Русские не сдаются! - интервью из тюремной камеры заложников киевского режима братьев Лужецких

Братья Лужецкие, возможно, одни из самых известных заложников киевского режима. В их судьбе, как в зеркале, отражается весь кошмар украинской трагедии. Русские братья близнецы в раннем возрасте оказались у украинца-отца на Западной Украине, где были вынуждены физически защищать свое право оставаться русскими.

Нацизм, пришедший на украинскую землю, догнал повзрослевших братьев Лужецких уже в Киеве, где они успешно занимались строительным бизнесом. Майдан разрушил хрупкое равновесие. Естественно, братья встали на сторону противников майдана, за что и поплатились. Разбитая движимость и недвижимость, разрушенный бизнес и преследование спецслужб, все это началось одновременно с государственным переворотом.

Семьям, женам и детям удалось улететь в Москву. Братья Лужецкие уже три года обитают в одиночных камерах на Западной Украине. Суд уже выносил вердикт и награждал братьев космическими сроками. Однако приговор был отменен и теперь дело рассматривается с самого начала. А, по сути, просто затягивается. Все ждут прописанного в Минских соглашениях обмена. Всех на всех. И братья Лужецкие значатся в списках на этот обмен. Обмен, который украинской стороной затягивается на годы.

Особой пикантности ситуации придает тот факт, что братьев сдал спецслужбам собственный отец, после чего ушел добровольцем на Донбасс. Так вот украинский нацизм. Посадив собственных детей, идешь убивать чужих. И одно хорошо, есть шанс, что каяться в грехах отец будет не перед сыновьями, а сразу перед Богом. Такая она, украинская Санта-Барбара.

О перспективах обмена, тонкостях верификации и просто о жизни с братьями Лужецкими говорил обозреватель "ПолитНавигатора" Валентин Филиппов.

Валентин Филиппов: Здравствуйте, Дмитрий. Здравствуйте, Ярослав.

Ярослав Лужецкий: Здравствуйте Валентин.

Дмитрий Лужецкий: Приветствуем всех ваших читателей.

Валентин Филиппов: Знакомо ли вам слово «верификация»? А проще говоря, опрашивали ли вас по поводу согласия на участие в обмене на украинских пленных?

Ярослав Лужецкий: Про такой термин, как "верификация" мы услышали в месяце феврале в украинских новостях.

Дмитрий Лужецкий: На тему верификации последнее время очень много дискуссий, которые лишь тормозят обмен. Конечно же, верификация показала то, что Киев начал считаться с Республиками. По-моему, это признаки частичного признания легитимности Республик, но все же...

Ярослав Лужецкий: Лично нас, примерно в 20-х числах декабря 2016 года посещала СБУ. Тогда мы не знали, что это верификация.

Дмитрий Лужецкий: Меня завели в кабинет оперчасти, где меня встретил человек в гражданском. Я сразу понял: это сотрудник СБУ. Мы долго не говорили. Был задан единственный вопрос, на который был мой радостный ответ "Да". После чего я написал письменное согласие на то, что Украина передаст меня на неподконтрольную Украине территорию.

Ярослав Лужецкий: Со мной было все намного проще. Меня всего лишь на какую-то минуту отвели в ту же оперчасть, где я лишь назвал свою фамилию. Не знаю, почему у меня не брали согласие. Наверное, им хватило согласия брата, которое касается двоих. Мы ведь братья и у нас насчет обмена одна позиция.

Валентин Филиппов: Верите ли вы, что другие захваченные украинской стороной граждане могут добровольно отказываться от освобождения? Что может их вынуждать к такому отказу?

Ярослав Лужецкий: Ну как можно отказаться от свободы с приговором в колонии строгого режима от украинских властей в 15 лет, лишь за собственное мнение? Как можно отказаться от жизни, продолжая умирать в украинских тюрьмах? Случаи смертей наших ребят в украинских тюрьмах не единичные.

Дмитрий Лужецкий: Да не верю я, что просто так можно отказаться от верификации и обмена. Конечно же не отрицаю - такие случаи возможны. Многие ребята не выдержали пыток, и есть те, кто предал своих товарищей и т. д. Конечно же, такие ребята, будут бояться возвращаться. Во всем кроется своя причина.

Ярослав Лужецкий: Также давайте не будем забывать, что есть люди, которые на свободе (дом/арест, залог). Да, они под следствием. Но они на свободе, хоть и под присмотром спеслужб. Кто-то просто не хочет оставлять все нажитое. На кого-то давят семьи. Но я не могу исключать, что в СБУ могут тоже быть рычаги давления. Но есть еще ребята, которые получили по три года тюрьмы и в ближайшем будущем будут на свободе, а кто-то уже на свободе. Некоторые с них, тоже по личным причинам, могут отказывается от обмена.

Дмитрий Лужецкий: А вот те ребята кого я знаю и с кем имелась возможность пообщаться, с нетерпением ждут долгожданного обмена.

