Ирина Прохорова: Историки расскажут, что такое Россия
Популярная история России еще не написана. Только сейчас такую традицию начинает издательство "Новое литературное обозрение". Об этом - в интервью DW c издателем Ириной Прохоровой.
Ирина Прохорова: Серия "Что такое Россия" издательства "Новое литературное обозрение", которую мы начали, рассказывает о российской истории последних 300-400 лет, о процессе модернизации, под знаком которой Россия постоянно живет: то мы перегоняем Америку и Европу, то догоняем, то в сторону сворачиваем, то мы хотим открыть окно в Европу, то мы заколачиваем его... Почему я пришла к идее о необходимости издания книг, связанных с популярной историей России? Во-первых, что очень печально, в России нет традиции популярной истории. Сколько мы можем назвать имен советских историков, которые серьезно занимались популярной историографией? Эйдельман, немножко Лотман... На пальцах одной руки можно пересчитать.
То, что было популярно в советское время, конечно, было пронизано марксистско-ленинской идеологией, отличалось советским подходом. Печально, что и в 1990-е годы, к сожалению, эта традиция как-то не очень развивалась. Если вы сейчас зайдете в книжный магазин, там полки вроде бы завалены популярными книжками по истории. Но за редким исключением это передергивание фактов, чудовищный треш, опять-таки все более и более идеологизированный. Абсолютно, как говорят, фейковые книги...
Общество, в общем-то, и сегодня пробавляется старым знанием истории. Фактически для человека, у которого нет более или менее глубоких знаний, основополагающим по-прежнему остается советский учебник, его оценки.
DW: А многочисленные воспоминания, которые вышли в последние 10-20 лет, мемуары, дневники?
- Это действительно очень важные публикации. Но что такое популярная история, как я ее понимаю? Это концептуальный взгляд на события прошлого, и какой бы сюжет ни брал историк, он даже через какой-то маленький сюжет, частную судьбу, высвечивает весь исторический контекст и дает вам более глубокое понимание прошлого. А, следовательно, и понимание современной жизни, самих себя.
- Под популярной историей вы понимаете беллетризованную историю?
- Нет, это не беллетристика. Это все равно исследование, но написанное не академическим, не специализированным языком, предназначенное для более популярного чтения, без сносок, без колоссального справочного аппарата. Это не художественная литература, не исторические романы. Вот, скажем, книга Евгения Анисимова, крупнейшего специалиста по петровской эпохе. Его книга о Петре открыла серию. Он поставил вопрос, вынесенный в заглавие: "Петр Первый: благо или зло для России?"
Книга построена как вымышленный диалог или спор двух персонажей. Один - почитатель Петра, другой - его оппонент. Почитатель утверждает, что все, что делал Петр, было благом для страны, оппозиционер, конечно, говорит, что это скорее зло. Причем, это не примитивный разговор, скажем, западника со славянофилом или "патриота" с "космополитом". И та, и другая сторона приводят очень много важных и серьезных аргументов. Все это дает представление о сложности исторических фигур, сложности самого процесса модернизации.
Книга блестящая. Читая ее, о многом задумываешься глубже. Ну, например. Я лично - человек европейских ценностей. Но парадокс в том, что если вы отстаиваете эту позицию, вам нужно защищать Петра, а тогда вам приходится защищать и его методы, насилие, кровь.
Важно, чтобы мы перестали делать из исторических персонажей либо демонов, либо образцов для подражания, увидели, в каких сложных условиях и как принимались решения, поняли, что надо изживать или заново реформировать.
- Вторая книга серии - " Хозяин земли русской?" - тоже, как мне кажется, этому учит...
- Это не менее удивительная книга. В ней прекрасный историк Кирилл Соловьев рассказывает о самодержавии и бюрократии в эпоху модерна. "Хозяин земли русской", - так ответил Николай Второй на вопрос анкеты переписи населения 1897 года о его "роде деятельности". А Кирилл Соловьев поставил после этих слов знак вопроса. Он показывает: представление о том, что самодержец в России обладал всей полнотой власти (формально это было так), - иллюзорно.
Как раз потому, что монархия боялась и не хотела делегировать свои полномочия парламенту, другим общественным институтам, она оказалась в плену министерской олигархии, как пишет Соловьев. То есть речь идет о небольшом количестве людей, имевших доступ к царю, о его ближайшем окружении. Естественно, эти люди лоббировали собственные интересы. И естественно, что в отсутствие свободной прессы знания о действительности были у царя очень смутные. Таким образом, императорская семья потеряла связь с реальностью, не понимала, что происходит в стране. Это привело, как мы знаем, к целому ряду трагических и преступных ошибок и, в общем, к краху Российской империи. Я бы не хотела здесь проводить какие-то параллели, но эта традиция узурпации власти в России, возможно, во многом и ответственна за то количество катастроф, которые мы имеем.
- Отрыв от реальности?
- Именно. Потому все эти общественные инструменты: свободная пресса, разделение властных полномочий, независимые суды, парламент, у которого довольно большие полномочия, - они на самом деле помогают власти. Помогают хорошо ориентироваться в реальности и куда более оперативно решать те задачи, которые стоят перед ней. Кирилл Соловьев показывает, как пожелания государя либо игнорировались, либо вообще превращались в свою противоположность. Это ловушка абсолютизма, в которую попала Россия. Очень хотелось бы сделать из этого правильные выводы.
Третью книгу серии "Что такое Россия" написала Вера Мильчина, известный историк французской культуры. Она называется "Французы полезные и вредные" и рассказывает о надзоре за иностранцами в эпоху Николая I. Такой вот парадокс. С одной стороны, Франция всегда была особой страной для России: Париж, французская мода, французский язык, на котором тогда говорила русская аристократия. С другой стороны, как показывает книга, в эпоху Николая I, в эпоху Французской революции, после наполеоновских войн, Россия снова начала изолироваться. И было недоверие к иностранцам, особенно к французам, которые ассоциировались с либеральными идеями. Был страх перед "иностранным влиянием".
Это первые три книги серии. Еще две - об истории взаимоотношений России и Америки и о Кавказской войне - выйдут до конца года. Я очень надеюсь, что серия "Что такое Россия" будет пользоваться успехом у читателей, что они смогут найти там немало важного, интересного для себя. Задача - показать, что история не ограничивается правителями и военачальниками, что есть много разных аспектов исторического развития, есть герои, которые, может быть, пока нам неизвестны, и что жизнь многограннее, чем это представляет нам государственная история.
