Прямая речь Корбана в суде
«Ваша честь, благодарю Вас за терпение и за профессиональное ведение процесса! Хочу рассказать вам несколько интересных историй, если вы не против. Уверен, Вам тоже будет интересно, почему все это происходит.
До 2014 года я был бизнесменом. Достаточно известным, с достаточно неоднозначной репутацией. Я занимался слияниями и поглощениями. Об этом много писали в прессе.
В 2014 году, когда произошел Майдан в Киеве, мы тоже его поддержали. Тогда страна начала разваливаться на части. Тогда Игорь Валериевич Коломойский позвонил Турчинову, который исполнял обязанности Президента, и сказал: «Мы готовы взять на себя ответственность и удержать Восток Украины от катастрофы, которая надвигается со стороны Российской Федерации». Когда Коломойского назначили губернатором, мы взяли на себя ответственность также за Запорожскую область, в которой не было руководителя больше года. А чуть позже по протекции Игоря Коломойского назначили губернатором Одесской области Игоря Палицу.
Более того, мы не только сами взяли на себя такую ответственность, но и предложили другим богатым людям, которые есть в нашей стране (Ахметову, Ярославскому, Новинскому, Пинчуку), тоже взять на себя ответственность за области юго-востока. В частности, это касалось Донецкой, Луганской и Харьковской областей. Но они побоялись. Я понимаю, что в Киеве было немного не до этого, поскольку в столице еще тлел Майдан, и люди не совсем понимали: что происходит на юго-востоке Украины.
4 марта нас назначили, мы вошли в администрацию. Ключи от ОГА нам передали местные активисты, которые охраняли здание, пока там царило безвластие. Уже 10 марта в Украину поехал поток российских «туристов» – пропагандистов «русской весны». Активно хлынул он в Донецкую, Луганскую, Харьковскую, Одесскую, Днепропетровскую и Запорожскую области. И тогда мы впервые оказались в ситуации, когда у нас не было милиции, потому что их коллеги (кивает на прокуроров) одели «колорадские ленточки». И не выходили на защиту администрации и других административных зданий. Прокуратуры практически не было. Армия тоже отсутствовала. В тот момент мы смогли мобилизовать охранные структуры, активистов, которые вышли и фактически предотвратили падение юго-востока.
Я говорю это не для того, чтобы перед Вами похвастаться или получить какую-то благодарность. Мы это делали не из-за признательности. Просто Родина не продается.
В марте в Днепропетровске было три или четыре штурма. Возглавлял их народный депутат Украины Олег Царев, если помните такого. В результате мы купили им всем билеты в Российскую Федерацию, посадили на поезд и таким образом сохранили юго-восток страны.
Это же было сделано в Одессе и Запорожье. Но не было сделано в Луганске и Донецке.
После того, как в Луганске и Донецке начался массовый захват административных зданий, мы поняли, что до границы Днепропетровской области всего 100 с лишним километров. На Донбассе начали захватывать оружейные склады, вооружаться, у боевиков уже было стрелковое оружие. Они подошли вплотную к границе Днепропетровщины – со стороны востока, к границе Одесской области – со стороны Приднестровья, а у нас не было ничего.
И вот тогда в действительности впервые в Украине мы сформировали первые батальоны добровольцев. Я лично звонил министру МВД Арсену Авакову и он дал разрешение на батальон, который назывался «Днепр-1». Таких батальонов мы сформировали много. Они все – в системе МВД, и это не частная армия, как об этом рассказывают.
Такие же батальоны территориальной обороны мы сформировали под систему Вооруженных сил Украины. Но у добровольцев не было одежды, обуви, бронежилетов. Хотя их тогда вообще в стране не было. Это сейчас мы видим хорошо обмундированных ребят, а тогда... У военных на складах были каски 43-го года! Они больше походили на кастрюльки. И тогда при содействии нашей администрации мы собрали волонтеров и создали «Фонд обороны Украины» – частный, а не государственный, и никакие бабушки туда не платили никаких денег, поскольку у нас даже не было трехзначного номера (для этого нужно было специальное постановление Кабинета министров).
В Фонд Коломойский влил своих средств где-то до миллиарда гривен. Я – порядка 200 миллионов гривен личных средств. Я небедный человек, я занимался бизнесом. И за эти деньги мы покупали каски, бронежилеты, обувь, форма. Стартовало производство сухпайков для солдат. За средства Фонда приобретался всевозможный транспорт. К нам за помощью обратилось руководство Южного командования, сказав, что у них «нет ни аккумуляторов, ни колес, ни шин». К нам в аэропорт перебазировали авиаполк, а керосина не было. Самолеты не летали. И тогда Игорь Коломойский за свои деньги заправил и самолеты, и танки. И никто до сих пор не выставил никому счет.