Ярослав Лужецкий: Не знаю, кто там может отказывается, из тех, кто в тюрьме с большими сроками. Такие случаи могут быть, и то единичные, не более. Причины Дмитрий уже назвал. А вот если исходить со слов украинского президента, то и мы должны как бы отказаться. Ведь украинский президент не мог врать, когда говорил, что 100% удерживаемых украинскими властями, отказываются от обмена.

Валентин Филиппов: В случае обмена, прекратится ли ваше преследование? Что говорят? Это будет полная амнистия или просто передача подследственных, охота за которыми продолжится в будущем?

Ярослав Лужецкий: Честно, мы не знаем, как оно будет. Нам никто не говорит, как и что нас ждет. Мы задавали подобные вопросы прокурору, но он их просто игнорит.

Дмитрий Лужецкий: У меня лично сомнения, что после обмена прекратится преследование. К тому же, пока мы находимся в тюрьме, нас занесли на карательный сайт. На «Миротворец».

Ярослав Лужецкий: Да и пока украинские власти не примут закон об амнистии, которая прописана в Минских соглашениях, все, кто имеет отношения к Республикам, в опасности. Даже если и произойдет в ближайшее время обмен, новые аресты будут продолжатся до принятия Украиной закона об амнистии, за который Верховная Рада не спешит голосовать.

Валентин Филиппов: По вашему мнению, запрет на преследования «в связи с событиями на Донбассе», кто подпадает под эту формулировку? Все противники хунты и переворота в Киеве или только жители Донбасса?

Дмитрий Лужецкий: Под запрет преследования в связи с событиями на Донбассе должны попасть лишь те, кто стоял на защите народа Донбасса. Противниками режима сейчас можно назвать многих. У меня вот вопрос: что они сделали для своего народа? Народа, который каждый день несет потери и терпит обстрелы из стороны киевских карателей? В вопросе, кто должен попасть в эту категорию, нужно еще разобраться

Ярослав Лужецкий: Лично я считаю, что все, кто борется с режимом, стоят на одних принципах с жителями Донбасса. Ведь Донбасс тоже начал свою борьбу с новоиспеченным режимом. Тоже самое делают многие люди по всей Украине - кто как умеет по примеру жителей Донбасса. Так что не стоит делить людей по прописке.

Валентин Филиппов: Тем более, что у вас прописки донбасской нет. Вы, кажется, даже никогда не бывали на Донбассе.

Дмитрий Лужецкий: Одним из пунктов обвинения в государственной измене у нас числится помощь Донбассу. Нас даже обвиняют в финансировании терроризма. В вербовке добровольцев в ДНР и ЛНР. И намерение вступить в ряды ополчения. Именно за Донбасс, по первому, уже отмененному приговору, мы получили 15 и 14 лет.

Ярослав Лужецкий: Мы прожили много лет на Западной Украине. И ежедневно доказывали, что мы русские. Потом мы доказывали это в Киеве. Когда случился государственный переворот, мы не сидели в стороне. Мы сопротивлялись сами и призывали сопротивляться других. Мы поплатились за это здоровьем, имуществом и свободой.

Дмитрий Лужецкий: Мы три года сидим в одиночных камерах за то, что мы - русские. Мы не пошли ни на какие сделки со следствием, не назвали ничьих имен. Никого не подставили. И не свалили ни на кого вину.

Ярослав Лужецкий: И вины никакой нет.

Дмитрий Лужецкий: Когда мы увидим своих детей, если мы их увидим, мы будем честно смотреть им в глаза. Не каждый может этим похвастаться.

Валентин Филиппов: Мне бы хотелось, что бы вы прямо сейчас провели повторную верификацию, как ее называют в Киеве. И подтвердили, что вы согласны на обмен и готовы покинуть территорию Украины. И что любые другие версии являются обманом.

Ярослав Лужецкий: Я, Лужецкий Ярослав Янович, 13.03.1986 года рождения, уроженец Кировограда, серия паспорта МС 914965, подтверждаю свое согласие на обмен, который прописан в Минских соглашениях. Также подтверждаю свое согласие на передачу меня, на неподконтрольную территорию Украины. Если власти Украины будут заявлять о моем отказе от обмена, прошу считать это провокацией и затягиванием процесса обмена пленными.

Дмитрий Лужецкий: Я, Лужецкий Дмитрий Янович, 13.03.86 года рождения, уроженец Кировограда, серия паспорта МС 914964, подтверждаю свое согласие на обмен, который прописан в Минских соглашениях. Также подтверждаю свое согласие на передачу меня, на неподконтрольную территорию Украины. Также хочу призвать всех тех, кто является причиной задержки окончания верификации, подтвердить свое согласие, а всем тем, кто по причине давления отказывается или чего-то боится, не подыгрывать Киеву в его провокациях!

Валентин Филиппов: Спасибо. Возвращайтесь. Вас тут ждут.

Ярослав Лужецкий: Мы вернемся.

Дмитрий Лужецкий: Мы упрямые.