кажется, вам стоит прочесть то, что я написал вечером того дня, когда увиденное все еще было живо в моем сознании не замутнено годом репортажей об этой войне.
5 сентября 2014:
Танковые бои, тяжелая артиллерия, удары ракет дальнего действия - такие бои вселяют ужас.
Но этот ужас проходит, а перемирие кажется достаточно прочным. Сегодня вечером в Мариуполе открылись бары. В городе проходит множество свадеб, которые прежде откладывались из-за боев.
Жизнь продолжается.
Между тем, за пределами городских улиц, вдалеке от дешевой музыки и объятий молодоженов, раны, оставшиеся после боев последних двух дней, продолжают дымиться. После того как сегодня закончились бои, я отправился на место сражений, чтобы увидеть, как выглядит война на самом деле.
По всему полю боя лежало множество обугленных тел украинских солдат и сепаратистов. Это были тела людей, умерших страшной смертью - а вовсе не в результате выстрела прямо в голову или в сердце.
Некоторые из них были разорваны на несколько частей взрывом артиллерийского снаряда. У некоторых были оторваны ноги. Другие лежали в лужах собственной крови и внутренностей. Третьи сгорели заживо, попав в ловушку стальных гробов, в которые превратились их танки.
Некоторые умерли в момент отчаянных попыток бороться за жизнь - кому-то почти удалось выбраться из искореженных машин, кто-то лежал на земле в позе эмбриона. И все они были молодыми. Но уже сегодня люди начнут забывать, за что погибли эти люди.
Тем не менее, пока Мариуполь празднует перемирие и свадьбы, пока я пишу эти строки, множество напуганных и уставших молодых людей сидят в траншеях и танках в ожидании момента, когда псы войны снова будут спущены с цепей.
И я оказался прав. 6 сентября, спустя один день после подписания соглашения о перемирии, под Мариуполем возобновились бои, положив начало пяти месяцам эскалации конфликта, которые продлились вплоть до 12 февраля 2015 года, когда было подписано второе соглашение о прекращении огня, практически немедленно обернувшееся еще шестью месяцами войны. И мы снова стоим на пороге перемирия…
Вращающаяся дверь войны
Война в Украине должна была закончиться 1 сентября, и начало очередного перемирия должно было совпасть с возвращением украинских детей в школы.
26 августа трехсторонняя контактная группа, в которую вошли представители Украины, России и сепаратистских территорий при участии наблюдателей из Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, озвучила свой очередной призыв положить конец войне. Во время телефонных переговоров 29 августа президент России Владимир Путин, канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд призвали к полному прекращению огня с 1 сентября.
В полночь во вторник, 1 сентября, согласно сообщениям украинской армии, на восточном фронте замолкли все орудия. «1 сентября с полуночи и до 6:00 вдоль всей линии разграничения противник оружие не применял», - говорилось в утреннем заявлении пресс-центра АТО.
Это очень похоже на дежавю.
Казалось, восстановление мира было возможным год назад, когда орудия смолкли под Мариуполем. Но война не прекратилась. Она немного угасла, а затем стало еще хуже. Солдаты и мирные граждане продолжали гибнуть. По данным ООН, еще около 2 тысяч украинцев погибло до того момента, когда 12 февраля 2015 года политики подписали второе соглашение о прекращении огня в столице Белоруссии.
А в промежутке между этими двумя соглашениями шли одни из самых ожесточенных сражений этой войны.
Зимой шли решительные бои за Донецкий аэропорт, которые превратили этот 860-миллионный объект (отремонтированный накануне Чемпионата Европы по футболу-2012) с его современным зданием, ухоженными газонами и начищенными до блеска полами в апокалиптическую пустыню.
В январе 2015 года под Мариуполем произошел обстрел с участием установок «Град», в результате которого погибли 29 человек. В результате попадания снаряда в автобус с мирными гражданами в Донецке погибли десятки людей. Атака с применением ракет «Град» на похоронную процессию в Сартане 24 октября 2014 года унесла жизни семерых человек. Не стоит также забывать об атаке ракет «Смерч» в Краматорске 10 февраля - всего за два дня до подписания второго мирного соглашения в Минске.