В апреле практически Донбасс уже загорелся: шли бои, он был оккупирован и тогда через Министерство обороны мы смогли официально получить наряды на оружие для солдат, для тех батальонов, которые мы сформировали. Это было стрелковое оружие и гранатометы. Тем не менее, уже тогда мы понимали, что батальоны «Донбасс», «Луганск» «Шахтерск» и другие, были прикомандированы к Днепропетровскому УВД и формировались у нас за счет вот таких фондов. А дальше мы их направляли по месту дислокации уже обмундированных. И вот тогда они вышли на границы Днепропетровской области. «Донбасс» ввязался в первый бой. Искра, Карловка – это были неудачные бои, батальон потерял людей. Мы понимали, что если мы не окажем сопротивления, то упадет город.
Я хочу, чтобы Вы понимали, что такое Днепропетровская область. Донбасс – это всего лишь уголь и металлургические мощности. Да, уголь – это важно для страны, но Днепропетровский регион – это марганцевые и железные руды, это «Южмаш» и т. д. То есть если бы область упала, то сегодня мы бы с Вами все, в том числе и эти прокуроры (смотрит на них в упор), жили сегодня в другой стране – в ДРУГОЙ! Которая была бы поделена по Днепру. Не было бы сегодня в Украине ни Днепропетровской, ни Херсонской, ни Николаевской, ни Одесской, ни Запорожской областей. Мы замкнули их и провели операцию «Плоскогубцы».
Когда мы обратились к Турчинову, который тогда исполнял обязанности Президента, он сказал: «Ну, если вы что-то можете – делайте». И тогда мы провели полицейскую операцию – в ней погибли 2 или 3 человека, а не тысячи! Мы освободили Красноармейск, Димитров, Доброполье, Александровку, Великоновоселковский район, освободили Мариуполь совместно с батальоном «Азов». Вот тогда в Мариуполе погибли 2 или 3 человека, семьям который Игорь Коломойский купил квартиры сразу же.
В мае мы фактически без потерь взяли часть Донецкой области, включая Мариуполь, и выстроили оборонительные сооружения совместно с Южным командованием. Эти сооружения заняли армейские подразделения и подразделения территориальной обороны, сформированные в Днепропетровской области.
Это история, Ваша честь, которую нельзя забыть, так как она пропущена через себя. Я говорю это Вам, поскольку здесь много людей, многие прошли разные стадии этой истории. Я ее прошел – от начала и до конца. Во всяком случае до того конца, пока мы были в администрации, и пока я не оказался здесь.
Тогда, в мае, Петр Алексеевич Порошенко баллотировался в Президенты. Я как сейчас помню: он набрал меня по телефону и сказал: «Геннадий, вы – герой». Я ответил: «Спасибо». Мы все верили, что если мы выберем в один тур Президента, то весь этот кошмар закончится, и он уладит ситуацию в Донбассе, потому что Крым к тому моменту был потерян. Петр Порошенко приехал в Днепропетровск во время предвыборного тура. Мы встретились – я и Игорь Коломойский. Он приехал познакомиться, проконсультироваться. Потому что он был не в себе, если честно. Мы ему тогда сказали: «Петр Алексеевич, нужно аккуратно, потому что можно положить много людей, и кто-то должен будет смотреть в глаза их матерям, женам, детям. Мы предупредили его: «Если вы начнете полномасштабную операцию, то погибнут тысячи людей, поскольку не закрыта граница с востока и оттуда зайдет симметричная сила – ровно столько, сколько мы заведем танков на Донбасс. Поэтому действовать нужно спокойно». Он послушал и сделал свои выводы.
После этого было много церемоний и балы, но тем не менее, война разгоралась все больше и больше. И тогда было принято решение начать полномасштабную военную операцию. Господин Гелетей был назначен министром обороны, который уверенно пошел водружать флаги над городами Донбасса. В этот момент у той армии, которой командовал Гелетей, ничего не было: ни связи, ни касок, ни бронежилетов, ни формы нормальной, ребята были обуты в кроссовки, словно чернопиджачники. Если кто знает – это те, кто шли во Второй Мировой войне первыми в бой против фашистов. Поэтому они приезжали в Днепропетровскую ОГА и просили помощи. У меня в приемной стояла очередь из военных, в том числе из военных прокуроров. У них не было транспорта, бензина, тепловизоров, а мы уже научились тогда снабжать фронт всем необходимым. Заметьте, в это время мы руководили несколькими областями и поддерживали там нормальную жизнь, медицину, социальную сферу, образование и т. д. И патриотизм! Во всех этих областях реяли украинские флаги. А в русскоязычном Днепропетровске вообще была волна: люди вывесили флаги на балконах. То же самое наблюдалось в Одессе, Запорожье и т. д.
Война развивалась, в конце мая в плен под Луганском попала Надежда Савченко. Как раз это был момент президентских выборов. Скажу честно: я периодически вел переговоры с такими террористами, как Безлер, Захарченко, «Ташкент», по обмену пленными. Помогало нам в этом СБУ. Я связался с Безлером. Он сказал: «Не вопрос, можем поменять». Коломойский звонил Наливайченко, я ездил, ну, в общем, мы почти договорились обменять Надежду Савченко на какую-то Наталью Иванову. Петр Алексеевич только стал Президентом страны и не совсем еще поним