Как и в сентябре 2014 года, второе мирное соглашение, получившее название «Минск-2», почти сразу же провалилось. Спустя всего несколько дней после подписания соглашения объединенные силы сепаратистов и России окружили украинские войска в Дебальцево, стратегически значимом городе, в котором расположен важный железнодорожный узел. Бои в Дебальцево стали одними из самых ожесточенных столкновений в этой войне, и в них приняли участие солдаты регулярной российской армии, а также бойцы спецназа.
Ранним утром 18 февраля несколько тысяч украинских солдат решили отступить из Дебальцево. Но их настиг ураган объединенной российско-сепаратистской артиллерии, танкового огня и ракет.
Сотни украинских солдат погибли, и более 100 попали в плен. Согласно докладу ООН от 27 февраля, в результате этого столкновения погибло примерно 500 мирных жителей.
Танки, артиллерия, ракеты. Битва за европейский город, унесшая жизни нескольких сотен людей. Очень напоминает Вторую мировую войну. Но этот ужас настиг европейский город в 2015 году.
И бои не остановились на Дебальцево.
3 июня объединенные российско-сепаратистские силы начали наступление с участием танков, артиллерии и ракет на Марьинку, которая находилась в руках украинской армии. Правительственным войскам удалось отразить атаку, на время нарушив условия Минска-2 и переместив тяжелые орудия к линии фронта.
Были еще артобстрелы Сартаны, в которых погибли три человека, несколько месяцев окопной войны и артобстрелов в Широкино, артобстрелы, окопная война, танковые бои и снайперские дуэли в Песках и десятках других разрушенных поселков вдоль линии фронта. И каждый день гибли люди. Порой в день погибал один или два солдата украинской армии, порой жертв было гораздо больше. Но так или иначе солдаты продолжают гибнуть ежедневно. С обеих сторон.
Кому-то может показаться, что дела в Украине обстоят не так уж и плохо. Западные СМИ и политики продолжают утверждать, что условиях мирного соглашения все еще «по большей части соблюдаются» и что ежедневные артиллерийские обстрелы и танковые атаки - это всего лишь «нарушения условий перемирия», о которых Киев добросовестно сообщает каждый день.
Но мы можем провести четкую параллель между «нарушениями условий перемирия» в Украине и «актами геноцида», которые, по заверениям США, происходили в Руанде в 1990-х годах, когда погибли сотни тысяч человек. Сколько нарушений должно быть зафиксировано за день, чтобы мы начали говорить о войне? 50? 75? 100?
Эта война не прекращалась. Сейчас она попросту оказалась ограниченной в географии и интенсивности, и ее ведут в соответствии с правилами, о которых договорились политики, составившие соглашение о перемирии. Это похоже на двух боксеров, договорившихся бороться в полсилы, чтобы поберечь себя для решающего боя.
Прямое попадание в цель
В период, когда велись бои за Дебальцево, я жил в Вашингтоне. Я помню, как я сел за компьютер, чтобы быстро проверить почту и отправиться на ужин, и увидел сообщение от моего друга Валентина Онищенко, 22-летнего киевлянина, работавшего с иностранными журналистами.
Он писал, что он прячется в бункере в Дебальцево, и, пока снаружи грохотали взрывы артиллерийских снарядов, он думал, что скоро умрет. Он прятался в подвале вместе с журналистом из Финляндии, и у него был доступ к интернету. И, пока на улицах шла битва, он решил написать мне. Он прощался со мной - на всякий случай.
«Я в Дебальцево, - писал Онищенко. - Сепаратисты окружили нас, и я не знаю, выберусь ли я отсюда. Я просто хотел сказать, что мне было приятно познакомиться с тобой. Сейчас я ничего не слышу из-за взрывов снаружи. Береги себя, и благослови Бог Америку и Украину!»
От его сообщения у меня закружилась голова. Я не видел ничего вокруг себя, и мысли в голове перепутались. Я помню пятна света, пробежавшие по стене моей спальни - по улице проехала какая-то машина - звук колес на асфальте и голоса людей, разговаривавших на тротуаре под окнами моей квартиры.
Свидетельства нормальной жизни в Вашингтоне и ад, через который мой друг проходил на другом конце света. Война казалась такой абстрактной. Мне пришлось напрячь свое воображение, чтобы поверить в ее реальность. Я знал, что она реальна. И именно поэтому я вернулся на Украину.
(Надо сказать, что Онищенко у
